Объединяй и властвуй! - Алим Онербекович Тыналин

будут держаться на флангах и драться так же храбро, как они любят кричать, то мы победим. А если они дрогнут, то мы пропали.

— Там остготы, твои соплеменники, — напомнил я. — Ты не захочешь уйти к ним прямо на поле боя? Ты уж извини, что я так спрашиваю, но я в последнее время насмотрелся разных предательств. Лучше уж спросить тебя напрямую и сразу узнать горькую правду.

Атальф посмотрел на меня.

— Я уже давно сменил родину на меч наемника, доминус. Там, где я нахожусь сейчас, там и есть мой дом и мои соплеменники.

— Ясно, я должен был спросить у тебя, — еще раз сказал я и напомнил еще кое-что. — Значит, моя мысль о том, чтобы использовать повозки, не имеет значения?

Атальф против воли усмехнулся. Во время совещания я предложил испытать свою тактику, когда мы расположились бы внутри сцепленного квадрата повозок, обитых железными плитами и в таком виде подошли бы к врагу, принуждая его броситься на нас.

— Ну ты даешь, император! — веселились военачальники варваров. — Зачем использовать дурацкие повозки, да еще и железные? Кто их будет тащить, солдаты? Они же устанут, пока доберутся до врага. Да и потом те просто не захотят нападать. И что мы будем делать, глядеть на них из-за повозок?

Вот и сейчас Атальф улыбнулся.

— Идея хорошая, мой император и она себя хорошо показала под Равенной, но сейчас другая ситуация. Теперь нападаем мы и кроме того, у нас нет архитронито. А без этого эти укрепленные повозки бесполезны.

Это верно, паровых пушек у нас пока не было. Калияс, собака, не желал пока ими заниматься, а те архитронито, что сделал Герений, лопнули сразу же во время первых испытаний. Так что мы пока остались без своей грозной артиллерии.

Вскоре прозвучали трубы, сигнализируя о начале выступления войск. Легионы довольно шустро построились в колонны и направились к стану врага. Битва началась.

Солдаты шли сначала медленно, но постепенно набирали ход. Вдали показались стройные ряды остготов, впереди стояла их пехота, а на флангах лучники. Конница построилась во втором ряду, глубоко в строю, пока что на первом этапе боя ей здесь было нечего делать.

У нас было примерно такое же построение, причем лучников и арбалетчиков было гораздо больше. Филоник получил целых семь легионов стрелков, для которых заготовил неимоверное количество стрел и арбалетных болтов.

Между прочим, четыре легиона из них состояли полностью из арбалетчиков, которых Филоник тренировал даже во время похода, после марша. Он желал получить как можно больше стрелков и я предоставил ему эту возможность, особенно учитывая то, что у нас были неопытные войска, которым лучше было стрелять на расстоянии, чем драться мечом вблизи.

Варварские войска моего отца, у которых лучников было гораздо меньше, постоянно насмехались над стрелками, называя их трусами, не способными драться в ближнем бою. Кстати, перед боем я предлагал использовать лучников как можно активнее, чтобы закидать остготов стрелами, но командиры легионов воспротивились этой тактике, называя ее несуразной. Они желали воевать по стандартной схеме, когда пехота идет в бой, затем на флангах ее поддерживает конница, а лучники стреляют со второй линии.

Сейчас, пока наши войска подошли к вражеской линии, оставшейся неподвижной, их уже начали забрасывать стрелами. Мы еще не успели дойти, а начали нести потери.

— И что же, нельзя было пустить вперед арбалетчиков? — спросил я у Парсания и Лаэлии, чей отряд Амазонок остался охранять меня. — Вон смотрите, вражеская конница стоит далеко, а у моих арбалетчиков есть щиты. Они бы дали залп и прикрылись от стрел врага щитами, а сами тем временем перезаряжали бы оружие.

— Ты слишком много чего придумываешь, — заявила Лаэлия, хищно наблюдая за ходом сражения. — Война же это простое дело. Пошел вперед, подрался поработал мечом, победил или проиграл, какая разница?

— Для меня разница большая, — ответил я. — Я сегодня проиграть не могу.

Дело, между тем, шло как раз к поражению. Это стало очевидным почти сразу с начала рукопашной схватки. Мои войска накатывались на остготов, как слабые волны на непоколебимые скалы. Все их усилия разбить строй врага и сдвинуть его с места увенчались неудачей.

Остроты стояли твердо и не хотели отступать. Более того, они не желали и нападать. Они просто стояли на своей несокрушимой позиции, которую невозможно было обойти с флангов и пробить в лобовой атаке.

Мои войска раз за разом нападали на них, пытаясь сдвинуть с места, но у них ничего не получалось. Возможно, все дело было в слабой подготовке моих воинов, а возможно, в том, что варвары дрались не так яростно, как обещали. Все попытки моих воинов сдвинуть остготов проваливались раз за разом.

— Вот дьявольщина, — пробормотала Лаэлия. — Они стоят, как стена и не двигаются. Дело плохо, Момиллус. Твои парни в глубокой заднице.

Я уже и сам прекрасно видел это. Моя пехота отчаялась пробить оборону остготов и потихоньку начала отступать. Первыми это сделали руги, потом скиры и самыми последними отошли герулы. Мои бывшие рабы и преступники продолжали драться в центре, даже оставшись без поддержки на флангах.

— Что они делают? — взволнованно спросила Лаэлия. — Почему Атальф не отводит их? Сейчас их обойдут с флангов и возьмут в окружение.

— Возможно, Атальф просто не видит, что остался один, — сказал Парсаний.

Видимо, так оно и было. Кажется, Филоник первым заметил опасность окружения и то, что варвары отступили и приказал трубить всеобщий отход. Атальф понял, что происходит и вовремя начал отводить войска, потому что конница остготов уже начала пробираться через их ряды на флангах, чтобы накинуться на мои неопытные войска.

Поначалу остготы двинулись было в погоню, но мои войска вовсе не побежали и еще сильно превышали врага числом, так что пройдя сотню шагов, вражеская пехота остановилась и вернулась обратно на свою непробиваемую линию обороны.

Этот Этальф, их полководец, хорошо знал свое дело. Он решил до конца использовать преимущества своей позиции.

Мои войска вернулись в лагерь, разбитые и усталые. К тому времени солнце уже скрылось за горизонтом и на окружающую местность быстро опускались сумерки.

В моей палатке шла яростная перепалка. Мои командиры обвиняли друг друга в поражении. Я же видел, что в первую очередь в поражении виноват именно я. Слишком уж я сильно поторопился. Надо было обучить моих новеньких воинов, а еще дождаться, пока Калияс сделает архитронито.

Теперь