Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций - Елена Самоделова

Классы топонимов у Есенина

Известно пристрастие Есенина к цвету. Это отчасти воплотилось и в топонимах, включающих в свой состав (в виде одного из корней или слов) цветов ую характеристик у: Белоборка, Белое море, Красноводск, Черная речка и Черное море . Закономерно, что цветовая гамма в топонимах тради-ционна и характерна именно для народной культуры. Кроме того, в ней отражена типичная цветопись, доминантная для определенных периодов творчества Есенина или для его философских обобщений.

Величина территории изначально заложена в определенной модели топонимов. В отношении «внутренних топонимов» (например, названий улиц города), как правило, это оппозиция «большая/малая»: Большая Никитская ( Садовая и др.) улица и Большой Афанасьевский ( Строченовский и др.) переулок; Малая Дмитровка / Малый Гнездиковский (Знаменский) переулок . В названиях частей материков или городов, колоколен и других реалий подобная оппозиция отсутствует: Малая Азия, Иван Великий . Такие топонимы, как Великоруссия , Есенин мог включить в свои сочинения из-за их актуальности – политической и литературно-научной: сравните названия трудов, которые были «на слуху» в то время: «Материалы по народным верованиям великоруссов» Д. Н. Ушакова («Этнографическое обозрение», М., 1896. Кн. 29/30 [№ 2/3]); «Великорусс в своих песнях, сказках, обрядах… и т. п.» П. В. Шейна (1899–1900); «О национальной гордости великороссов» В. И. Ленина (1914). (В скобках заметим, что Есенин употребил подобное устойчивое выражение в «Ключах Марии»: «Из чувства национальной гордости Равинский подчеркивал нечто в нашем орнаменте…» – V, 188.)

Условия земного рельефа и, вероятно, общепринятая привычка располагать карты вертикально на стене породили еще один способ ориентации в пространстве – только уже трехнаправленный, расчлененный по вертикали – «верх/середина/низ», также отраженный у Есенина: Новгород и Нижний Новгород, Средняя Азия.

Направленность в определенную сторону света и географическая ориентированность может проявляться посредством указания на удаленный город или близлежащую реку как на азимут: Тверская улица, Тверская-Ямская улица и Тверской бульвар в Москве; Московск < ая > -Казанск < ая > ж < елезная > д < орога >; Невский проспект в Санкт-Петербурге.

К «безликим» в ономастическом смысле географическим названиям относятся наблюдаемые у Есенина топонимы Страна, Горка, Пасик . Парадоксально, что в формальном плане Перекоп – такой же безликий топоним, однако из-за вхождения его в новейшую советскую историю он приобрел чуть ли не мировую известность.

Наоборот, некоторые общеизвестные топонимы прославились не только происходившими в них важными историческими событиями, но и выразительным характером их названий: Гуляй-Поле (полевая столица Махно). Топоним Гуляй-Поле происходит из того же семантического ряда: ‘поле – равнина – степь – пустыня’. По прихоти исторической судьбы, Гуляй-Поле входит и очерчивает своим «говорящим» «топонимическим размером» территорию, восходящую к карте «Слова о полку Игореве».

Любопытно, что встречающиеся у Есенина топонимы в прошлом восходили к обозначениям человеческого тела и в совокупности (будь их побольше) могли бы составить полную фигуру человека: Губань, Лобное место в Москве. Есенин был осведомлен о едином предположении разных народов насчет происхождения и строения Земли из частей человеческого тела – такой мировоззренческий подход находит выражение в «Ключах Марии»: «Эдда построила мир из отдельных частей тела убитого Имира» (V, 196). Конечно, поэт не задумывался о топонимическом изображении человеческого организма на земной карте, однако истоки этого явления единые.

Топонимика отражает и любимую есенинскую теорию о символическом родстве че ловека и дерева . Упоминаемые в сочинениях Есенина топонимы произошли от названий растений: Ольшаны (ольха), Орехово-Зуево (орешник – ср. «Раскушу его, как орех» – о месяце в «Инонии», 1918, II, 61), Раменки («раменье» – очищенная из-под леса пашня).

Братство человека с животными также отражено в топонимах, в том числе и включенных в есенинские сочинения: Орёл (город), Медведица (созвездие), Осётр-река, Рыбное (поселок).

В сочинениях Есенина встречаются и нарочито зашифрованные топонимы, которые прячутся порой за единственной буквой названия: К. город (III, 353). Иные топонимы того же вида (то есть криптонимы ) написаны Есениным из-за экономии места на бумаге или времени и относятся к общеизвестным сокращениям: М . (Москва), Мск (в телеграфном стиле), Пт . (Петроград).

