Заслуженный гамаковод России - Алексей Иванников

Если же говорить о главном нашем противнике – человеке – то на своей территории: а я считаю данное строение именно своей территорией – я почти всегда избавлен от необходимости встреч с ним. Здесь отсутствуют постоянные жилища, в которых они проводили бы большую часть времени: никто не мельтешит перед глазами и не грохочет разными предметами, вызывающими у любой уважающей себя крысы аллергию и ещё большую неприязнь: так и тянущую напакостить и отомстить за все наши унижения и обиды.

Ещё и раньше – если представлялась возможность – я любил иногда специально устраивать неприятные сюрпризы: подгрызть дверь квартиры или перекусить десяток-другой проводов, проложенных сплошным массивом где-нибудь в подземелье – что может быть проще для крысы, наделённой набором сверхкрепких резцов и клыков! Мои же способности позволяют мне творить и большее: и разгрызть пару башмаков или прокусить шину у тех мерзких драндулетов, под колёсами которых нашли смерть многие тысячи и тысячи из нас – мне почти ничего не стоит.

Что же касается конкретных проявлений мести с моей стороны, то в последнее время мне полюбилось портить предметы, находящиеся в некоем помещении. Занятие несложное, тем более что только днём – и то не всегда – там появляются люди, использующие помещение. Лазая же по стеллажам – набитым мешками, тряпками и инструментами – я исследую их назначение и затем с помощью резцов и клыков стараюсь привести в негодность. Проще всего рвутся мешки: куснёшь этак разок в одном месте, а потом приложишься ко второму, и немного только проведёшь резцами: а дальше уже оно сыпется само по себе, независимо от твоей воли и желания.

С одеждой же возни намного больше: не слишком удобно оказывается кромсать объёмистые полотнища, разложенные на полках. Здесь уже требуются терпение и настойчивость, однако мне – как и многим сородичам – не занимать подобных качеств; и когда я в особо бодром и приподнятом настроении: то так и летят рваные ошмётки направо и налево, раздувая без предела и без того боевой настрой.

Нельзя ведь забывать: я почти лишён возможности поддерживать боевую форму в тренировочных условиях. Когда крыса живёт в стае, то ведь с чем ей постоянно приходится иметь дело? С выяснениями отношений для уточнения имеющейся иерархии: мелкие стычки и потасовки имеют чрезвычайное значение, не приводя при этом к серьёзным травмам и увечьям. И прежде чем молодую крысу возьмут в настоящую экспедицию – она должна многому научиться и пройти достаточно суровую проверку. Не выдержавшие же всех испытаний с самого начала занимают нижние ступени иерархии и просто не используются в больших и важных делах: никому не нужны лишние жертвы или инвалиды, число которых в любой стае и так достаточно велико.

Так что нелегко приходится мне в данном деле: и только постоянные изнурительные пробежки, копание ходов и порча имущества не дают мне окончательно растолстеть и заплыть жиром. Некоторые его запасы желательны – на случай внезапной катастрофы – однако они не должны сказываться на физическом состоянии: я постоянно проверяю свои габариты в узком проходе бокового туннеля, и в случае необходимости ограничиваю рацион и изменяю интенсивность работы.

Помимо всего прочего я завёл постоянные ритуалы, которым стараюсь неизменно следовать. Любимый всеми ритуал умывания и чистки я провожу намного больше и значительно тщательнее вылизываю и прочёсываю мягкую серую шёрстку. Никто ведь не будет помогать мне в этом и заботиться обо мне: в подобном моему существовании есть и отрицательные грани. Но главнейшее перевешивает всё: никто не смеет помыкать мною и на любой враждебный выпад у меня имеется вполне достойный ответ: два ряда крепчайших резцов и клыков, готовых вцепиться и без сомнения придушить любого, посмеющего бросить вызов.

Что же касается нововведений, то самым явным из них стала любовь к водным процедурам. Далеко не все крысы воспринимают нормально водную стихию, и мало кто будет по доброй воле плескаться и плавать в открытом водоёме, доступном солнечным лучам. Я же полюбил это занятие, и иногда – в особенно жаркие и душные дни – выбираюсь из логова и тайным маршрутом доползаю до широкой и глубокой канавы, в мелководной части которой – под сенью кустов и деревьев – я и провожу значительное время. Иногда я совершаю заплывы и даже развлекаюсь, преследуя местных обитателей: лягушек и жаб. Неплохой объект охоты для сильной молодой крысы, нуждающейся в постоянных занятиях. Однако окончательно я их не убиваю, только слегка покусываю: скользкие липкие создания не самое вкусное блюдо в нашем рационе, и только в отсутствие вещей более приятных мы вынуждены охотиться на них по-настоящему.

