Фронт и тыл Великой войны - Юрий Алексеевич Бахурин

вместе с тем практично — собственно, Ленин не ошибся, немцы дали вагон. А кроме того показательно, как лидер большевиков подчеркивает недопустимость личных (дискредитирующих) контактов с германской стороной, выискивая любые варианты посредничества.

Изначально на связь с германским послом в Берне бароном Гисбертом фон Ромбергом по этому вопросу вышел государственный советник Роберт Гримм. Он был убежденным социал-демократом и подспудно видел своей целью заключение между Россией и Германией мира для спасения русской революции. Ленин уловил этот его настрой и был категоричен: «Надо во что бы то ни стало устранить Гримма от этих переговоров. Он способен из-за личного честолюбия начать какие-нибудь разговоры о мире с Германией и впутать нас в грязное дело»[1744]. Переговоры продолжил Фриц Платтен, секретарь Социал-демократической партии Швейцарии.

Лидер большевиков до последнего момента оставался в неведении относительно решения германских властей о намечающемся трансфере. Он делился сомнениями с Инессой Арманд: «В Россию, должно быть, не попадем!! Англия не пустит. Через Германию не выходит»[1745]. Меньшевики в Швейцарском ЦК не поддержали Ленина. Рассерженный Ленин именовал их «мерзавцами первой степени» и уже порывался ехать в Россию нелегально, под личиной глухонемого шведа. Тем не менее для Ромберга был подготовлен список условий проезда через Германию. Платтен заручался правом сопровождать любое количество человек, вне зависимости от их взглядов на войну и мир, и без проверки их документов. Контакты с немецкими подданными исключались. Ленин и его попутчики должны были оплачивать проезд сами.

Этот список наряду с множеством других документов о возвращении большевистского лидера в Россию 40 лет спустя был опубликован в сборнике, составленном немецким историком Вернером Хальвегом. В 1990 году перевод этой книги опубликовали в СССР, пожурив составителя за якобы однобокий подбор источников и фактов, стереотипные утверждения и т. д., но без купюр. Но апологетами версии «германского следа» условия возвращения политэмигрантов в Россию из упомянутого сборника зачастую цитируются недобросовестно. Например, доктор исторических наук Г. Чернявский называет несколько из них — запрет на вход и выход пассажиров, движение вагона по возможности без остановок, отсутствие паспортного контроля[1746]. О пункте 5 протокола: «К поездке допускаются лица совершенно независимо от их политического направления и взглядов на войну и мир»[1747] — он попросту умалчивает. Сам Хальвег, предупреждая далеко идущие выводы о финансировании рейса «пломбированного вагона» золотом и валютой на основе публикуемых им документов, писал в предисловии к книге: «Для Ленина, стремящегося изо всех сил дать толчок большевистской мировой революции, решающим является как можно скорее достичь России <…> Даже путевые расходы революционеры оплачивают из своего кармана»[1748]. На деле опубликованные им бумаги не содержат изобличающих «германский след» в Октябрьской революции материалов. Встречающаяся же в современной учебной литературе позиция историков в отношении «пломбированного вагона»: «Тайны благополучного ленинского рейда через воюющую Европу еще не до конца раскрыты»[1749] — резонна и оправданна, но одновременно с этим напоминает сообщения прессы в июле 1917 года: «В газетах стали пописывать, что Ленин уже в Швейцарии и так скоро попал туда только через Германию»[1750].

Единственным обязательством эмигрантов по отношению к германским властям была агитация в России за… обмен и отправку интернированных немцев в Германию. Условия этой договоренности было решено обнародовать в швейцарской и русской прессе[1751]. 6 апреля (24 марта) Ромберг огорошил Платтена телеграммой об отправке завтра же, в итоге ее отложили до 9 апреля (27 марта). Деньги на проезд были собраны с миру по нитке: 869 франков от Русского бюро ЦК РСДРП(б), более 1000 франков из Стокгольма перевел глава Заграничного бюро РСДРП(б) Я. С. Фюрстенберг (Ганецкий), еще 3000 ссудила Социал-демократическая партия Швейцарии. Среди пассажиров-политэмигрантов были эсеры, представители еврейской социал-демократической партии «Бунд» и даже матери с детьми.

Не очень похоже на спецоперацию по забросу диверсионной группы большевиков в Россию, не правда ли? Однако именно такая версия событий является сегодня весьма расхожей, в том числе благодаря творчеству Н. В. Старикова.

Заниматься здесь разбором от и до его книги о событиях 1917 года, одной из многих, было бы расточительством. Полагаю, достаточно единственного сюжета из нее — о том же самом «пломбированном вагоне». Н. В. Стариков убеждает читателей в том, что организатором транзита Ленина через территорию Германии выступила Великобритания. Автор игнорирует весь комплекс фактов и обстоятельств, раскрытый выше. Н. В. Стариков пренебрегает колоссальной историографией вопроса, обращаясь лишь к нескольким работам, в том числе опубликованному в Интернете сочинению писателя с удивительно созвучным именем «Николай Старилов», впрочем, в первых книгах Н. В. Старикова отсутствовало и это подобие научно-справочного аппарата. Автору оказывается достаточно нескольких цитат из писем Ленина сподвижникам, в которых упоминается Англия. Почему же Ленин сотоварищи поехали в Россию через охваченный войной континент, а не через дружественный остров? Н. В. Стариков не теряется с ответом: «В этой книге есть только один факт, который нельзя документально подтвердить. Это встречи немецких разведчиков со своими британскими коллегами. Но эти встречи должны были быть обязательно. Тогда все остальные факты плавно встают на свои места»[1752]. Следующие шесть страниц занимает сочиненная Н. В. Стариковым сцена рандеву шпионов, которого никогда не было.

Далее автор изобличает Ленина в вербовке западными спецслужбами еще в 1894 году, заодно приплетая к изложению императора Александра III, первого президента СССР М. С. Горбачева и первого президента России Б. Н. Ельцина, задается вопросом об источниках средств для организации подпольных типографий и сам же отвечает на него: «Великобритания — вот имя главного спонсора наших революционеров и главного организатора наших революций»[1753]. Никакими фактами этот вывод не подкрепляется.

Пушкин заклинал музу быть послушной его веленью, Н. В. Стариков же, судя по всему, бессилен перед нею. Не успев вернуться к теме «пломбированного вагона», он описывает еще одну выдуманную встречу германских разведчиков и агентов Ми-6: «Была между германскими и британскими представителями не одна встреча. Их явно было больше. Мы не знаем, где и когда они состоялись, не знаем имен и званий участников. Но дальнейшие события неопровержимо свидетельствуют, что она была. Потому что иначе поведение “союзников” и немцев объяснить просто невозможно…»[1754]. Дальше — больше: кровопролитное наступление Нивеля на Западном фронте оказывается приуроченным к отправлению «пломбированного вагона»: «Англичане согласились на все требования немцев. Они пообещали начать наступление до отъезда Ленина. Начать, толком его не подготовив. Зачем? Чтобы обескровить собственную армию. Это безумие? Нет — это политика»[1755]. Н. В. Стариков без стеснения нарекает этот жутковатый вымысел фактом и погружается