Объединяй и властвуй! - Алим Онербекович Тыналин

В общем, все попытки врагов взломать нашу оборону мы в течение дня хоть и с трудом, но успешно отразили.

Не скажу, что при этом мы не несли потерь, все-таки мои воины слишком устали, чтобы вести бой два дня подряд, кроме того, они были еще слишком неопытные. Трупы лежали возле повозок и внутри нашего оборонительного квадрата и снаружи.

Причем снаружи, как я отметил с удовлетворением, трупов было гораздо меньше. Иногда враги, пытаясь пробиться к нам, залезали на эти горы трупов и прыгали оттуда к нам, но снова и снова попадали на копья наших пехотинцев.

К концу дня враги устали до изнеможения. Наши воины тоже притомились, но все еще держались на ногах, в то время как противники уже буквально валились с ног. Сказывалась их ошибка с нападением на нас в течение всего жаркого летнего дня. Мы сменяли воинов и давали им отдохнуть, а вот противники нападали снова и снова без передыху.

К вечеру, когда наступила темнота, атаки врагов совсем прекратились. Если бы у меня было хотя бы одно архитронито, мы бы закончили с этой битвой гораздо раньше.

Во мраке ночи варвары начали потихоньку отступать, потому что уже было понятно, что они проиграли битву и завтра им тут делать нечего. Парсаний следил за ними с остатками конницы и когда он доложил, что люди Родула снялись с мест и уходят, мы вышли из-за повозок и отправились в погоню.

Лучники подожгли стрелы и стреляли горящими снарядами, да так, что от их количества в небе очень посветлело. Не так чтобы совсем как днем, но видно все вокруг было очень хорошо. Горящие стрелы вонзились в ряды отступающих врагов и мы увидели, как они побежали.

И вот тогда мы бросились за бывшими союзниками, чтобы наказать за вероломство, несмотря на крайнюю усталость войск. Пехота догоняла их и беспощадно истребляла, а лучники и арбалетчики обстреливали сзади.

Герулы, составляющие основную конницу врагов пытались сорвать преследование, собравшись с силами и нападая на наших стрелков, но резерв Неистовых Амазонок без труда отгонял их, потому что у герулов не было тяжелой конницы, только легкая.

Тогда, после трех безуспешных атак, герулы решили перестать нести бесполезные потери, собрались в одну большую кучу и ушли на восток по Аппиевой дороге в сторону Капуи. Оставшись без поддержки конницы, остатки ругов и скиров беспорядочно устремились к горам, но мы продолжали их обстреливать и догонять.

Если бы у нас было больше конницы, то потерь у врага было бы гораздо больше. А так нам пришлось довольствоваться тем, что мы поймали Родула и Флакки, а также еще нескольких вождей. Затем, выставив дозоры, воины отправились отдыхать, потому что тоже валились с ног от усталости.

Утром мы подсчитали потери и оказалось, что убитых и раненых у нас уже почти пять тысяч человек. В итоге у меня осталось только пятнадцать легионов, готовых драться дальше. Мы отдыхали еще один день, чтобы прийти в себя после боя, подлечить раненых и похоронить погибших, а затем отправились дальше в поход. Пленных варваров мы вели за собой.

Через два дня мы прибыли в Капую. Население города, в отличие от Рима, приветствовали меня более радостно, а вот советники, призывавшие остготов, убежали из города в Брундизий. Впрочем, нескольких человек мы успели схватить.

Город два десятилетия назад захватили вандалы и подвергли сильному опустошению. С тех пор он только недавно начал восстанавливаться и особо брать было нечего.

Вождей остготов и руководителей мятежа, которые их вызвали в нашу страну, я, как и обещал распял на главной площади города. Пусть власти города воочию убедятся, что будет с теми, кто пытается мне противостоять.

Кажется, те времена, когда я был милостив и отпускал врагов, давно прошли. В нынешних реалиях такое поведения рассматривалось другими людьми, как слабость, а значит, такого слабого императора можно сместить или убить.

В Капуе я снова дал отдых войскам, а затем принялся их тренировать. Здесь я также освободил рабов, вступивших в нашу армию и конфисковал земли у большей части сенаторов, поскольку все они, так или иначе, участвовали в заговоре против меня, когда позвали остготов.

Новобранцев я растолкал по легионам и Атальф с Филоником принялись усиленно тренировать их. Вместе с ранеными, снова вставшими в строй, численность войск возросла до восемнадцати легионов.

Войска разместились за городом, потому что в самой Капуе мест было слишком мало и я ждал, пока они восстановятся и снова наберут боеприпасов для стрельбы. Кроме того, мы починили наши повозки и сделали их еще более приспособленными для оборонительной войны.

Все это время я ездил осматривать окрестности Капуи и приказал городским властям починить городскую стену и готовить город к осаде. Вандалы не дремали и постепенно восстанавливали силы для того, чтобы снова напасть на нас.

Через два дня, проведя смотр войскам, мы снова вышли в поход дальше, на Брундизий. Отдохнувшие войска шли бодро, я лежал в повозке и старался договориться с Лаэлией о том, чтобы в караул возле меня заступила одна из самых красивых девушек из ее центурии, на которую я уже давно положил глаз.

Ее звали Альбина и она обладала великолепной фигурой, длинными золотистыми волосами, которые постоянно мешали ей стрелять из лука и удивленно распахнутыми зелеными глазами. Я приметил ее давно и сразу начал делать комплименты и старался позвать к себе на ужин, а девушка вроде бы поощрительно относилась к моим ухаживаниям. Единственным препятствием была только Лаэлия, которая заметив мой интерес к ее девушкам, превратилась в неистовую фурию.

— Если ты хоть раз коснешься любой моей девушки, — заявила она. — Ты помнишь, что я с тобой сделаю.

Я в ужасе кивнул. Еще бы не помнить, особенно когда она действительно чуть не отрезала мне детородный орган, а затем ранила, когда я помешал ей сделать это.

И вот теперь, когда Альбина шла рядом с повозкой, я огляделся и заметил, что Лаэлии нет рядом. Грозная военачальница уехала инспектировать мечниц, которые шли в хвосте походной колонны. Я позвал Альбину и показал сломанный лук, с которого до этого сам снял тетиву:

— Милая моя, можешь мне помочь натянуть тетиву, а то у меня что-то не получается.

— Хорошо, император, — с готовностью согласилась девушка и забралась в повозку рядом со мной.

Мой возница был отделен от меня плотной стеной и не видел, что творится в кузове повозки. У меня здесь царила спартанская обстановка: ложе и стол, да оружие с