Стиратели памяти - Даррен Симпсон

сдёрнул с пальца зажим. В тот же миг один из мониторов громко зажужжал. Дверь комнаты открылась, и на пороге появился Хейвен. Начищенные ботинки простучали по линолеуму, и доктор, нажав какую-то кнопку на пульте, выключил жужжащий монитор.

– Ты очнулся. Превосходно!

Циан посмотрел на спину доктора, обтянутую чёрным пиджаком. К нему мало-помалу возвращались воспоминания. Жители и санитары… Грохот столовых приборов…

– Столовая… – пробормотал Циан. – Что там случилось?

Доктор обернулся к нему и улыбнулся.

– Ничего особенного. Небольшое затруднение. Как ты себя чувствуешь?

Циан пошевелил пересохшими губами.

– Жажда мучит. Можно мне что-нибудь попить?

– Всему своё время. – Доктор подтащил к кровати металлический стул и сел рядом с Цианом. – Надеюсь, ты не обиде, что я позволил тебе проснуться до начала лечения?

– Лечения?

– Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Пока ты ещё в состоянии на них ответить.

Доктор Хейвен закинул ногу на ногу, открыл блокнот и достал ручку из кармана пиджака.

– Часто ли ты общался с Жонкиль? Я имею в виду после инцидента возле «Серенити».

– Э-э… – Циан наморщил лоб, силясь вспомнить. – Вроде бы я пытался. В бухте. Но она не очень-то хотела разговаривать.

– М-м. И что именно ты из неё вытянул?

Циан уже раскрыл рот, чтобы ответить, но у него перехватило дыхание. Перед глазами с ужасающей ясностью встал образ Жонкиль, трясущейся и кричащей возле стойки с едой. И мистер Бантер с блестящей иглой в руке…

Сердце бешено заколотилось. Сонливость как рукой сняло, и Циан порывисто вздохнул, втянув в лёгкие разреженный стерильный воздух комнаты. Его замутило.

Доктор подбодрил его взмахом ручки. Циан скривился и прижал ладонь ко лбу.

– Подождите. Где Жонкиль?

– Она тут, – отозвался Хейвен, не отрывая взгляда от блокнота.

Циан посмотрел по сторонам.

– Где тут?

– Очень близко. Всего в паре комнат отсюда. – Доктор на миг прикоснулся ручкой к губам. – Итак, Циан, что же сообщила тебе Жонкиль, когда всё-таки соизволила заговорить? Она опять пыталась рассказать о своём прошлом?

Циан сдвинул со лба намокшие волосы. Он снова посмотрел на Руби и Сиза, лежащих без сознания, опутанных проводами.

– Нет.

– Правда?

Поправив очки, Циан обвёл взглядом комнату, ища что-нибудь знакомое.

– Я никогда раньше не был в этом месте.

– Был. Просто не помнишь.

– Что?!

Хейвен постучал кончиком ручки по блокноту.

– Давай вернёмся к текущему вопросу. Жонкиль пыталась рассказать свою историю? Говорила что-нибудь о том, как она себя чувствует – физически или психически?

– Да что здесь происходит? Почему Руби и Сиз без сознания?

– Это не то, что мы сейчас обсуждаем.

– Но я имею право знать, разве нет?

Доктор Хейвен снова постучал по блокноту – на этот раз посильнее. Его улыбка была уже не такой добродушной, как раньше.

– Вообще-то не имеешь. Ты отказался от некоторых своих прав, когда начал лечение. Не то чтобы ты это запомнил… Но поверь мне на слово: права могут принести людям больше вреда, чем они думают. Итак, хватит размышлять об этом месте. Отвечай-ка на мои вопросы.

Циан выпрямился. Щекам и ладоням стало жарко.

– Сперва позвольте мне увидеть Жонкиль.

Доктор Хейвен слегка дёрнулся и резко выдохнул через нос.

– Тебе нельзя видеть Жонкиль. Будет лучше, если все позабудут о ней.

– Позабудут? – Циан уставился на доктора. – Это… Подождите-ка минутку! Это то, что вы имели в виду? Когда сказали, что хотите задать мне вопросы, пока я ещё в состоянии отвечать?

Его взгляд метнулся к Руби и Сизу.

– Вы стираете наши воспоминания о Жонкиль?

Директор медленно моргнул, встал со стула и подошёл к стальной раковине.

