Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

необходимо сказать об этом, чтобы христолюбивая твоя рачительность и благочестие твое знали, что доносы и клеветы на меня не для чего-то иного делались, а единственно для того, чтобы можно было им изгнать меня из церквей и ввести свое нечестие. [Col. 632] Когда истинные и преклонные летами епископы одни были сосланы, другие обратились в бегство, тогда уже язычники, оглашенные и занимающие первые места в городском совете и именитые по богатству по приказанию ариан стали преподавать учение благочестивой веры вместо христианских учителей. Не было уже вопроса о том, непорочен ли человек, как заповедал апостол (1 Тим. 3:2), но, как делал злочестивейший Иеровоам (см. 3 Цар. 12:31), кто больше давал золота, того и нарекали епископом. И не было у них различия, если кто и язычник, только бы представил золото.[1221] Епископов, поставленных Александром,[1222] монашествующих и подвижников отправляли в заточение, а мудрые на клеветы, сколько имели сил, исказили апостольское постановление и осквернили церкви. И великие выгоды доставили им клеветы их; в твои времена стало для них возможно <Р. 152> беззаконничать и совершать подобные дела, посему к ним только относится написанное: горе тем, ихже ради имя Мое хулится во языцех (ср. Ис. 52:5; Рим. 2:24).

29. Когда носились такие слухи и все до основания было поколеблено, не оставил я, однако же, своей ревности, но снова продолжал путь к твоему благочестию, и с еще большим прежнего тщанием, в твердой надежде, что делалось все без соизволения твоего благочестия; и если бы человеколюбие твое узнало, что происходит, то воспретило бы уже такие дела, потому что несвойственно благочестивому царю пожелать, чтобы были изгоняемы епископы, обнажаемы девы или вообще приводились в смятение церкви. Но когда рассуждал я таким образом и ускорял свой путь, то достиг меня еще третий слух, будто бы властвующим в Авксуме предписано: Авксумского епископа Фрументия [1223] оттуда удалить, а меня отыскать хотя бы у варваров и переслать к епархам для составления так называемых судебных записей, народ же и всех клириков принудить к вступлению в общение с арианской ересью, и если кто не послушает – таких предавать смерти.

А что это не только говорилось, но доказывалось самими делами, в подтверждение этого, с дозволения твоего человеколюбия, представляю и послание; они очень часто читали его, угрожая смертью всякому. <Р. 154>

30. Список с послания:

«Констанций победитель, великий Август – александрийцам.

Город ваш, сохраняя в себе отечественные черты и помня доблесть основателя, и ныне оказал обычное свое послушание. Да и мы, если бы благоволением своим к вашему городу не затмили самого Александра,[1224] сознали бы себя немало погрешившими. Как целомудрию свойственно вести себя во всем благоприлично, так царскому сану свойственно преимущественно пред всем приветствовать вашу (позвольте сказать это) доблесть. [Col. 633] Вы первые учредили у себя истолкователей мудрости,[1225] первые познали истинного Бога, и из истолкователей избрали лучших, и охотно, с любовью приняли наше определение, справедливо возгнушавшись льстецом и обманщиком и присоединившись, как и следовало, к людям досточестным, которые выше всякого удивления. Но кому из обитающих даже на концах вселенной неизвестно соперничество,[1226] выказанное в последних происшествиях, которые не знаю, к чему должно и приравнять из случившегося когда-либо. Большая часть жителей города оказалась слепа; овладел ими человек, исшедший из самой крайней низости, который жаждущих истины обольщает как во тьме, увлекая ко лжи, никогда не предлагает плодотворного слова, совращает же души какими-то чарами и пустыми вещами. Льстецы вопияли, рукоплескали, изумлялись, <Р. 156> когда им следовало бы и сквозь зубы не пропустить ни слова. Весьма многие из людей простых жили по их указанию. Дела текли сами собою, как во время потопа, когда все совершенно пришли в нерадение. Управлял же всем человек из народной толпы (как вернее сказать это?), ничем не отличающийся от чернорабочих, оказавший только тем услугу городу, что обитателей его не вверг в преисподнюю. Но этот доблестный и знаменитый муж не стал дожидаться суда над ним, сам себя наказав бегством; посему должно устранить его, для пользы самих же варваров, чтобы и из них он не убедил кого-нибудь к нечестию, принося жалобы, как лицедей, первому встретившемуся. Но с ним мы распрощаемся издалека. А вас надлежит мне поставить наряду с немногими, лучше сказать, одних вас почтить преимущественно перед прочими за ту высокую степень доблести и ума, о которой проповедуют дела, прославляемые едва ли не по всей вселенной. Честь вашему целомудрию! Желал бы и не раз слышать многих вестников, описывающих и прославляющих дела, вами совершённые, затмившие любочестием предков и представившие в себе образец современникам и потомкам! Вы одни вождем в слове и деле избрали человека, всех совершеннейшего по нравам; и нимало не поколебались, но мужественно переменили образ мыслей своих и присоединились к прочим, от этого дольного и земного поспешили к небесному под руководством <Р. 158> достопочтеннейшего Георгия [1227] – человека, который более всякого другого углубился в подобные предметы. При его содействии и последующее время жизни проведете с прекрасной надеждой, и в настоящем будете жить спокойно. О, если бы все вообще жители города, как священного якоря, держались его слова, чтобы не иметь нам нужды ни в сечениях, ни в прижиганиях для излечения людей, испорченных сердцем! И этим последним мы тем более советуем отступиться от приверженности к Афанасию и не вспоминать более об этом излишнем пустословии; или, сверх своего [Col. 636] ожидания, подвергнут они себя крайним опасностям, от которых не знаем, освободит ли кто-нибудь мятежников при всем своем могуществе. Ибо ни с чем не сообразно изгонять из одной страны в другую пагубного Афанасия, уличенного в таких гнусных деяниях, для которых нет достойной казни, хотя бы десять раз отнята была у него жизнь, оставить же без внимания его бесчинствующих льстецов и прислужников – шарлатанов и достойных такого наименования, которое стыдно и выговорить, людей, каковых издавна уже велено судьям предавать смерти. А может быть, они и не подвергнутся смерти, если только, отстав от прежних заблуждений, переменятся со временем в мыслях, – те самые, которыми управлял этот несноснейший Афанасий, нарушитель общественного спокойствия, простирающий злочестивые и нечистые руки к тому, что всего святее».

31. А о епископе Авксумском Фрументии написано было к тамошним властелинам следующее: <Р. 160>

«Победитель Констанций, великий Август – Эзане и Сазане.[1228]

Предмет великой заботливости и наибольшего попечения для нас – ведение Всесовершенного [Бога]. Думаю же, что в подобных