Шестнадцать - Анна Чиж-Литаш

нужны голоса городов. Им хорошо в тишине. В их домах тепло, пахнет хлебом. Здесь людям важно каждое слово друг друга, никто не кричит, не плачет. Смех и улыбки наполняют дом.

Алена почувствовала, как улыбка тронула ее губы. Прикрыла глаза, представляя, как через час переступит порог бабушкиного дома; как чудесный аромат ласково коснется кончика ее носа; как крепко обнимет бабушку, уткнувшись ей в передник, а еще через десять минут будет сидеть за круглым столом с вязаной скатертью и уплетать горячие блины. А потом они долго будут разговаривать на теплой кухне. Бабушка будет рассказывать последние новости, а Алена молчать, так как говорить о своей новой жизни она уже не сможет.

Глава 13

Карина стояла посреди холла торгового центра, равнодушным взглядом провожая прохожих. Она ритмично постукивала каблуком ботинка о плитку, привлекая внимание людей.

— Хоть бы раз пришел вовремя! — прокричала она.

Проходящая мимо девушка остановилась и посмотрела на нее.

— Что смотришь, иди! Я не тебе! — Карина сверкнула ровными зубами, небрежно махнув рукой.

Она была зла на весь мир. Яд просачивался через каждую пору кожи, ярким светом лился из зеленых глаз, а тонкие губы превратились в прозрачную нить.

— Прости, я опоздал, — Евгений Александрович дотронулся до ее плеча. Он быстро расстегнул пальто и вытер широкой ладонью капли пота со лба.

— Ты всегда опаздываешь, — Карина продолжала рассматривать прохожих.

— Совещание затянулось. Я не мог уйти, — он открыл портфель и достал конверт. — Это тебе.

— Что это?

— Небольшой презент от меня. Бери.

Карина выставила ладонь вперед. Когда конверт коснулся кожи, она открыла его и, заглянув вовнутрь, присвистнула.

— Щедрые чаевые! В честь чего такая премия? Я вроде не самый прилежный работник.

— Сарказм! Молодец, вся в отца.

— Надеюсь, это единственное, что досталось мне от тебя.

— Пошли, перекусим, — Евгений Александрович взял дочку под локоть и повел в сторону кафе.

Карина откинулась на мягкий вельветовый диван. Небрежно перелистывая страницы, она делала вид, что выбирает еду. Па самом деле не смотрела на слова и картинки. Ее мысли были так далеко, что на момент задумалась, зачем она здесь.

— Расскажи, как ты? Как сестра?

— Ты забыл, как зовут твою вторую дочь? Могу напомнить — Лена.

Карин, хватит, это уже не смешно.

Секунда — ее лицо перед ним.

— Это мне не смешно! Ты назначаешь встречу после двухмесячного отпуска от нас. Приносишь конверт с деньгами. Затем интересуешься моими делами! — она громко рассмеялась, откинувшись на спинку дивана.

Что тебя смущает?

— Ты никогда не спрашивал, как у меня дела!

— Я много работаю.

Ага. А еще спишь с двадцатилетними девицами, бросаешь жену и детей. Да! Ты очень занят!

Он молчит. Длинными пальцами проводит по столу, словно проверяя, есть ли пыль.

— Карина, я тебе все объяснил. Так получилось. Мы с твоей мамой не любим друг друга…

— Это ты не любишь, — она шипела, как змея. — Когда уходил, ты не спросил ее: «Света, дорогая, а ты тоже меня не любишь?» Ты вообще ничего у нее не спросил! Разве ты знаешь, как ей было больно? Разве можешь представить, как сильно и при этом тихо она плачет по ночам? А мы? Ты нас спросил? Ты спросил, хочу ли я жить без тебя?

— Но я всегда буду рядом.

— Нет! — она подорвалась с места. — Нет! Ты больше никогда не будешь рядом! Ты станешь перечислять деньги, приносить конверты и звонить мне один раз в два месяца, чтобы спросить, как у меня дела! Хотя на самом деле тебе на это наплевать! — последние слова она прокричала.

— Дай мне шанс все тебе объяснить…

— Добрый день, — она подошла бесшумно, будто возникла из воздуха.

Высокая, красивая, дорогая. Длинные черные волосы спускались с плеч. Глаза огромные, Карина чувствовала, как тонет в них. Губы вкусные, как спелая клубника. Тонкая талия, длинные ноги, изящные запястья, фарфоровая кожа.

— Это кто, пап? — еле слышно спросила она.

Евгений Александрович запускал и доставал руки из карманов, будто что-то искал и никак не мог найти. «Наверно, слова или совесть», — подумала Карина, наблюдая за ним.

— Я хотел познакомить тебя с Викой. Думаю, вам стоит узнать друг друга поближе.

— Ты охренел? — она широко распахнула глаза. — Ты охренел? — повторила Карина, пытаясь унять дрожь в теле.

— Успокойся. Я просто хотел…

— Да знаю я, что ты хотел, — в одну секунду усталость полностью одолела ее. Руки, как ветки, обвисли вдоль тела. Она медленно вышла из-за стола. Взяла рюкзак. Сняла с вешалки куртку, затем снова подошла к отцу.

— Купи ей новое платье. Это хреновое, — конверт полетел в пустую тарелку, — она развернулась и пошла к выходу. Остановившись посреди зала, развернулась и что есть сил закричала:

— Ей двадцать лет. И она новая жена моего сорокапятилетнего папы, который бросил свою семью! Ну не твари ли? — она сделала шаг навстречу отцу, — чтоб вы сдохли! — громкий плевок на пол и топот ног. Карина выбегает из кафе. На ее щеках море слез.

Карина стучит каблуками по цементному полу лестничной площадки. Здесь пахнет сигаретами и мусорным баком. Тишину нарушает лифт, медленно снующий между этажами старой девятиэтажки.

— Твоя очередь, — Леша протягивает ей косяк.

Карина открывает полусонные глаза и машинально берет его. Резкий треск — крепкая затяжка. Густое облако дыма застилает лестничный пролет.

— Фырррр, — издает звук Карина. Снова треск и туман завесой отгораживает их от внешнего мира. — Как хорошо, — шепчет она, запрокидывая голову. — Держи.

Леша, не глядя на нее, берет косяк и делает несколько затяжек подряд. Карина пытается отогнать дым руками. Она вскакивает с места и бьет Лешу ногой.

— Пошли, — в голосе смех. — Давай, давай.

— Куда?

Карина приседает на корточки и тихо говорит:

— Поджигать, — резкий смех, как звук разбившегося стекла, заполняет подъезд.

Пьяный взгляд. Зрачки расширены, а дыхание частое и глухое.

— Зови Лешего, — она прыгает на месте.

— Ща, — Леша бросает окурок на пол и наступает на него ногой. Спускается на один пролет и звонит в дверь. Тишина. Снова затяжной звонок. Леша продолжает давить на кнопку. — Уснул, что ли?

Дверь со скрипом открылась, и на пороге показался молодой человек со взлохмаченными волосами. Серая майка была украшена желтыми пятнами на груди, растянутые штаны болтались на худых, как спички, ногах. Он постучал домашним тапком об пол, будто вытряхивая из него песок, и внимательно посмотрел на гостя.

— Что нужно?

— Трава, — пожал плечами Леша.

— Двадцать тысяч косяк.

— Десять.

— По рукам.

Карина держалась руками за живот. Смех разрывал ее юное тело. Она прыгала на месте