Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций - Елена Самоделова

Тем не менее критики воспринимали уклон имажинистской манеры письма в сторону усиления смертной тоски, апокалиптических предвестий в плане эстетики ужасного. В. Л. Львов-Рогачевский писал про В. Г. Шершеневича: «Такие исповеди бывают “на духу” перед концом или после катастрофы…». [1956]

В духе символики имажинистского рисунка с могилой Арсений Авраамов в книге «Воплощение. Есенин – Мариенгоф» [1957] (1921) признавался: «Был и я гробокопателем некогда: тщился тщательным кладбищ обшариванием достичь заветного – вотще, разумеется, ибо молчат могилы, тайны их – тайны навеки: тайну ревниво блюдя, ложный след указуют мертвые» (разрядка автора). Это был ответ Есенину, утверждавшему в «Ключах Марии» (1918): «Все ученые, как гробокопатели, старались отыскать прежде всего влияние на нем, старались доказать…» (V, 187).

Иначе, с применением другого понятийного ряда, высказался И. Г. Эренбург относительно вклада имажинизма в историю культуры и в писательскую жизненную хронику Есенина: «Ведь это даже не страница его биографии, а несколько сносок, способных заинтересовать только литературоведа». [1958] И вот литературоведы, не согласные принять личины «гробокопателей» и составить «несколько сносок», создали ряд серьезнейших диссертаций об имажинизме – его истории, теории, поэтике… [1959] Наша задача оказалась куда скромнее – подчеркнуть задор молодости имажинистов, их умение наслаждаться литературной игрой и жить внутри мировой «смеховой культуры». [1960]

Московский имажинизм пережил «второе рождение»: внук известного акмеиста Михаила Зенкевича, член Московского союза писателей, поэт Сергей Евгеньевич Нещеретов организовал в 1990-е годы литературную школу «мелоимажинизма», целью которой стало объединение музыки и стиха.

Глава 14. Есенинская топонимика

Топонимы как метки пространства

Объемность литературного сочинения зачастую достигается за счет моделирования автором художественного пространства: сюжет может быть однолинейным или многоходовым; персонажи перемещаются из города в село, передвигаются по дорогам, останавливаются на перекрестках, задумываются на развилке путей, сворачивают в переулок, оказываются иногда в тупи-ке… Пространство только тогда становится ощутимым и заметным, когда оно структурировано, имеет свой центр притяжения. Метки пространства – топонимы.

Топонимическое направление филологического исследования, с точки зрения Л. А. Киселевой, [1961] стало возможным после обнаружения Ф. И. Буслаевым способности поддерживать в народе и передавать последующим поколениям сведения о конкретном историческом событии с помощью перечисления цепочек топонимов в летописном «Помяннике» – например:

Помяни, Господи, князей и бояр и братий наших единоверных, во Христа избиенных… за Доном и на Москве, и на Берге, и на Белеве, и на Калках, и на озере Галицком, и в Ростове, и под Казанью, и под Рязанью, и под Тихой Сосною. Помяни, Господи, избиенных братий наших… на Югре, и на Печоре, в Воцкой земле, на Мурманех, и на Неве, и на Ледовом побоище, и на Ракоборе, и у Венца города, и у Выбора, и на Нарове-реке, и на Иване-городе, и под Ямою-городком, и под Яжбором, и на Русе, и на Шелоне, и под Орешком, и под Корельским городком, и под Псковом, и под Торжком, и под Тверью, и на Дону, и в Новом городке, и за Волоком… и под Великим Новым городом… [1962]

Обоснование значимости «топонимического кода» Л. А. Киселева усматривает в том, что «всякий топоним, по сути, – культуроним; знак, а не просто наименование; символ, а не ярлык» и что «крестьянская культура глубоко впитывала и передавала эти знания». [1963] По мнению Л. А. Киселевой, «анализ топонимов в поэзии Есенина… нередко позволяет вскрыть новые семантические пласты – проникнуть в культурное пространство “от Ольшан до Швивой заводи” или “за поёмы Улыбыша”; взглянуть вместе с Батыем на Рязань с холма Чурилкова, остро ощутить смысл оппозиции “Москва”↔“Нов-город”». [1964]

Другой исследователь – С. Бирюков, не упоминая топонимики, сетует на отсутствие в России «целостной картины эстетического пространства» [1965] первой трети ХХ века. Однако в 1920-х годах уже существовало понятие «поэтическая география» [1966] (причем примененное к творчеству Есенина, что для нас особенно важно).

