Тирант Белый - Жуанот Мартурель

И вот что отвечала ему королева со слезами на глазах.

Глава 324[630]

О том, что отвечала королева Тиранту.

Не в силах я поверить, что рыцарь, исполненный благородства и всяческих достоинств, жестоко отвергнет такую великую любовь, ведь знаешь ты, в какой опасности моя жизнь, стало быть, повелевает тебе долг чести немедля прийти мне на помощь. Денно и нощно гнетет меня мысль о том, сколь одинока я в целом свете, даже сотой доли моих страданий не могу открыть я теперь, душа же моя терзается страшною мукой — долго таила я любовь к тебе, ибо в великом страхе пребывало мое сердце, боясь признаться, что один лишь ты владеешь им безраздельно. Так знай, благоразумный рыцарь: коли не внемлешь ты этим словам, недолго продлятся мои дни, и скорая смерть моя станет наградой твоему неверию, а ежели не найду я в тебе утешения, жить мне в пределах небесных, утешаясь надеждой на то, что предназначены мы друг другу и в раю иль в аду суждено нам соединиться. А коли не убедит тебя искренность моих речей, помысли, сколь велика любовь, подобные слова породившая. Не нужно тебе смотреться в зеркало — не расскажет оно обо всех твоих достоинствах, взгляни лучше на свое отражение в глазах моих и поймешь тогда: как самого Аллаха тебя я почитаю, не боясь за то порицания единоверцев. Один лишь недостаток у такой любви — столь она безгранична, что все достоинства на свете соединила в одном тебе, а потому себя не мыслю я достойной любви моего господина. Но нет иной цели у любви, кроме наслаждения и счастья, а потому, как не надеюсь я на них, должны угаснуть мои чувства. Однако ж не отчаюсь я и тем лишь буду довольна, что до той поры, пока длятся мои дни, всю себя отдам я служению тебе и беззаветной твоей доблести, тебя почитая превыше всего на свете и тебе поклоняясь, ибо не дано мне отныне иного бога. Боишься ты, что не будет законным брак мавританки и христианина? Что ж, есть средство все уладить — примешь ты мавританскую веру, и быть тогда по-моему, а ежели не пожелаешь ты и скажешь, что выше христианский закон моей веры, буду я с тем согласна и многократно повторю эти слова перед всем миром, и сможешь ты испытать верность мою и любовь, как только пожелаешь. Потому, доблестный рыцарь, открой глаза и загляни в свое сердце, я же ни на миг не отступлюсь от моего обещания. Что же до любезной твоему сердцу девицы, сдается мне, выдумал ты ее, оттого что не люба я тебе и не хочешь ты меня в жены. Но даже если это правда, по гроб жизни не перестану я благодарить тебя за благодеяния, ибо как благородный и славный рыцарь берешь ты меня под защиту и покровительство в великой беде и несчастии. По законам рыцарским не должен ты оставлять попавших в беду, однако принимаю я помощь твою, как приняла бы от отца или господина, зная, что не можешь поступить иначе, ибо великодушен ты и благороден, за что целую я твои руки.

Тирант меж тем задумался о добром намерении королевы стать христианкою, и возрадовался он, и предстал перед его мысленным взором верный путь, по которому пойти должно, дабы прославить христианскую веру. И, желая направить на сей истинный путь королеву, порешил Тирант выказать любовь к ней, при этом ни в чем не уронив своей любви к Принцессе. Просияло от радости его лицо, и с любезною улыбкой так отвечал он королеве.

Глава 325[631]

О том, что ответил Тирант королеве.

