Словно сон: сага о Хильде - Даниил Олегович Шварцман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чудище воткнуло меч в землю и скинуло капюшон, на лице засверкали вспышки, мелкие-мелкие, и из неоткуда появился череп ворона. Длинный, белый, с горящими глазницами. Ужас охватил Хильду, как огонь охватывает сухой хворост. Слово «чудище» слабо подходило для описания этого. Нечто подняло меч и в три шага подошло вплотную в Хильде.
– Хорошо, что ты узнала меня, – хрипело нечто, словно в глотке у него застряла кость. – Любуйся своим детищем, Кусачий Меч! Ты была так горда собой, не так ли?
Хильда молчала. Страх миновал и не сковал её. Её кровь закипала. Чёрная слизь капала с нечто, а соприкасаясь с землей – прожигала её.
– Ты застала меня врасплох, с лёгкостью убила моих ребят, а затем и меня. Оставила меня на поляне на корм воронам, ты думала, что я не вернусь? – Хильда ничего не ответила. – Молчишь? Даже глаза боишься поднять на то, что сама сотворила. Сегодня уйдёт только один из нас, Хильда, дочь Харальда, жена Скаллигрима Волчей Шкуры.
Хильда не страшилась поднять глаза и увидеть ею сотворённое исчадие, нет – она набиралась сил. Нечто присело и упёрлось своим клювом ей прямо в лоб, она чувствовала, насколько тот острый, кровь побежала по её переносице вниз по щеке и на землю.
– Давай же, посмотри на меня, – настаивало нечто. – Подними свои лицемерные, трусливые глаза и встреть то, что сама сотворила, Хильда Кусачий Меч!
Хильда заорала в гневе. Её удар топором откинул нечто – из его раны сочилась чёрная слизь. Бой начался, деревья разрушались, рассыпались в пепел и пыль. Пульсация учащалась, становилось всё ярче, и она отчётливо видела, что стоит перед ней Вальравен.
Хильда выглядела ничтожно по сравнению со своим противником, который не подпускал её близко. Ей приходилось уклоняться и уворачиваться, меч и секира свистели у её носа, плеча, ноги. Удача – ей удалось заблокировать удар меча и проскользнуть под ногами Вальравена. Своим саксом она пробила коленку нечто, но не успела вытащить свой клинок – тяжелый, как от дубины, удар откинул Хильду на другой конец поля битвы. Вальравен пытался встать, но огромной туше было сложно устоять на костлявой ноге. Удар был слишком сильный, в глазах то и дело мерцали вспышки – красные, жёлтые, зелёные.
– Ты смогла, – прозвучал голос Скалли, который она так давно не слышала. – Тебе осталось добить его. Заверши начатое.
Хильда встала. Ноги запутались. Упала. Снова поднялась. Вальравен стоял на одной ноге и при попытке взмаха секирой рухнул на землю. Хильда всем телом замахнулась и обрубила руку Вальравена, которая тянулась к секире. Но противник не собирался сдаваться так просто. Своими длинными пальцами он схватил Хильду за предплечье и повалил её, холодная земля вздрогнула. Вальравен поднял голову над лицом Хильды, слизь упала ей прямо на губы, но вреда не причинила. Своим клювом он пробил плечо Хильды, та закричала от боли, которая прошла по всему телу. Её же кровь капала её лицо, Вальравен сардонически засмеялся.
– Спустя столько лет скитаний во тьме, в мечтах о мести… Ты сама приходишь ко мне в лапы. Грязная, уставшая, полная печали. Тешишь себя надеждами о спасении Скаллигрима? Знай же: он вечно будет гнить в Хельхейме, и воспоминания о нём сотрутся в каждом мире.
– Меч, – сказал Скалли в голове Хильды.
У неё под рукой действительно лежал меч. Она схватила его и пронзила грудную клетку Вальравена. Он засипел, захрипел, издал бульканье и пал. Хильда поднялась над ним, тело ещё шевелится. Топор вновь крепко держится у неё в руке, в этот раз она не потеряет хватки.
– Ты сам наслал на себя это проклятие, – речь Хильды была уверенна. – Даже со второй жизнью, но я победила тебя. И если надо будет – то и в третий раз я оставлю тебя на корм воронам.
– Скаллигрим знал, – кашляло знакомое нечто. – Он знал, что день придёт. Я знал, что погибелью моей станет женщина, что носит месть на сердце за смерть волка. Воронов я видел, что клюют мой труп… Холодный, белый – настоящий пир для пернатых. Однажды конунг для людей, теперь конунг для воронов. Что дальше, Хильда Кусачий Меч?
– Ты будешь забыт, как и всякое воспоминание о тебе. Твои правнуки не стану слагать о тебе слово, твои родные давно не оплакивают твою погибель, а твоё имя стало не больше чем тенью во мгле Нифельхейма.
– Значит, забвение ждёт меня, – голос Вальравена становился всё человечнее.
– И пустота, – дополнила Хильда и отрубила голову нечто.
Чёрная слизь брызнула из дырки в шее пару раз и перестала. Она вытащила сакс из коленки Вальравена, посмотрела ещё раз на его тело и с каменным лицом ушла в глубь леса. Деревья светились одной прямой полосой, указывая путь. Лес закончился, и она вышла на пустой фьорд, где одиноко стояла лодка. Она знала, что делать.
Sjöunda réttarhöldunum: sköpun og óreiðu[15]Один неоднозначно смотрел на воительницу. Ей лишь оставалось раскинуть руки и пожать плечами. Мунин и Хугин сели на плечи Одина – почему они выглядят такими довольными?
– Гуннар, сын Сигурда не заслуживал даже места в Хельхейме? – спросил Всеотец.
– Его имя будет носиться во мгле мира льдов и тьмы – забытое и ненужное.
– Гордилась ты так его убийством, – продолжил Один. – Но думала ли ты, когда оставляла его на корм моим воронам?
– Нет, – кратко ответила Хильда и подошла к порталу.
– Он совершил акт бесчестия твоего мужа, а ты обесчестила его дважды.
– Он заслужил оба раза, – ответила Хильда.
– А где лежит твоя честь? – вопрос Одина заставил Хильду сжать губы.
– Она у меня в руке, – тряхнув топором, ответила Хильда.
– Истина ли льётся из твоих уст, дочь Харальда? – Один стоял прямо за спиной, так что она могла чувствовать его тёплое дыхание.
– Что меня ждёт дальше? – сменив тему, Хильда развернулась к Всеотцу.
– Моему взору недоступно, что ждёт тебя дальше. Мои вороны не могут достичь того места.
– Что же там тогда? – Хильда смотрела в разлом портала, который