Топонимы, относясь к разряду имен собственных, должны быть уникальны, однако порой, чтобы удовлетворять этому основополагающему критерию, они приобретают номера. И эти номерные названия также представлены в сочинениях Есенина, в деловых бумагах как вынужденное отражение реальности: 2-й Павловский переулок в Москве, 37 West 10 Street в Нью-Йорке.

Разные типы гидронимов представлены в творчестве Есенина: помимо «зарубежного» Бель-Голландского моря это Константиновские – Мещёрские озера, Москва-река, Северный Ледовитый океан .

Название школы как урбаноним

Мельчайшими единицами окультуренного пространства являются здания с собственными именами, которые по своему статусу также относятся к топонимам, примыкая к ним в качестве характерных городских названий – урбанизмов , поскольку порой занимают обширную территорию и выступают знаковыми объектами. Помимо обязательного расположения на конкретной улице и порядкового номера, они имеют не определенные адресные, но сущностные или описательные названия. Таких урбанонимов достаточно в творчестве и особенно в деловых бумагах Есенина: Фонтанный дом, Университет Шанявского, Дворец искусств, Большой театр, Политехнический музей . Некоторые из таких объектов оказываются приметами времени, интересными своей причастностью к деятельности Есенина и позже утраченными.

Показательно, что отдельные наименования таких зданий-учреждений включают в свой состав стоящий на первом месте топонимический эпитет, а встречаются они в есенинском творчестве не в пример чаще, чем породивший их топоним. Ср., например, количество упоминаний с. Спас-Клепики и Спас-Клепиковской второклассной учительской школы, где учился Есенин. Единожды Есенин упоминает село под именем Клепики (VI, 53). Позиция Есенина, выраженная в частотном употреблении этих двух географических единиц, вызвана реальным положением дел: двухэтажная школа расположена на окраине большого торгового села, находящегося в 70 км от Рязани, уединенно стоящего на берегу реки Пры, рядом с церковью и кладбищем. Есенин учился в Спас-Клепиковской второклассной учительской школе в 1909–1912 годы. Среди учеников эта школа фигурировала под обиходным названием Хитровка [1969] , данным по фамилии старшего учителя Е. М. Хитрова и иронично-созвучным с народным наименованием Хитрова рынка в Москве.

Школьный распорядок дня был строго регламентирован, ученики жили в интернате, пользовались школьной библиотекой и редко покидали пришкольную территорию. Действительно, школа для Есенина и его однокашников оказалась своеобразным центром села по придаваемому ей значению и вопреки реальной географии и такой навсегда запечатлелась в памяти. Территориальное устройство самого села в период пребывания там Есенина описал Г. Л. Черняев в 1960 г.: «Это было просто небольшое торговое село, с торговыми лабазами в центре, которые в большей части сохранились до сих пор. Населения в нем было человек 350. К торговому центру примыкали три улицы: Рукав (ныне Трудовая), Мещанская (сейчас Пролетарская), Подболотная (теперь Корчагина). <…> Были только трактиры, чуть ли не через каждый дом трактир». [1970] На ул. Мещанской в доме 32 [1971] жил Г. А. Панфилов – лучший школьный друг Есенина.

Топонимы в школьных упражнениях

Внимание к топонимике прививалось ребятам уже в первом школьном заведении: так, в Константиновском земском четырехгодичном училище в преподавании применялся «Сборник арифметических задач и примеров для начальных народных училищ. Составил К. П. Аржанников» с топонимическими примерами (причем в народном их осмыслении и в вариативном написании): «Женщина отправилась из своей деревни на богомолье в Троицкую Лавру, а в это самое время другая женщина из той же деревни вышла от Троицы домой; одна из них проходит в день по 29 верст, другая – по 24 версты; от их деревни до Троицы 159 верст». [1972] Обратить внимание на географически конкретные примеры из задачника посоветовала московскому журналисту-есениноведу А. Д. Панфилову учительница будущего поэта Л. И. Власова: «Поверьте мне и не удивляйтесь, – сказала Лидия Ивановна. – Не только о ценах, но и о многих нормах старой жизни вы можете узнать из старых школьных учебников арифметики. Из условий задач. И вы увидите, что некоторые условия задач могут рассказать о условиях тогдашней жизни, как иной красноречивый свидетель». [1973] И действительно, именно Троице-Сергиева Лавра фигурирует в повести «Яр» (1916): «Ходил старик на богомолье к Сергию Троице, пришел оттолева и шапки не снял» (V, 65).