Тебе, моя единственная любовь - Мидзуна Кувабара

— Что ты… — Наоэ накрыл его рот губами, на этот раз — наконец-то — по-настоящему. Вздрогнув от неожиданности, Такая хотел оттолкнуть его, но Наоэ вовремя поймал его руку и стиснул в своей.

«Потом я пожалею об этом».

Наоэ знал это наверняка, но уже ничего не мог поделать. Знал он и то, что не может позволить себе большего.

«Возьму и откушу себе язык; тогда после мне не придётся смотреть тебе в глаза. Вот только станет ли от этого легче?.. Так темно, я ничего больше не вижу… Не знаю, как дальше жить. Хочу любить тебя целиком, это как жажда…»

Это больно… Но назад теперь дороги нет.

Глава 6

ТЕБЕ, МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ

Так закончилась история Наримасы и Саюри. Отправив Такаю в гостиницу, Наоэ остался разбираться с последствиями: заявил в полицию, дал показания — то, что обычно делают в подобных случаях, и это отняло у него без малого полдня. Разумеется, он не мог сказать полиции правду — пришлось обставить всё так, будто он обнаружил тело случайно. Но Наоэ был к этому привычен, так что его объяснения звучали достаточно убедительно.

В результате тело зарегистрировали как неопознанное, и на этом все дела с полицией для Наоэ завершились.

На месте происшествия тем временем продолжалась суета: зеваки заполнили потрёпанный ураганом Приречный проулок, и патрульные машины сновали туда-сюда до самого вечера. Но никому и в голову не пришло, что человек, умерший сегодня под деревом эноки есть никто иной, как Сасса Наримаса, главный персонаж легенды о Саюри, — как не узнают люди и о том, что конец этой истории был положен только сейчас. Просто, отныне никто не увидит больше у реки блуждающих огней.

Часы показывали начало пятого, когда Наоэ вернулся в отель. Такая должен был вернуться ещё раньше.

К слову о Такае…

С тех пор им так и не удалось ни разу нормально поговорить. Тогда Такая даже не нашелся, что сказать, просто стоял с ошеломлённым видом. Кажется, он так и не понял, что произошло, а если и понял — здравый смысл и общественная мораль сработали в качестве предохранителя, мешая признать очевидное, и всё кончилось бессознательным отрицанием. Что ж, ничего удивительного.

Боялся ли Наоэ его реакции? Конечно, боялся. Что, если Такая собрал вещи и вернулся в Мацумото один, пока его не было? Он справился об этом у портье, но Такая, похоже, был у себя в номере. Наоэ вздохнул с облегчением и тут же отправился наверх, но…

«Как мне теперь смотреть ему в глаза?»

Наоэ остановился у двери в комнату. Собрался постучать, но рука так и замерла в воздухе.

Что же всё-таки Такая думает о его поступке? Кажется, лицо у него тогда было испуганное… Это был минутный порыв, всё произошло очень быстро. «Почему я не смог сдержаться? Ерунда ведь, мелочь… Где был мой самоконтроль?» — спрашивал себя Наоэ с горечью.

Ладно, сделанного не воротишь. Собравшись с духом, он надел на лицо привычную бесстрастную маску и постучал в дверь.

Стук остался без ответа. Наоэ постучал ещё раз — по-прежнему тишина. Тем не менее было ясно, что Такая внутри. «Не хочет меня видеть?» — Наоэ опустил руку.

Такая стоял за дверью — Наоэ чувствовал его присутствие — но открывать не торопился. «Сам боится оказаться со мной лицом к лицу?»

«Ладно, можешь не открывать», — мысленно сказал ему Наоэ и принялся докладывать через дверь:

— Последствия происшествия я благополучно уладил. Тело Наримасы забрали в морг. Потом, наверное, проведут судебный осмотр… Проблемы могут возникнуть после установления личности, но, полагаю, можно спокойно оставить дело в руках полиции.

Такая молчал. Для Наоэ это молчание было как нож в сердце, но он, призвав на помощь всю свою рассудительность, бесстрастно продолжил:

— Я собирался рассчитаться, а потом отправиться на разведку в Ното… Каковы ваши планы?..

Но и на прямой вопрос Такая не ответил. Стоически выдержав это молчание, Наоэ сказал:

— Деньги на обратную дорогу я оставлю у портье. Извините, что заставил вас приехать.

Он уже собрался повернуться и уйти, когда раздался звук поворачиваемого в замке ключа, и дверь открылась. Наоэ напрягся. Такая стоял на пороге и смотрел на него снизу вверх.

— Убегаешь?

Наоэ вздрогнул — Такая словно прочел его мысли — но не смутился. Хватит…

— А вы-то сами… — холодно ответил он, — не боитесь держать рядом с собой такого человека?

Прищурившись, Такая внимательно наблюдал за его лицом, но Наоэ оставался невозмутимым. Такая словно хотел заглянуть ему в душу, изо всех сил пытаясь прочесть во взгляде то, о чём молчали слова, но Наоэ не собирался ему этого позволить. Он быстро отвел глаза и усмехнулся:

— Бесполезно. Вы не найдете там ответа, который был бы для вас удобен… — Наоэ помолчал. — Вы, кажется, что-то не правильно понимаете.

— Что?

— Вы пытаетесь объяснить себе мое поведение так, чтобы не спровоцировать конфликт. Вам кажется, что таким образом вы проявляете ко мне сочувствие, но вы заблуждаетесь.

Такая замер. Наоэ холодно улыбнулся.

— Вы хоть можете себе представить, чего я желаю? Сейчас, сию минуту? — в словах прозвучал вызов. Такая начинал злиться, в его глазах затеплился гнев. Наоэ захотелось увидеть, как эти искры гнева разрастутся в пламя ненависти.

— Да кто же ты такой, чёрт тебя возьми? — Такая требовал ответа, и голос его был полон враждебности. Наоэ даже почувствовал удовольствие от того, что может вот так скрещивать с ним взгляды. «Это битва гораздо более жестокая, нежели поединок тел», — подумалось ему. Наоэ ответил с усмешкой мазохиста:

— Ваш пёс. Бешеный пёс.

Под его пронзительным взглядом Такая содрогнулся. Вот она, та самая холодность, на которую был способен только он. Жестокость, полная ненависти к себе и желания причинить себе боль — Такая сейчас отчетливо это чувствовал. Он сжал кулаки, но руки всё равно дрожали. Такая не мог понять, почему. И чувствам, которые теснились в груди, он не мог подобрать названия. Что он должен понять? Как ему это понимать? В голове было пусто. Любовь пополам с ненавистью… Для него это было непостижимо.

Наоэ, похоже, и не думал уходить. Не находя слов, Такая просто стоял и сверлил его гневным взглядом — ничего другого ему не оставалось.

«Нет, так легко ты не отделаешься».

Наоэ посмотрел на Такаю с жалостью; отпускать его он больше не собирался.

Будущее не несло с собой ничего, кроме катастрофы. Раз за разом они повторяли одни и те же ошибки, и конец всегда