Испытание властью. Повесть и рассказы - Виктор Семенович Коробейников

– Ты что ли будешь старшой сегодня у нас?

– Да вроде я.

– Ну, понятно. Тогда двигаться надо, а то припоздаем.

Они построились в колонну по два. Получился отряд из четырех рядов. Я встал сбоку, подал команду и мы пошли по дороге к полковой столовой, которая находилась на краю гарнизона. Беседовать в строю запрещалось. Но и молчание становилось тягостным. Я заговорил.

– Как хоть служба-то идет, мужики?

– Нормально. Шамовки маловато. Пузы-то дома пораспустили, а сейчас маемся. Ночью иногда кишки поют… Говорят, старшой, что у вас старшина больно лютый?

– Что сделаешь? Терпим. Нам иначе нельзы. Чуть что – накапает в институт, греха не оберешься.

– Зря вы так. Мы своего быстро вышколили. Сказали тихонько, что если будет вылупаться, то телегу на шею накатим. Сразу ласковым стал. Понял, что мы не новобранцы.

Разговор оживился и продолжался до тех пор, пока направляющий не обратился ко мне.

- Старшой, смотри в оба! Офицеры навстречу катят. Скомандуй, как положено, а то еще прицепятся – не отвяжемся. Однажды нас с полдороги вернули, а потом по новой обратно строевым шагом гнали.

Я весь напружинился и подтянулся, выбросил руку к козырьку.

– Наряд! Смир-но! Равнение на ...лево!

Лица солдат окаменели. Отряд так усердно затопал, что казалось, земля стонет от ударов. Офицеры, приветствуя нас, небрежно козырнули и прошли мимо

– Молодец, старшой! Хороший из тебя офицер! Умеешь по уставному чеканить, когда надо!

У столовой уже стояла в строю отработавшая сутки смена. Мы лихо подошли, я доложил дежурному по полку капитану о прибытии и что принимаю на себя руководство нарядом дежурных. Старая смена и капитан ушли, а мы остались одни в пустой столовой. Дежурство началось.

* * *

С озера потянуло ветерком. Пламя костра отклонилось и старалось лизнуть наши лица и волосы. Все зашевелились, отползая в темноту. А потом вновь улеглись и уставились на Виктора.

Закрывая лицо от жаркого пламени, снова поддержал разговор Славик.

– Вот точно ты говоришь, Витек! У нас старшина такой же был страмец. По пять раз за вечер будил. Только мы заснем – опять: «Рота, подъем!» То перекличку под дождем устроит. Ну, ничего! Мы ему все припомнили. Когда на дембель уходили. Пригласили на вокзал – попрощаться. Там его ребята напоили и военному патрулю пьяного сдали. И не покаялись! Пусть помнит. С другими может почеловечней будет обращаться. Ну да ладно! Давай – вали дальше. Рассказывай – в чем же соль?

– Я могу, конечно, быстро закруглиться, да соль-то, мужики, очень горькая. Не знаю, как и рассказать, чтобы понятней было... Кстати, кто-нибудь из вас был дежурным по полковой кухне? Нет? Тогда я немного поподробней расскажу...

Три раза в день, бывая в столовой и съедая свою вечно недостаточную порцию, я никогда не задумывался о том, сколько же за одни сутки потребляет продуктов мотострелковый полк.

Здесь все измерялось тоннами.

Если мясо говядины – то две – три туши, если свинина не менее четырех. Свекольник для супа – целая машина ящиков с банками, по десять штук. Соевые бобы, селедка, крупа, лапша, маргарин, масло сливочное – целый ящик. Соль. Перец. Хлеб завозился три раза в сутки.

Каждый раз по полной машине. Чаю – несметное количество пачек. Сахар в мешках.

И все это нужно подготовить, сварить, вскипятить, развесить, подготовить к раздаче, а во время завтрака, обеда и ужина подать в порциях на раздаточный стол. Работы – море.

Тут важно, чтобы кто-то был в команде бывалый и хоть приблизительно знал, что и как нужно делать, с чего начать. Я увидел столько продуктов впервые и совершенно растерялся.

Пришел повар, упитанный и наглый.

– Вы что, расселись? Кто за вас вкалывать будет? Давай, Павел, руби мясо. Ты же мастак в этом деле. Надо же его отделить от костей и изрезать. А потом я буду жарить. Что вы сюда жрать пришли или работать?

Я вышел вперед, пытаясь успокоить повара, но меня опередил Павел. Он взял в руки большой нож и сказал.

– Тихо, паря! Заткни гудок, а то я тебя сейчас обстрогаю! Вали отсюда, не болтайся и не мешай. Мы голодные и злые, можем тебя в котел уронить.

Повар растерялся и струхнул.

– А вы кто? Не солдаты что ли?

– Мы – партизаны. На нас власти нет!

Павел засмеялся весело, и схватив еще нож, начал их скоблить друг о друга.

– Да я ведь ничего! Действуйте. Только не опаздывайте, а то завтрак сорвем.

Повар ушел к своим котлам и улегся там на мягком диване. А мы накинулись на работу.

Я нес сразу четыре банки рассольника и одну уронил. Паша нахмурил брови.

– Старшой, не суетись. Ты – начальник, смотри, наблюдай, контролируй. Продукты не тронь.

Павел был нашим спасителем. Он успевал везде и крутился как заведенный.

– Слушайте меня внимательно – селедку готовить дело трудное.

Смотрите, показываю!

Он вытер ладони о фартук. Глянул весело на нас своими голубыми глазами. Схватил селедку за хвост и крикнул.

– На стол ее сердешную – хлоп! И ножичком по животику – Хоп! Кишочки – в ведро. Остается вкусное добро!

Огромный нож он поднимал выше плеча и резко, хлестко рубил.

– Раз – и голова в таз, теперь хвостик – хлесть и вот вам есть – мягкая селедочная тушка. Разрубаем пополам и на противень к поварам.

Он бросил нож на стол и сказал двум молодым солдатам.

– Начинайте потрошить.

Солдатики принялись терзать скользкую селедку. А он уже побежал к умывальнику, вымыл руки и пробовал пальцем острие топора, готовясь к рубке мяса. Мерзлая туша говядины казалась огромной, а разрубленная на части уместилась в небольшой ванне. Мужики удивлялись и весело шутили.

Ты что делаешь, Пашка? Всю корову изуродовал и в одну кучу склал!