Письма - Екатерина Сиенская

дабы Вы доблестно служили сладостной Невесте Христовой, духовно подвизаясь в трудах во славу Божию там, где это сегодня нужно сладостной Невесте. Я уверена, что если Вы посмотрите на ее нужды очами разума, то всё будете делать с усердием, без всякого страха и небрежения. Никакое движение души, охваченной рабским страхом, не совершенно; и в каком бы состоянии душа ни находилась, она будет терпеть поражение в большом и малом и не доведет начатого до конца. О, сколь опасен этот страх! Он подрезает крылья святому желанию, ослепляет человека и не дает ему познать и увидеть истину. А все потому, что страх тот происходит от слепоты себялюбия. Как только разумное существо проникается к себе чувственной любовью, оно начинает бояться; причина страха в том, что любовь и надежда обращены на нечто ничтожное, что не отличается прочностью и постоянством, а, напротив, переменчиво, как ветер.

О извращенная любовь, сколь вредоносна ты для правителей светских и духовных и для их подчиненных! Если ею охвачен прелат, он никогда никого не исправляет, потому что боится потерять свои преимущества и не угодить подчиненным. Так же обстоит дело и с подчиненным — ибо в том, кто любит себя такою любовью, смирения нет, а есть лишь закоренелая гордыня. Гордый же не бывает послушным. Если любви той подвержен светский владыка, он не блюдет справедливость, а, напротив, поступает нечестиво и лживо, действуя ради собственного удовольствия или удовольствования тварных созданий. И таким образом, из-за небрежения об исправлении пасомых и отсутствия справедливости подчиненные скатываются все ниже, укореняясь в пороках и лукавстве.

Столь опасно себялюбие и беспорядочный страх, что их следует всячески избегать и взирать очами разума на непорочного Агнца — наше мерило и учение. Ему должны мы следовать, ибо Он — любовь и истина, Он стремится лишь к Отчей славе и нашему спасению. Он не испугался ни иудеев с их гонениями, ни коварства бесов, ни бесчестия, ни поношения, ни низостей; а в конце не убоялся и позорной смерти на кресте. Мы же —ученики в этой сладостной и приятной школе[177]. Итак, я хочу, дражайший и нежнейший отче, чтобы Вы усерднейше, но с осторожностью читали очами разума в Книге жизни, предлагающей Вам столь сладостное и приятное учение; и ни о чем не заботьтесь, кроме славы Божией, спасения душ и служения сладостной Невесте Христовой. Свет Христов освободит Вас от себялюбия, и Вы облечетесь в божественную любовь, станете искать Бога ради Его бесконечной милости, ибо Он достоин того, чтобы мы искали и любили Его. Во имя Бога Вы возлюбите себя и добродетель и возненавидите грех. И такою же любовью возлюбите ближнего своего.

Вы же видите, что божественная благость поместила Вас в мистическое тело святой Церкви и вскормила у груди сладостной Невесты — для того лишь, чтобы за трапезою святейшего Креста Вы вкушали пищу славы Божией и спасения душ. Богу угодно, чтобы эта пища вкушалась только на кресте — через перенесение телесных трудностей и многочисленных тревожных желаний, подобно Сыну Божию, испытывавшему одновременно и телесные мучения, и боль желания; и крест желания был больше креста телесного. Желание Христово было таково: жажда нашего искупления ради выполнения воли предвечного Отца; и она заставляла Христа страдать до тех пор, пока Он не совершил искупление. Более того, будучи Премудростью предвечного Отца, Он видел, кто причащается Его крови, а кто не причащается из-за грехов. Его кровь была дана всем, поэтому Он скорбел из-за неразумия тех, кто не хотел причащаться ее. И это крестное желание Он пронес с начала до конца. Когда же Он отдал жизнь Свою, само желание не исчезло — исчез лишь крест желания. Так же должны поступать и Вы, и всякое разумное существо: переносить телесные трудности и трудности, связанные с желанием, болезнуя об оскорблении Бога и о вечном проклятии многих погибающих душ. Похоже, дражайший отче, настало время воздать славу Господу и потрудиться ради ближнего. Пора отринуть чувственное себялюбие и рабский страх и действовать с истинной любовью и страхом Божиим. И если необходимо отдать жизнь ради славы Божией, то надлежит отдать ее, а тем более мирское достояние. Надеюсь, что по бесконечной милости Божией Вы, как человек мужественный, так и поступите и станете упорно продолжать начатое дело, а именно пребудете верным чадом святой Церкви и, возрастая в добродетели, достигнете великого совершенства. Меня весьма обрадовало Ваше благое упорство и постоянство, каковыми Вы до сих пор отличались. Умоляю Вас до самой смерти не обращаться вспять, а быть добродетельным мужем, благоуханным цветом, каковым Вы и должны быть, в мистическом теле святой Церкви, помня: кто мужественно не упорствует в добродетели, тот непостоянен.

Я сказала, что хочу видеть Вас человеком мужественным, а не боязливым, дабы Вы лучше могли исполнить волю Божию и мое желание — добиться Вашего спасения. Пусть сопровождает Вас смиренный и непорочный Агнец, и Вы обретете нашего Царя, подошедшего к нам в пути, смиренного и кроткого[178]. Тогда наша чувственность устыдится восставать из-за нетерпения, видя столь уничиженным Бога, умалившегося, дабы мы возросли. Сладостная первичная Истина учит нас возрастать. Как? Через приниженность подлинного смирения. Потому я и призываю учиться у Него быть смиренными и кроткими сердцем[179].

Давайте же, дражайший отче, пробудимся от сна небрежения и мужественно устремимся по пути учения Истины. Ничего более не скажу. Пребывайте в святой и сладостной любви Божией. Иисус сладостный, Иисус любовь.

III. ПИСЬМА ОСОБАМ КОРОЛЕВСКОЙ КРОВИ И ПРАВИТЕЛЯМ

ПИСЬМО 17 (237)

Герцогу Анжуйскому[180]

Во имя распятого Иисуса Христа и сладчайшей Марии. Дражайший господин и брат в сладостном Иисусе Христе! Я, Екатерина, раба слуг Христовых, пишу Вам в Его драгоценной крови, желая видеть в Вас сердце, пригвожденное и прибитое к кресту так, чтобы желание Ваше возросло и Вы проявили готовность и рвение подъять хоругвь святейшего креста. Я уверена, если Вы будете созерцать непорочного Агнца, из любви отдавшего жизнь и закланного на кресте, дабы избавить Вас от смерти и даровать Вам жизнь Благодати, то это станет для Вас тем святым воспоминанием, которое разожжет в Вас желание поскорее совершить поход и обуздает в Вашем сердце и душе всякое чрезмерное наслаждение и мирскую суету. Наслаждения проносятся, как ветер, и всегда убивают душу того, кто им предается; а если он не исправится, они доведут его до вечной смерти, ибо своими грехами он лишил себя созерцания Бога и заслужил созерцать лишь бесов и вступать в сношения только с ними.

Справедливо и правильно, чтобы оскорбляющий Бога,