Словно сон: сага о Хильде - Даниил Олегович Шварцман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последний атаковал её копьем и мечом в другой руке. Хильда никогда ранее не видела такого ведения боя. Ей было сложно предугадать удары, он ловко комбинировала удары копья с мечом, постоянно переходят из ближнего боя в дальний. Хильда отступила, переводя дыхание, смотрела на мужчину: его походка, взор, движения казались неживыми. Тут он вскидывает копье и целится прямо в Хильду, она уклоняется, но копье попадает в грудь Скалли, и жизнь моментально покидает его.
– Нет! – кричит в гневе Хильда и со всей мощью и обидой бросается на мужчину.
Ловким ударом, воительница выбила меч. Мужчина стоял прямо, готовый принять смерть. Хильда раскрошило ему колено топором. Упал на целое. Сакс вгрызся в шею мужчины, она с ненавистью посмотрела и пнула ногой в грудь. Тело рухнуло. Скрежет, будто кто-то волочит груду металла по гальке, заставил мир затрястись. Раз, всё замолкло и…
– Что? – Хильда опять на том же месте в лесу, всё живое и зелёное.
Она бежала к поляне, по другую сторону доносились человеческие голоса. Более не будет она ждать и бежит голосам навстречу. Мужчины остановились, когда увидели Хильду с саксом и топором в руках. Скалли не поднял свою голову. Земля чернела, солнечный свет сменялся лунным, и мужчины превратились в ужасных воинов из сгнившей плоти и костей, со сгнившими внутренностями. Драуги.
– Вы не из этого мира! Кто вас послал?! – спросила Хильда.
– Это всё из-за тебя, – заговорил Скалли. – Из-за тебя я не попаду в Вальгаллу.
– Скалли, я тебя спасу! В этот раз точно!
Хильда начала танец меча и топора. Она сражалась достойно, но её удары не наносили урона драугам. Самый высокий из драугов схватил её за шею и откинул в сторону. Они подтащили Скалли на место, куда падал бледный лунный свет. Хильда откашлялась от удушающего хвата и бросилась вновь на защиту своего мужа.
Её топор застрял в кости драуга с копьём и мечом, он сжал её руку и едва не переломал кости живой Хильде. Тяжёлый удар рукоятки меча оглушает Хильду и она падает на землю. Перед её глазами драуги пинают, режут и протыкают Скалли. Он кричит в страшной боли. Она должна встать, должна помочь, она может победить! В глазах двоится, и голова трещит, шатаясь, она бросается вперед и встает над Скалли, беспорядочно махая оружием.
– Вам не забрать его у меня! – крикнула Хильда.
Драуги атаковали по одному, будто глумясь над ней. Ей удалось переломить кость одного из драугов на ноге, и мертвец свалился на землю. Это воодушевило её, и она продолжила биться. Но драуги перестали нападать, они лишь защищались, выматывая воительницу, пока она не упала на землю без сил, еле дыша и с чувством проигрыша – эту битву ей не выиграть. Мертвецы прикончили Скалли, обезглавили тело и насадили голову на копьё. Хильда не могла смотреть на это.
– Я не могу… Не могу победить. Я не смогла тебя спасти тогда – и сейчас не смогу, любовь моя. Прости меня, – Хильда заплакала, но слезами смирения, что прошлое, которое она так мечтала изменить, неизменно.
Драуги стояли у копья и смотрели, как жалко ползёт Хильда. Она поднялась и посмотрела в закатившиеся глаза Скаллигрима. Опустила его веки, её губы прижались к его холодному лбу, и тёплые слёзы упали на его щёки.
– Прости меня, Скалли, – держа ладонь на его щеке, говорила Хильда. – Отпустить я должна этот день, когда вся моя жизнь закончилась и потеряла смысл. Прошлое под властью Урд, оно с ней и останется.
Она закрыла глаза, с сердца упал камень, и внутри загорелось пламя с новой силой, новые надежды придали ей сил. Всё это время она не могла отпустить своей вины за смерть единственного, кого она любила, но теперь смогла. Человек легко привязывается, чувства захлёстывают, сердце бьётся в упоении, и горячая кровь бежит по венам. Жизнь обретает краски, ощущения от неё становятся слаще, но когда мы теряем кого-то нам столь близкого – наш рассудок разбивается на сотни тысяч осколков, раня нас самих и других. Хильда оставила многих с разбитыми сердцами, униженными, мёртвыми, лишь из-за того, что не смогла себя простить.
Когда она открыла глаза, драугов уже не было, а копьё, на котором сидела голова Скалли, было увешано цветами. Подул ветер, и пёстрые цветки закружились к небесам, их уносило так высоко, что Хильда больше не могла их видеть. Вниз по лесу текла стремительная река, а к берегу была прибита лодка. Известно ей, куда течёт река, поэтому она толкает лодку в поток и прыгает на неё. Есть время расслабиться, отпустить тяжёлые мысли и подготовить себя к следующему испытанию.
Fjórða réttarhöldunum: visku[12]На острове её ожидал Один. Хильда сошла с лодки и посмотрела одноглазому богу в глаз, который излучал неизмеримую мудрость. Он указал ей на жертвенник, на котором стояла деревянная миска с густой кровью. Хугин, тёмный крупный ворон, сел на плечо Одина, закаркал, а Один шептал ему что-то в ответ.
– Смирение – это как мазь из трав для паршивой раны, – сказал Один.
– Под моим ударом погибло столько людей… – печально заговорила Хильда. – Я думала, что найду виновных и тогда заглушу свою собственную вину, но это же не так работает.
– Печаль творит страшное с людьми, – Один подошёл к миске и опустил два пальца в неё. Кровь капала вниз, создавая лёгкую рябь. Одно его движение – и на лбу Хильды вырисовалась руна.
– Но я знаю, что, освободив Скалли, я обрету истинный покой.
– Возможно, – бог висельников загадочно осклабился. – Твой путь не окончен, и ещё пять испытаний впереди. Любой бой – это проверка твоей мудрости и смекалки. Нет лучшего соратника, как мудрость. Человеку нужна мудрость, если он задумал путешествовать. Дома жизнь легка, но будет он посмешищем, сидя в кругу мудрых людей, если сказать ему будет нечего. Мудрец не хвастается своей мудростью – он её трепетно охраняет. Он молчалив, когда заходит в дом незнакомца. Мудрец редко лезет на рожон, ведь нет вернее компаньона, чем хороший увесистый мешочек мудрости.
Хильда встряхнула плечами, хрустнула костяшками пальцев и направилась к порталу. Из него дуло холодом, опасностью. Хильда вошла. Портал захлопнулся. К Всеотцу на плечо сел Мунин и, пощёлкав клювом, взмыл к серому небосводу.
Снежная буря застала воительницу врасплох, ноги увязли в снегу. Пальцы быстро перестали шевелиться, и губы покрылись инеем. Она обняла себя и, с трудом перебирая ногами, направилась вперед. Пройдя достаточно, чтобы окоченеть насмерть, она заметила вдали соломенные крыши.
