Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

обвинением, как утверждает это Валент? Перестань, умоляю тебя, вспомни, что и ты человек смертный, убойся дня Судного, сохрани себя для него чистым. Не вступайся в дела существенно церковные и не давай нам приказаний относительно них, а лучше принимай учение от нас. Тебе вручил Бог царство, а нам вверил дела Церкви. И как похищающий себе твою власть противоречит Учредителю Богу, так бойся и ты, чтобы, захватывая в свои руки церковные дела, не подпасть ответственности в тяжкой вине. Написано: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22:21). Посему как нам не позволено властвовать [Col. 748] на земле, так и ты, царь, не имеешь власти совершать каждение. Пишу тебе это, заботясь о твоем спасении; а о чем ты ко мне писал, мое мнение таково: не только не согласен я с арианами, но и анафеме предаю их ересь, не подпишусь и под осуждением Афанасия, которого мы, Римская церковь и целый Собор, оправдали. Видя это, и ты вызывал к себе этого человека и позволил ему с честью возвратиться в отечество и в Церковь. Посему какой был предлог в такой перемене? Те же у Афанасия враги и прежде были, и теперь; и что теперь наушничают (в присутствии же его ничего не говорят), то наговаривали и до того, как ты вызывал Афанасия, то же разглашали и придя на Собор, а когда потребовал я, как сказано выше, то не смогли они представить доказательств. Если бы имели доказательства, то не бежали бы так постыдно. Посему кто же убедил тебя по прошествии столького времени забыть свои письма и слова? Удержись и не слушайся злых людей, чтобы, желая угодить им, самому не сделаться виновным. Здесь угождаешь им, а на Суде будешь отвечать один. Они через тебя желают отомстить врагу своему и хотят сделать тебя служителем своего лукавства, чтобы через тебя посеять в Церкви ненавистную ересь. Но неблагоразумно ради удовольствия других ввергать себя в очевидную опасность. Перестань, умоляю тебя, и послушайся меня, Констанций. Ибо прилично и мне написать это, и тебе не пренебрегать этим».

45. Так мудрствовал и писал авраамский старец, истинный Осия.[1282] Но царь не отступился от козней, не перестал искать предлога для его обвинения и продолжал страшно угрожать, чтобы или принуждением совратить, или, если не послушается, изгнать его. Как чиновницы и князи в Вавилоне, ища вины на Даниила, не обретали, кроме как в законах Бога его (Дан. 6:4, 5), так и нынешние князья нечестия не могли выдумать на старца иного предлога (потому что всем был известен сей истинный Осия, известна была и безукоризненная жизнь его), кроме ненависти его к ереси. Посему и на него клевещут, впрочем, не как на Даниила Дарию, потому что Дарий неохотно слушал, что говорили на Даниила (см. Дан. 6:14), но как Иезавель на Навуфея (см. 3 Цар. 21:7) и как иудеи – Ироду (см. Лк. 23:10), говоря так: «Не только не подписывает он определения против Афанасия, но и нас за него осуждает и столь ненавидит ересь, что и другим пишет: “Лучше претерпеть вам смерть, нежели стать предателями истины. Ибо за нее гонимы и возлюбленный нами Афанасий, и Римский епископ Либерий, даже строят козни всем прочим”». Выслушав это, особенно же узнав, [Col. 749] что в Испании и другие одинаковых мыслей с Осией, покровитель нечестия и ереси царь Констанций пытался склонить их к подписи; и когда не мог к тому принудить, вызывает Осию. И вместо изгнания сей безбожный, злочестивый и немилосердый целый год удерживает его в Сирмии,[1283] и Бога не убоявшись, и не уважив расположения, которое отец его имел к Осии, не устыдившись и столетней его старости. Все это оставил без внимания ради нечестия сей новый Ахав и другой явившийся у нас Валтасар. Столько делал насилия старцу, до того удерживал его, что он, измученный, едва принял в общение Валента и Урзакия, но не подписал Афанасиева осуждения. Впрочем, и это беспокоило старца; и когда он приближался к смерти, то как бы, завещая, свидетельствовал он о сделанном ему насилии, предавал анафеме ересь и всякому запрещал принимать ее.

46. Кто, видя это или только слыша об этом, не придет в изумление и не возопиет ко Господу, говоря: «Неужели Ты истребление сотворишь Израилю?» (ср. Иез. 11:13). Кто, примечая это, и сам благовременно не возопиет, говоря: ужас и страшная содеяшаяся на земли (Иер. 5:30) и: ужасеся небо, и вострепета земля попремногу зело (Иер. 2:12)? Отцы людей и учители веры схватываются, а нечестивые вводятся в Церковь! Когда изгнан был Либерий, епископ Римский, и столько пострадал отец епископов великий Осия, изгоняемы были столь многие епископы из Испании и из других стран, то кто, видя все это, если имел хотя бы немного чувства, не понимал, что представленные на Афанасия и других предлоги ложны и что все исполнено клеветы? Посему-то и переносили все терпеливо, видя злокозненные клеветы ариан. Ибо какая вина приписана Либерию? Какое обвинение сделано против старца Осии? Кто хотя бы солгал что-либо на Павлина, на Люцифера, на Дионисия, на Евсевия? Или на какой проступок других изгнанных епископов, пресвитеров и диаконов указали? Ни на один; совершенно ни на один. Не по поводу преступлений составлялись заговоры и не по обвинению изгнан был каждый, [Col. 752] это было восстание нечестия на благочестие и сколько усердие к арианской ереси, столько и предначатие пришествия антихристова. Ибо антихристу предуготовлял путь Констанций.

47. После того как в церквах Италии и других стран царь сделал все, что ему хотелось, после того как одних изгонял, других принуждал и повсюду наполнял все страхом, обратил он ярость свою, подобную какой-то болезни, на Александрию. Делалось же это христоборцами злокозненно, чтобы иметь, наконец, подписи многих епископов; а чтобы у гонимого Афанасия не было даже епископа, перед которым он бы мог жаловаться, предварительно повсюду наполнили они все страхом, страх выбрали в помощники себе эти неразумные, строя свои козни, не зная того, что обнаруживают этим не произволение епископов, но то, что были они принуждены. Не знали они, что хотя оставят братия, далеко будут друзья и знакомые, не найдется человека, который бы вместе поскорбел и утешил, однако же есть то, что более – прибежище у Бога, и сия помощь достаточна. И Илия гонимый оставлен один, но Бог был все во всем (Еф. 1:23) для святого. И Спаситель показал нам этот же образ [поведения] и один был оставлен, когда злоумышляли на