За стенами нашего тела, глубоко в темнице воли нашей, за семью печатями таятся слова, и лишь Господу ведомо их значение, вырываются же они оттуда, дабы выразить намерения наши. Открою я вам, достославная сеньора, что люблю вас истинною любовью и желаю служить вам, но не так, как угодно вашей милости — чиста любовь моя, и чужды ей страсть и вожделенье, и проникнута она милосердием. И хотя влечет меня тот путь, где кипят страсти, ибо крепкие корни пустила любовь в моем сердце, но ни счастье, ни ожидание блаженства не заставят меня свернуть с пути истинного, что ведет к единой цели и высшему благу, а преграды и трудности, словно брызги, упавшие на раскаленные угли, лишь распаляют мое стремление, и там, где больному и испорченному вкусу чудится лишь сладость, я сразу распознаю горечь, ибо не дает мне рассудок забыться, и всегда помню я о данной клятве. Не суждено вам владеть мною, но в ваших руках все мои сокровища и моя воля, я же приумножу честь вашу и славу великими деяниями. И свершу я их с доблестью, свойственной мужам благоразумным, в отличие от множества глупцов, что не умеют прислушаться к голосу рассудка, ведь не след достойной женщине, что дни свои желает провести достойно, подвергать жизнь свою глупым опасностям. Да возжелают все люди достоинства и добродетели, и, достигнув их, станут они лучше. Тот же, кто ступил на путь добродетели, да не возжелает смерти, но возлюбит самого себя и достоинство свое больше жизни. Потому молю я вашу милость принять святое крещение в святой и истинной христианской вере, и да пребудет Господь с вами, и с Божией помощью, ежели жив я буду, сделаю я вас хозяйкой вашего королевства и дам вам в мужья молодого и доблестного короля. Не солгал я — не стать мне вашим супругом, ибо есть у меня суженая, лишь другом вашим могу я зваться, к тому же иного — лучшего супруга достойна ваша милость. И с Божией помощью, сеньора, исполню я свое обещание и дам вам в мужья достойнейшего человека, ведь затмили вы красотою и добродетелями всех женщин и девиц на свете, и на всей земле не найти рыцаря, что за высшее счастье не счел бы вашу любовь. Поверьте же, сеньора: коли суждено мне погибнуть в этой войне и оставить вас вдовою, в великой скорби и тоске пребывать вам и не найти ни в чем покоя и утешения. Потому лучше взять вам другого в мужья, ибо на роду ему написано жить дольше, чем мне, ведь жизнь моя — в ратном поле, а недаром говорят: кто на войну идет, однажды не вернется. И хоть сегодня, глядя на меня, печалятся ваши прекрасные глаза и проливают слезы любви, недалек день, когда засмеются они при виде какого-нибудь любезного рыцаря.

И на том закончил Тирант. Королева же утерла слезы и с легким вздохом так отвечала.

Глава 326

О том, что отвечала королева Тиранту.

О рыцарь, в столь юные годы стяжал ты славу по всему свету, и желала бы я стать твоей слугою и рабынею, дабы день и ночь глаза мои, иссушенные слезами безумной любви, могли лицезреть тебя, восхищаясь твоим благородством, ибо знаю, что доблесть твоя честь и победу искала и нашла в суровых битвах, а не богатство. А твои благоразумные речи столь убедительны, что немедля объявлю я тебе свою волю — истинно считаю я себя обязанной последовать за тобою. От многого, что выберет человек, может он отказаться безо всякого стыда, прежде чем станет о том известно, но, коли дал ты обещание, не отречешься, не понеся страшного позора. Потому, славный Маршал, готова я принять от тебя святое крещение, ибо ты есть цвет крещеного народа.

Узнавши добрую волю королевы, сей же час повелел Тирант принести ему золотую чашу и кувшин из сокровищ Скариана. Попросил он королеву снять с головы накидку, и рассыпались по плечам ее волосы, столь прекрасные, что, казалось, обрамляют они лицо ангела, а не земной женщины. Затем велел Тирант королеве стать на колени и, окропив голову ее водою из кувшина, так сказал:

Марагдина, крещу я тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа.

И с той поры стала Марагдина почитать себя доброй христианкой. Следом за нею четыре женщины, служившие ей, приняли святое крещение, и вели они жизнь святую и праведную.

Прознав о том, что приняла королева крещение, король Скариан попросил Тиранта прийти к нему и обратился к нему с такою речью.

Глава 327[632]

О том, как попросил Скариан Тиранта сделать его христианином.

Ведомо мне, что беды и напасти лишь укрепляют высокий дух и закаляют волю, а потому уверен я, что бесконечные муки и потери ниспосланы мне Аллахом, дабы испытать мое терпение и упрочить мою честь и славу. Что же до неудач в любви, многих мужей воспламеняют они и побуждают к еще более решительному натиску, и коли теперь не найти мне, благородному королю, защитника и покровителя в столь справедливых моих любовных притязаниях, истинно перевернулся мир и исчезли в нем славные рыцари. Доблестный Маршал, в руках твоих — державная мирская власть, меч и щит, коими защищаешь ты святую христианскую веру, и вот с какой просьбой обращаюсь я к тебе: видя, что приняла крещение моя госпожа и королева, желаю я последовать славному ее примеру и прошу тебя крестить меня в святой вере христианской, быть мне братом по оружию до той поры, пока живем мы оба на этом свете, и пусть друг твой мне станет другом, а враг — врагом. Коли по душе тебе мои слова, велика будет моя радость. Но прежде чем перейти в вашу веру, желал бы я получить наставления о христианском законе и узнать, что есть Святая Троица, дабы с истинным благочестием принять таинство крещения, потому расскажи мне все, что знаешь об этом. Однако, судя по твоим великим подвигам, более разбираешься ты в рыцарском искусстве и в ратном деле, чем в Священном Писании.