Объединяй и властвуй! - Алим Онербекович Тыналин

уже поздно что-нибудь предпринимать. Мы решили снова атаковать врага завтра на рассвете. Хотя что это нам принесет, я не понимал.

Ночью, перед тем, как спать, я обошел войска. Мои новые легионы понесли сильные потери. Из двадцати семи легионов в строю остались только двадцать. Семь тысяч воинов получили ранения или погибли. Я удивлялся, как они стойко сражались, несмотря на такие сильные потери.

Войска варваров, как более опытные, пострадали гораздо меньше. Их было двадцать легионов и у них пало около трех тысяч человек. Что радовало меня больше всего, так это то, что мои стрелки почти не пострадали, так как весь бой простояли вдали, как будто в резерве.

Но утром атаки не получилось. Оказывается, варварские войска ночью тихонько снялись с лагеря и ушли от меня. Они располагались на некотором отдалении и их ухода никто не заметил. Хорошо, что враг не напал на меня ночью, это была бы славная резня.

Но утром, как только остготы заметили, что мое войско сильно поредело, они догадались, что произошло и сразу отправились в атаку. У нас не осталось времени сетовать и проклинать предателей.

— А вот теперь слушайте мои команды, — сказал я Атальфу. — Быстро сдвигайте повозки и готовьтесь к обороне. Мы будем работать луками и арбалетами, а пехота пусть стоит у повозок и не пускает врага внутрь. Вот, что от нас требуется.

Пока враги не подошли вплотную, мы успели сцепить повозки между собой и устроить две линии обороны. Внутри построились пехотинцы и стрелки. Я оказался в самом центре этой импровизированной крепости.

— Ну что же, Момиллус, — сказала Лаэлия, разминая тело для боя. — Сегодня отличная погода. Бог предоставил тебе прекрасный день для смерти.

— Это точно, — ответил я, держа в руках меч. — Нам не осталось ничего другого.

Враги не дали нам много времени на разговоры. Они быстро охватили нашу крепость со всех сторон и атаковали. Филоник с самого начала не жалел на них стол и арбалетных болтов.

Битва получилась жаркая, но к моему удивлению, в этот раз все пошло совсем иначе, чем вчера. Уверенные в скорой победе остготы нападали на нас почти без оглядки и стрелы наносили им ужасающий урон. Мои неопытные, но храбрые войска дрались с отчаянием обреченных и не желали сдаваться.

Теперь уже остготы не могли пробить нашу оборону, как ни старались. Все дело, повторяю, было в том, что мы намного превосходили их числом стрелковых подразделений.

Очень быстро мои стрелки подавили огнем вражеских лучников и просто-напросто расстреляли их. Затем сосредоточились на пехоте и вели по ней навесной огонь, пока те безуспешно пытались взять повозки. Но мои пехотинцы орудовали больше копьями и кольями и не пускали врагов за линию обороны.

Жаркая битва продолжалась весь день и даже большую часть вечера. К концу дня остготы так и не смогли взять нашу импровизированную крепость и отошли в полном беспорядке. Храбрый Этальф пал в бою.

Мы бросились за противником в погоню и тогда усталые и израненные враги побежали. Моя немногочисленная конница бросилась за ними в погоню, а мы вернулись в лагерь подсчитать потери.

К моему изумлению, потери были совсем невелики. Мы потеряли только полтысячи воинов ранеными и убитыми, а враги почти три четверти войска. Всю ночь люди Филоника собирали стрелы и болты и чинили оружие. Мы готовились к новой битве, потому что разведчики Парсания обнаружили, что варвары возвращаются.

Утром напротив нас в боевом порядке построились мои бывшие союзники под командованием Родула.

Глава 9. Предательство никуда не исчезает

Мои бывшие союзники не стали ждать, а напали сразу с утра. Не знаю, но их месте я бы подождал до вечера. Зачем утомлять своих воинов, когда можно так увлекательно драться по вечернему холодку?

Ну да ладно, я что-то и раньше не замечал в военачальниках варваров особой любви к своим соплеменникам. Мне-то как раз то, что они собираются воевать в самую жару, как раз на руку. Мы успели набрать боеприпасов и воды, так что могли ждать сколько угодно.

В отличие от остготов, коалиция варваров напала не со всех сторон, а построилась колонной и атаковала концентрированным ударом с востока. Ну, хотя бы в этом молодцы, солнце било моим лучникам в глаза.

Хотя для нас это не было большим затруднением, Филоник давно приучал людей стрелять в таких трудных условиях, против солнца и ветра, в тумане, в дыму, ночью и в дождь. Поэтому, когда враги отправились к нам, из встретили сначала тучи арбалетных болтов, от которых не спасали доспехи, а затем и стрелы лучников.

Кроме того, с недавних пор Филоник начал использовать и пращников, наняв отряд умельцев с Балеарских островов, которые виртуозно владели пращой и могли сбить камнем летящую птицу.

В общем, когда варвары подошли, их встретил гостеприимный дождь из метательных снарядов. Уже на подходах к нашим укреплениям, с которых мы даже не успели еще стереть кровь от вчерашних боев, враги начали нести сильные потери. Когда их первые ряды достигли наших повозок и вступили в бой с нашей пехотой, лучники начали вести навесную стрельбу, а арбалетчики подошли ближе к передовой линии и расстреливали подходящих врагов чуть ли не в упор.

То же самое делали и пращники, они облюбовали повозки, которые остались в резерве, в центре наших позиций, забрались на них и поливали оттуда врагов градом камней.

Короче говоря, всю работу по нанесению ущерба врагу проделали именно стрелки. Наша пехота просто тыкала врагов копьями и не подпускала к повозкам. Те смельчаки, которые все-таки пробились через повозки, тут же уничтожались второй линией наших войск, стоявших в резерве с щитами и мечами. Некоторые умники, считающие себя самыми хитрыми, пытались пробраться снизу, между колес, но мои воины уже научились вчера разбираться с такими, ловили их и просто пригвоздили к земле.

Битва прошла с переменным успехом. То и дело кто-то из врагов залетал на повозки, взбирался на них и прыгал оттуда прямо на стену копий. Некоторые группы умудрялись пробиться целыми отрядами. За ними сразу устремились другие их товарищи, но мы старались подмечать такие случаи и сразу сосредоточили на них массированную стрельбу со всех сторон.

Пару раз небольшие отряды прорвались прямо в центр наших позиций и принялись избивать беспомощных лучников и арбалетчиков. Тогда в бой вступили пять центурий Неистовых Амазонок, а поскольку врагов было гораздо меньше, то женщины с ними быстро расправились.