Три билета в кино - Яна Эдгаровна Ткачёва

всегда был рядом, и его дневное раздражение растворялось в темноте. Он никогда ничего не говорил, только держал меня за руку. Я не знала, что мужские руки бывают такими бережными, хотя вряд ли его можно было назвать мужчиной. Еще нет. Он был мальчиком, одним из двух моих секретных мальчиков, идущих в метро. И в его руках мне становилось спокойно и мирно, я быстро засыпала без сновидений и тревог.

И, хохоча на матрасе после головокружительного прыжка со шкафа, я опустила свою руку в ладонь второго мальчика – и снова ощутила покой и мир, как и в Сашиных руках. Я была дома. Слезы подкатили к глазам, и я мысленно благодарила всех, кого можно благодарить, – бога, судьбу, провидение – за моих мальчиков из метро.

Из воспоминаний меня вырвал телефонный звонок. Парни были в школе, а я читала, свернувшись на кровати. Сверившись с часами, я убедилась, что звонок прозвучал ровно в тот момент, как мы договаривались с Тамарой Александровной. Она иногда справлялась, как я. Кажется, у нас даже установился некоторый ритуал – созваниваться раз в неделю почти в одно и то же время. Мне нравилось говорить с ней, она интересовалась моим физическим самочувствием, рассказывала забавные случаи из практики и даже пошлые анекдоты про работу гинеколога, отчего меня бросало в смущенный жар и я сдавленно смеялась, не зная, как реагировать. Конечно, больше говорила она, потому что мне было сложно на короткой ноге общаться со взрослым человеком. Но я поняла, что привыкла к ее звонкам, и даже ощущала некоторые теплые чувства, слыша ее голос в трубке. В отличие от Марины, которая настойчиво интересовалась, что и как произошло, Тамара Александровна и парни вообще ни о чем не спрашивали. Я знала, что должна выдать какую-то информацию о себе, но пока была не готова открыть рот и рассказать всю ту грязную историю, которая привела меня к такой плачевной ситуации.

Этот телефонный разговор не был слишком длинным. Тамара Александровна сказала, что все пробы отрицательные, но анализы на заболевания нужно повторить через полгода, чтобы быть окончательно уверенными. Но я все равно облегченно перевела дух, потому что угроза беременности висела надо мной как дамоклов меч, проникая в ночные кошмары вязкими фигурами страшных чудовищ. Пообещав перезвонить через неделю, Тамара Александровна быстро закончила разговор. Я знала, что у нее скоро начинается прием и милую болтовню придется отложить до следующего раза. Я уже немного скучала по пошлым анекдотам.

Вернувшись мыслями к парням, я вспомнила Сашины слова о том, что я, по его мнению, не в порядке. Они всё крутились и крутились на повторе в моей памяти, словно заевшая пластинка. Да, я полюбила мыться. У меня было ощущение, что кожа чешется и излишне потеет, будто от меня исходит гнилостный запах. Хотелось смыть его. Но неужели я моюсь и вправду так часто? Обычно я принимала душ только вечером. И я действительно все время сидела дома, но только потому что мне никуда не было нужно. Когда необходимо было сдавать повторные анализы, я ведь выползла наружу. Да, со мной была Марина, и я чувствовала снова эту тревогу, как в самый первый раз, когда мы ехали к врачу, но списала это на волнение перед приемом. Могла ли я сама выйти из дома? Или со мной что-то не так?

Я решительно встала с кровати и, пройдя в коридор, осмотрела верхнюю одежду. Куртка, которую Саша мне отдал и признал моей, висела на месте, ботинки стояли у комода. Оглядев себя в зеркало, я решила, что в спортивном костюме могу смело сходить и купить что-нибудь к чаю. Думаю, что парни обрадуются, вернувшись из школы и обнаружив вкусняшки.

Достав деньги из своих сбережений и одевшись, я вспомнила о ключах. Закралась предательская мысль, что могу попробовать в другой день, когда попрошу у Саши запасные. Но, заглянув в ключницу на стене, я обнаружила три комплекта, аккуратно висящих и словно приглашающих: «Возьми меня». Я прихватила ключи и решила проверить, подходят ли они к замку, хотя у меня почти не было сомнений в этом.

Открыв входную дверь, я уставилась на порог. Это просто, Василиса. Давай, нужно чуть сдвинуться вперед, и всего-то! Набрав воздуха, я сделала шаг. Сердце подпрыгнуло и забилось в горле. Не закрывая дверь, стоя в парадной, трясущимися руками я проверила, подходят ли ключи к замку. Идеально подходят. Захлопнув дверь, я начала проворачивать ключ; сердце колотилось как бешеное, стало трудно дышать.

Вдруг хлопнула соседняя дверь, и раздался мужской голос: «Добрый день». От испуга я выронила связку ключей, и она со звоном упала на плитку лестничной площадки. Всё внутри меня замерло; казалось, сердце перестало биться. Я вцепилась в дверную ручку, просто окаменев от ужаса. Боясь повернуться, я услышала два решительных шага, после чего какое-то колебание воздуха вокруг. В поле зрения появилась мужская рука, которая забрала ключи.

– Вы обронили, – раздался мужской голос. – Всё в порядке? Вы Сашина сестра? Он говорил о вас.

Я все еще стояла к говорившему спиной, боясь шелохнуться. Волны животного страха поднимались из самой глубины моего существа, подкатывая к горлу; затошнило. Мужчина, очевидно, устав проявлять добрососедские чувства, схватил меня за руку и вложил ключи в мою ладонь. От прикосновения у меня помутилось в глазах. На секунду даже показалось, что я потеряла сознание. Когда зрение вновь сфокусировалось, я уставилась на свою раскрытую ладонь с ключами. В парадной, где-то внизу, раздавались торопливые шаги по лестнице и насвистывание, будто кто-то спускался в довольно неплохом расположении духа. Я в страхе оглянулась. На лестничной площадке никого. Волна облегчения была почти обжигающей, сердце застучало с новой силой, и, задыхаясь, я быстро, насколько могла, открыла дверь. Влетев в квартиру, закрыла все три замка на все обороты; с меня тёк холодный пот, ноги ослабли и подгибались.

Я сползла по двери на пол, обхватив руками голову, которая раскалывалась от боли, будто прямо в мозг загнали раскаленную кочергу. Тело горело, болело и тряслось.

Слезы облегчения побежали по щекам. Я в безопасности, здесь никого нет. Но через минуту к облегчению добавились горечь и сожаление. Этот бой был проигран.

Женя

Близился конец третьей четверти, а соответственно, и день рождения Сашки. Он не слишком любил отмечать, но старая игра навела меня на мысль, что немного веселья нам не повредит, и тут словно боги услышали мои молитвы: отец отбыл на учения (иногда он отсутствовал дома подолгу, что