Нет сомнений в том, что проблема оригинальности художественного пространства является важнейшей в творчестве каждого писателя.

Есениноведы исследовали устройство и изображение пространства в есенинских сочинениях: рассматривали двоемирие как сосуществование «этого и того света» (и даже многомирия как «этого света и иных миров»); определяли оппозиции «небо – земля», «верх – низ», «дом – дорога»; находили центр крестьянского мироустройства в избе с красным углом и печью; постигали взаимодействие и взаимопроникновение человеческого и божественного миров; изучали населенность земного шара растениями и животными и т. д. [1967] А. Н. Захаров полагает, что в числе других определяющих параметров «главную структурообразующую функцию в поэтическом мире выполняют концептуальные сквозные образы пространства». [1968]

Однако сущность пространства выражается не только в абстрактных категориях, но и в индивидуальной географической карте, которую исподволь на протяжении всей своей творческой деятельности создает писатель. Он помещает персонажей своих произведений в подобный реальному или в совершенно вымышленный мир, в котором отмечает географическими названиями места их жизнедеятельности, рисует схему их передвижений, отправляет в путешествия по различным населенным пунктам или, наоборот, засылает в непроходимые дебри, безлюдные пустыни или на необитаемые острова, пересылает по разным адресам их письма и другие весточки. Словом, писатель творит собственную географию, и она находит выражение в оригинальной топонимической системе, которая является частью авторской поэтики.

Структура топонимов

Чтобы проанализировать особенности есенинской географической поэтики, за наименование основных пространственных единиц выберем имя собственное, написанное с большой буквы и подчиняющееся системе небесно-земных координат. По этому критерию будут сразу отграничены онимы (как собственные имена, служащие индивидуализации и идентификации выделенного объекта) от безымянных ландшафтов.

К собственно топонимам примыкают топонимические образования , созданные по модели топонимический эпитет и определяемое им географическое понятие . Часто встречаются такие обозначения географических единиц, которые до прибавления к ним топонимического эпитета служили ландшафтными структурами, указаниями на сторону света, метками промыслового производства и др. У Есенина это Азиатская сторона (наряду с Азия ), Енисейские места и Индианские места (также Индия ), Марсово Поле, Измаильские поля, Рязанские поля и Сакмарские поля (вместе с Измаил, Рязань и Сакмара ), Рязанская пуща, Клондайкские прииски (наряду с Клондайк ) и др. Определяемая топонимическим эпитетом ландшафтная единица в большинстве случаев встречается и самостоятельно: «О Русь , малиновое поле », «О сторона ковыльной пущи » и др.

К указанным топонимическим образованиям по их конструкции близки двух-трехсловные антропотопонимы , также присутствующие в сочинениях Есенина: Афонин перекресток в «Яре», Большой Афанасьевский переулок в Москве, Темир-Хан-Шура и др. Есенин включает в свои произведения и однословные именные топонимы: Гурьев, Иудея . Как видим, некоторые антропотопонимы хотя и даны в кириллическом написании, восходят к иноязычным именам и иностранным территориям, тем не менее для Есенина они принципиально необходимы и привносят в его творчество ориентальный колорит.

В смысловом и морфологическом аспекте интересны принципы образования топонимов (обычно с прозрачностью словообразования), употребленных Есениным. Так, по принципу нахождения перед водной преградой (при море или при реке), по эту сторону акцентного объекта оказываются равнозначными При балтика и При волжский городок, При волжье. По принципу нахождения за преградой, по ту сторону акцентной точки, возможного преодоления ее, оказываются равнозначными не только За порожье (находящееся за речными порогами), но и За пад (место, куда визуально «падает» Солнце). Напротив, с этой моделью не имеет ничего общего топоним Зарайск , первоначально называвшийся Заразск и никогда не соотносившийся с раем .

Классы топонимов у Есенина