– Я уже удалил воспоминания о Жонкиль у всех жителей. Менее всего мы хотим, чтобы они чувствовали себя неуютно из-за того, что произошло.

Раковина звякнула. Доктор тщательно мыл руки.

– Тебе, Руби и Сизу я пока не стёр память, поскольку хотел собрать некоторую информацию о Жонкиль для своих заметок. Вы трое казались самыми близкими её друзьями. Но теперь я вижу, что от тебя мало толку. Не больше, чем было от тех двоих, прежде чем я ввёл им успокоительное. А посему давай-ка двигаться дальше.

– Но…

Циан не мог вымолвить ни слова. Он наблюдал, как доктор Хейвен вытер руки бумажным полотенцем, пересёк комнату и открыл стальной шкаф. Когда же дверца снова закрылась, доктор сжимал в пальцах большой стеклянный шприц. Циан увидел прозрачную жидкость в цилиндре шприца и толстую блестящую иглу. Он повернулся на кровати и опустил босые ноги на холодный пол.

– Это оно? Вы собираетесь стереть мои воспоминания о Жонкиль?

– Именно так. – На губах Хейвена снова заиграла спокойная довольная улыбка. – Наш сегодняшний разговор я тоже, разумеется, удалю.

– Но как насчёт… – Циан двинулся вдоль кровати-каталки. – Что станется с Жонкиль? С ней всё будет в порядке?

Доктор вздохнул, но он ничуть не казался расстроенным.

– Скорее всего, нет.

Доза семнадцатая. Иглы

Циан похолодел. Накатила волна головокружения, и пришлось ухватиться за металлический поручень каталки.

– Что?! Но… – Он с трудом сглотнул. – Что с ней не так? Она больна?

– Определённо нездорова.

– В каком смысле?

Доктор невозмутимо пожал плечами и сделал шаг вперёд, держа шприц наготове. Циан отодвинулся от него, всё ещё держась за кровать.

– Пожалуйста, скажите мне.

Хейвен посмотрел на Циана и тонко лукаво улыбнулся.

– Постараюсь объяснить попроще, – отозвался он. – Хотя при помощи метода Леты можно очень искусно удалять воспоминания людей, часто остаётся некий… осадок. Эмоциональный отброс, так сказать. И вот его ликвидировать гораздо труднее, чем сами воспоминания, которые его создали. Отсюда, например, твои особые отношения с огнём.

– Что… – Циан открыл и закрыл рот, не в силах больше ничего выдавить.

– Страх перед огнём – это только верхушка айсберга, Циан. У тебя есть эмоции, о которых ты даже не подозреваешь. Которые метод Леты загоняет глубоко внутрь тебя.

Горячий пот выступил на лбу Циана.

– Загоняет внутрь?.. – Он прижал руку к груди, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. – Но огонь – это фобия! Она не имеет никакого отношения к моему прошлому. Вы… Вы сами так сказали!

– Я говорю всё, что необходимо. Эта фобия имеет прямое отношение к твоему прошлому. Я знаю тебя лучше, чем ты сам себя знаешь, Циан. У меня есть полное досье. Мне известна вся твоя история, всё о твоих родителях.

Циан задохнулся.

– Мои родители?.. – Горячая боль внезапно вспыхнула у него в глазницах. Он сморгнул её и резко качнул головой. – Но эти… эмоциональные отбросы… Какое они имеют отношение к Жонкиль?

– Как я уже сказал, бо́льшую часть подобных эмоций мы можем держать глубоко скрытыми внутри. Но их подавление иногда приводит к… – Доктор заколебался. – Думаю, я рассказал достаточно.

– Нет уж. Скажите мне!

Циан стиснул кулаки. Он чувствовал, как в нём поднимается горячая волна гнева. Ярость бурлила, уничтожая страх.

– Или вы боитесь ляпнуть лишнее? – Он кивнул на шприц. – Есть шанс, что я вспомню?

Доктор Хейвен вскинул подбородок и несколько раз быстро моргнул. Он улыбнулся, глядя на жидкость в шприце.

– О, нет. Никаких шансов.

Однако Циану показалось, что в броне доктора появилась трещина.

– Тогда почему не рассказать, что случилось с Жонкиль?

– У меня много важных дел. Дальнейшие разговоры были бы пустой тратой времени.

Циан снова кивнул на шприц.

– Это и есть ваши важные