Затерянный книжный - Иви Вудс

на первый этаж, мы побежали по коридору для обслуги, а потом через кухню, и вслед нам кричали повара. Через неприметную дверь мы вывалились на улицу, в какой-то переулок, пересекли несколько мощеных улиц. Арман петлял не хуже уличного пройдохи: мимо торговцев цветами и фруктами, под мостом, и наконец – на большой бульвар, который уже показался мне знакомым. Значит, наш путь лежал в «Шекспира и Компанию».

– Погоди, постой же! – Я отчаянно задыхалась, воздуха не хватало. – Просто… дай минутку!

Пришлось опереться об уличный фонарь, чтобы не упасть. Арман наконец отпустил мою руку, и от этого тотчас показалось, что я утратила нечто важное. Я смотрела в его лицо, в его карие глаза, на то, как он острым взглядом окидывает улицу в поисках угрозы, – и воспоминания о вчерашней ночи накрыли меня с головой.

– Он знает про книжный магазин, – сказала я. – Там он будет искать меня в первую очередь.

– Сильвия просила привести тебя к ней. У нее есть какой-то план.

– Ты говорил с Сильвией?

– Этим утром я шел к тебе… – Он замялся, потом быстро улыбнулся. – Я не мог дождаться, хотел снова встретиться. Я видел, как эти двое забрали тебя, и проследил за вами.

– Но как же ты догадался, в каком номере меня искать?

– Я не догадывался. – Арман покачал головой. – Просто стучал во все двери подряд.

– Ох! – Его слова ошеломили меня.

– Нам в самом деле стоит поспешить.

Сильвия ждала нас у черного хода. Она быстро и очень крепко обняла меня, а затем вручила ключ.

– У моего друга есть дом под Парижем, недалеко от Тура. Можешь пожить там, пока…

– Вы не понимаете, я должна исчезнуть, я не смогу вернуться, никогда. Когда я бежала от них, то разрушила все планы насчет свадьбы…

– Свадьбы? – растерянно повторил Арман. Я открыла было рот, чтобы объясниться, но оказалось, что у меня совершенно не осталось сил.

– Как дела в Стратфорде-на-Одеоне? – в своей обычной манере поинтересовался мистер Джойс, просовывая голову через дверь. От неожиданности я подпрыгнула – никто из нас не заметил, как он вышел из магазина.

– Нет времени объяснять, Джимми. Опалин немедленно должна уехать из Франции, – коротко сказала Сильвия.

Джойс многозначительно подмигнул Арману, а потом как бы невзначай предложил мне поехать в Дублин.

– Да вы ведь только и делаете, что жалуетесь на свою страну, – возразил Арман.

Это была чистая правда. Много раз мы выслушивали резкие тирады в адрес невежественных ирландцев, которые не смогли по достоинству оценить гения.

– Да, но я писатель! Артист, прошу заметить. Мне положено проклинать родину… А вы, Опалин, – Джойс прислонился к стене и закурил, – думаю, найдете Ирландию вполне сносной.

Я задумалась. По крайней мере, мы с ирландцами говорим на одном языке. Да что там, до недавних событий это и вовсе была часть Британии!

– Знаете, я подумал вот еще что. – Джойс щелкнул пальцами, словно его осенило. – У меня там есть друг, владелец одной антикварной лавки. Мистер Фитцпатрик, он настоящий джентльмен, а в наше время это редкость. Если скажете, что вы от меня, он наверняка даст вам работу, а может, и с жильем подсобит.

– Звучит весьма рискованно, – наконец сказала я.

– Есть другие идеи? – развела руками Сильвия.

На том и порешили. Джойс торопливо написал на бумаге название и адрес магазина, пообещав сейчас же отправить другу телеграмму, чтобы тот встретил меня по приезде. Хотя на самом деле он собирался упросить Сильвию сделать это за него.

Прощание осталось в моей памяти пеленой слез. Казалось, я разваливаюсь на части, и вокруг не будет никого, кто помог бы мне собраться воедино.

– Ну-ну, не стоит так убиваться, – сказала Сильвия, выдавая мне конверт, в котором лежали адрес магазина и моя зарплата. – Ты взрослая женщина, у тебя голова на плечах, две руки, которых хватит на то, чтоб перетаскать гору книг, и ноги, которые донесут тебя куда угодно.

– А что вы будете делать, если сюда заявится мой брат? – спросила я, утирая слезы.

– Как что? Продам ему книгу, разумеется!

Арман отвез меня в порт и оплатил переправу. Мы стояли, дожидаясь очереди, и он снял с шеи цепочку. Золотая подвеска в форме руки ярко сияла в лучах солнца.

– Это называется хамса, – сказал он. – Есть поверье, что он бережет владельца от дурного глаза.

– То есть это что-то вроде амулета?

– Exactement[10]. Пока носишь его, будешь в безопасности.

Настало время прощаться.

– Мой адрес у тебя есть, и это лучший способ общаться не только со мной, но и с Сильвией. Твой брат обо мне не знает, а значит, никак не сможет тебя отыскать.

Я кивнула. До этой минуты я даже не сознавала, что плачу, а теперь ощущала, как высыхают слезы на щеках, – быть может, их сушит пронзительный ветер с моря? Арман в последний раз очень тепло и крепко обнял меня. Слов больше не осталось, и он пошел прочь не оглядываясь, а я все смотрела ему вслед, и сердце мое тонуло, будто якорь в бездонном море.

Глава 14. Марта

Понятия не имею, зачем он привел меня в магазин, полный канцелярских принадлежностей, которые я не могла себе позволить. Ради бога, что такое механический карандаш? Вывеска у входа гласила, что в ассортименте широко представлены механические карандаши, но я не могла просто открыть рот и спросить, что это, потому что не хотела выглядеть идиоткой. Кажется, кто-то однажды сказал, что лучше держать рот на замке и казаться дураком, чем открыть его и окончательно развеять все сомнения в этом… Ну или что-то в этом духе.

У Генри таких проблем, конечно, не было.

– О, старое здание парламента! – восклицал он, указывая на кремового цвета громадину, которая, казалось, прибыла сюда прямиком из Древнего Рима. – Замечательный образец архитектуры. Кажется, палладианский стиль.

Он выдавал что-нибудь в этом духе ни с того ни с сего, будто это совершенно в порядке вещей. Боже, а он ведь даже не местный – и все равно знает больше моего! Я продолжала кивать в знак согласия, абсолютно не представляя, что он несет.

– Куда именно мы направляемся? – спросила я. – Мне нужно вернуться, чтобы…

Хотела было сказать «приготовить ужин ее светлости», но это прозвучало бы чересчур клишированно и блекло в сравнении с восторгами Генри.

– …Поработать над моим заявлением о поступлении в университет.

– Фантастика! Значит, мы точно идем куда надо.

Приятно было хоть немного отвлечься. Спину все еще припекало из-за татуировки, сделанной накануне, когда я добавила новые строки. Сам процесс набивания тату, когда слова как бы обретали плотность, постоянство, был своего рода освобождением, но после всегда приходила боль.

Мы перешли дорогу. Какие-то ворота, гигантские деревянные двери под аркой,