Вор весны - Кетрин Макдональд

— Серьезно?

— Нет.

Он правда не привык к тому, что люди могут лгать. Я опускаю его на кровать и убираю его руку. Он вздрагивает, напрягаясь под моими пальцами.

— Я не причиню тебе боли.

— Не этого я боюсь.

Я не могу четко разглядеть рану сквозь ткань, поэтому растегиваю его дублет, стаскиваю с плеч и бросаю на пол. Следующая на очереди рубашка.

Он сидит на кровати полуобнаженный, словно раненый бог, стройные формы его груди совершенны, как у скульптуры.

— Вау, — с трудом вырывается у меня.

Аид удивленно приподнимает бровь, и я понимаю, что сказала.

— Ты ужасно бледный, — добавляю я.

Его улыбка исчезает.

— Ты и сама довольно бледна.

— Да, но я по-английски бледно-розовая. Ты же никогда-не-видевший-солнца бледный вампир.

Я опускаю ту часть, что его кожа сияет, как алебастр, и гладкая, как фарфор. Не думаю, что ему нужны мои комплименты.

Интересно, если доля правды в том, что он никогда-раньше-не-выдевший-солнца? Как часто он посещает верхний мир?

Почему меня это волнует?

Я снова обращаю свое внимание на рану. Четкий, длинный порез сбоку живота, все еще сильно кровоточащий.

— Думаю, нужно зашить, — говорю я ему.

Он фыркает.

— Я должен стать твоей свиной тушей?

— Если не хочешь остаться с уроддивым шрамом… — или истечь кровью, хотя не уверена, что это возможно.

— Я слишком красивый, чтобы ко мне прилагалось слово «уродливый».

— Тогда…

— Мне не нужны швы. Мы очень быстро исцеляемся. Просто убери кровь. Скоро она начнет свертываться.

Он щелкает пальцами, и в воздухе над ним появляется пузырек. Он неуклюже пытается поймать его, ругаясь, когда тот выскальзывает. Я подхватываю его прежде, чем он падает на пол.

— Хорошие рефлексы, — говорит он.

— Лето очень неудачных спаррингов с Либби, — я откупориваю флакон. — Что это?

— Герметик. Он тоже поможет очистить.

Я высвобождаю ткань из его пальцев, обильно нанося раствор на рану.

— Болит где-нибудь еще?

Он хватает бутылку с прикроватного столика, проглатывая его практически на одном дыхании.

— Не напивайся, чтобы скрыть боль!

— Почему нет? Ты пробовала?

— Я… нет.

Я протягивает мне бутылку.

— Я не пью.

Он пожимает плечами, мнова опрокидывая ее.

— Это, правда, ужасная идея.

— Это восхитительная идея.

Он допивает остатки и щелкает пальцами, убирая бутылку.

— Как это работает? — спрашиваю я его. — Как ты призываешь и убираешь все?

— Я не могу взять что-то из ниоткуда, — объясняет он. — Все, что я призываю, уже где-то существует.

— Ты крадешь это?

— Некоторые из нас крадут, — признает он. — Что касается меня, я беру только оттуда, где не хватятся искать пропавшее. Коробки на складе. Забытый винный погреб.

— Все равно воруешь.

— Ох, простите, Мисс Всевысшая-и-Всемогущая, предлагаешь, чтобы я голодал?

— В последний раз, когда я проверяла, выяснилось, что нельзя умереть с голоду от недостатка вина.

— Ты явно никогда раньше не пробовала отличного вина…

Я продолжаю промокать рану, кровь уже покрывается коркой на его идеальной, фарфоровой коже. Крапинки чего-то черноватого обрамляют край.

— Ай! — шипит он. — Будь нежней.

— Ох, извини, я приняла тебя за кого-то сильного.

— Оскорбляешь Лорда Ночи?

— А получается?

Его губы трогает легкая улыбка.

— Ты очень опрометчива.

— Ты ранен и сидишь в луже своей крови. Я пользуюсь своим шансом.

— Я думал, ты мягче.

— А я думала, думала ты менее щепетильный, так что мы оба разочарованы.

Аид склоняет голову.

— Я не разочарован.

Не уверена, что он имеет в виду, поэтому перевожу разговор, разглядываю появившуюся из ниоткуда ткань.

— Все фейри могут вызывать предметы?

Он качает головой.

— Лишь большая одиннадцатка — Высший Двор — и только в своих домах. Я не могу ничего призвать за пределами этого места. И если устал или слаб. Я не смог бы вызвать этот флакон, если бы мои запасы уже не были на месте.

Я киваю, обдумывая его слова.

— Если я правильно помню, было двенадцать богов.

— После столетий созерцания распутства своего мужа Гера в конце концов не выдержала и убила Зевса, лично заняв трон. С тех пор у нас лишь один монарх — Зера.

Я замираю.

— Ко…королева, которую я видела на Самайне, это та… это Гера из легенд?

Аид пожимает плечами.

— Честно говоря, мы не уверены. Она поощряет слухи, потому что может; она почти самая старшая из всех нас. Думаю, она просто наслаждается своей репутацией.

— Уверена, тебе этого не понять.

Он ухмыляется, и, отчаянно пытаясь избежать его взгляда, я обращаю свое внимание на книги рядом с кроватью. Это единственное в комнате, что не кажется нетронутым: небольшая стопка потрепанных книг, несколько криминальных триллеров, «Обитатели Холмов» и порванный экземпляр первой книги о Гарри Поттере.

Я ахаю!

— Тебе действительно нравится Гарри Поттер!

— Возможно, я читал его один или два раза.

— Эта копия разваливается на части.

— Возможно, я купил ее в секонд хенде.

— А ты купил?

— Я мог бы это сделать.

Я не могу сдержать улыбки, глядя на него.

— Ты фанат. Тайный поклонник.

— Будешь и дальше безобразно дразнить меня из-за этого, да?

— О, я очень на это надеюсь.

Я заканчиваю промывать рану, и он вызывает набор бинтов, которыми я обворачиваю его живот. Его кожа теплая под моими пальцами, и я осознаю, настолько близко я сижу к нему; еще ближе, когда двигаюсь за его спиной.

Его позвоночник и лопатки украшает большая татуировка в виде двух черных крыльев, ни сюрреалистичная, ни реалистичная. Они выглядят так, словно из нарисовали кистью. Не подумав, я наклоняюсь вперед, чтобы провести пальцем по одному