Ещё же в заводи попадаются мелкие рыбёшки, охота на которых – безусловно – является делом исключительно сложным и малопродуктивным. Где уж нам состязаться с ними в быстроте и ловкости в их родной стихии, и только хитрость может помочь нам в поимке подобной добычи: куда более редкой и приятной на вкус.

Однако, занимаясь подобными делами, не стоит забывать о постоянных опасностях, подстерегающих нас. Однажды – возвращаясь после приятно проведённого дня домой – я столкнулся нос к носу с огромным котом, и только оказавшийся поблизости вход в чью-то нору позволил избежать смертельной опасности и отсидеться. Спустя же какое-то время я едва не пострадал от людей: совершая однажды длительный заплыв, я не заметил подошедшего к канаве человека, который сначала громко закричал, после чего стал бросать в мою сторону различные увесистые предметы, один из которых зацепил-таки мой хвост и серьёзно поранил его. Пару дней я залечивал повреждение, когда же рана прошла, то вот тогда-то я и отыгрался: клочья одежды так и летели в стороны в знакомом уже помещении, а сколько машин пострадало в ближайшие после выздоровления ночи: просто невозможно вспомнить.

Ещё одним занятием, доставляющим удовольствие, стали для меня беседы с Малышом: представителем дружественной стаи. Встречаемся мы чаще всего на нейтральной территории – когда он в качестве разведчика стережёт покой родной стаи. Не до конца он понимает меня, и не со всем оказывается согласен, но многое он воспринимает достаточно адекватно: и вполне согласен с моими утверждениями о нашем великом будущем.

Однако – по его словам – стая не в состоянии принять мою точку зрения: из-за тех, кто находится во главе. Доминирующий самец – по утверждению Малыша – озабочен единственным: удержанием собственной власти, ради чего регулярно пускается во все тяжкие и ни с чем не собирается считаться. Когда же я спросил: почему же до сих пор ему не нашли достойного преемника? – то выяснилась не самая привлекательная картина: оказалось, что доминирующий самец лишь один из трёх или четырёх высокоранжированных самцов и самок, связанных родственными узами и благодаря только им ставший главным, все же остальные не пользуются в стае абсолютно никаким почётом и уважением.

В ответ на вопрос о личных достоинствах вожака выяснилось: что единственным его достоинством является постоянная повышенная активность, реализующаяся, однако, далеко не лучшим образом: выдвигая постоянно новые идеи, он заставляет реализовывать их своих ближайших соратников, однако те – понимая их ущербность и несостоятельность – перекладывают ношу на находящихся ниже по рангу, после же полного провала задуманного вина оказывается целиком списанной на недобросовестных исполнителей, после чего они принудительно понижаются в ранге.

В ответ на моё недоумение: а как же вы всё это терпите? –Малыш рассказал, что очень многие не выдерживают и покидают стаю – устроив напоследок скандал и выяснение отношений – однако из-за близости столь богатого источника пищи стая постоянно пополняется и удерживает ареал, что же касается самок, то по той же самой причине они приносят очень солидный приплод, что опять-таки помогает удержаться от деградации и упадка.

Как обнаружилось дальше, все вопросы в стае решаются не на общем собрании, а лишь во время сходок трёх-четырёх доминирующих самцов и самок: все же прочие если и приглашаются туда, то лишь для получения разноса и нахлобучки. Так что данные мероприятия становятся наказанием, и каждый стремится избежать их по мере сил и возможностей.

Ещё одной вскрывшейся неприятностью оказалось следующее: всё самое ценное, доставляемое на территорию поселения, тут же отбирается сподвижниками вожака: посланную экспедицию заранее ждут в определённом месте, и если крыса сама не позаботится о себе, то не видать ей никогда деликатесов, подобных колбасе, сыру и весьма ценимому даже здесь пиву.

Согласно же слухам – за распространение которых следуют наиболее тяжкие наказания вплоть до принудительного изгнания из стаи – далеко не все деликатесы идут на пропитание вожака и сподвижников: значительная часть в действительности отдаётся соседней стае: в обмен на благожелательное отношение, а также личную поддержку вожака. В ответ на моё недоумение: а как же все терпят и соглашаются с подобным? Малыш пояснил, что когда на крысу – поставившую такой вопрос – вдруг нападает с десяток здоровых сильных особей из соседней стаи – то исчезает всякая охота задумываться на подобные темы. А своя шкура всегда дороже: не так ли?