Гэсэр - Бурятский эпос

ЧАСТЬ 2

Саргал испытывает своих сыновей

Рано утром проснулся Саргал,Напоил он Алтан-ШагаяПолной чашкой горячего чая,К пяткам шило и нож привязал,Посадил на четырехгодовалогоНеобученного быка:Испытать порешил он стрелка —Сына старшего, доброго малого.

Говорит он сыну: «ВдвоемНа быках поедем верхом,На деревья-кусты утром ранним,На посевы китайские взглянем».Едут-едут. Со всех сторонК ним подходит тайга вековая.Вот Саргал, белоликий нойон,Вопрошает Алтан-Шагая:«Для чего нам нужна тайга,Чем для нас она дорога?»И Алтай ответствовал: «ТутДерева для того и растут,Для того и пригодны весьма,Чтобы строить чертоги-дома».

Едут-едут. Со всех сторонОбступает их ширь степная.Вот Саргал, белоликий нойон,Вопрошает Алтан-Шагая:«Посмотри-ка на ровное поле.Чем земля его хороша?»Старший сын сказал не спеша:«Распахать бы это раздольеДа посеять бы добрую рожь:Право, лучшей земли не найдешь!»

Едут-едут безлюдной тропойИ въезжают в ельник густой.Вот Саргал говорит Алтану:«Здесь на отдых с тобою стану.Деревянный сделай котел.Моего быка мы зарежемДа насытимся мясом свежим».

Старший сын на землю сошел,Деревянный сделал котел, —А котел вместе с мясом сгорел.Старец, мясо изжарив на вертеле,Хорошо и сытно поел…Старший сын на отца смотрел,Старший сын остался голодным…Так вдвоем на одном быкеУстремились к полям плодородным.Вот хлеба встают вдалеке,Нет посевам края-предела!Вдруг Хитару-птица взлетелаИз высоких спелых хлебов.Белолиц и белоголов,Вздрогнул старый как бы с перепугу,И на всю заорал он округу.То ли шилом, то ли ножомОн быка уколол под лопатку.Красный бык, в малолетстве своем,Был еще не приучен к порядку,Он взревел и пустился бегом,Сбросил сына вместе с отцом.

Вверх тормашками лег Саргал,Вкруг него в тоске зашагалБезутешный Алтан-Шагай.Умолял он: «Отец, вставай!»То в ногах его, то в изголовьеОн рыдал, обливаясь кровью,То назад идет, то вперед,Как помочь отцу — не поймет.А Саргала дума тревожит:«Видно, старший сын не таков,Чтоб защитою стать от врагов,Он беду одолеть не может!»

Он со старшим вернулся домой.Снова утро взошло над землей,—Стал испытывать среднего сына,Но отца охватила кручина:«Не сумеет Мунгэн-ШагайЗащитить отеческий крайОт могучих, злобных врагов!»

Белолиц и белоголов,Недовольный, вернулся домой.Третье утро взошло над землей, —Начал старец, гласит преданье,Сына третьего испытанье.

Добрались до высоких берез,До лесов, где листва густа.Задал сыну отец вопрос:«Что ты скажешь про эти места?»

«Всю березовую чащобуНадо выкорчевать без остатка.Коль обрушит враг свою злобу,Будет поле ровно и гладко,Пригодится для правой войны.Чтобы были враги сметены,Чтобы мы одержали победу…С этой мыслью, разумом слаб,По местам березовым еду».

Вот погнали дальше быка,Доскакали до сосняка,Где прекрасны багрец сосновый,Твердых лиственниц высота.И отец вопрошает снова:«Что ты скажешь про эти места?»

«Надо нам, чтобы жить в тиши,Нашу землю обезопасить.Эти лиственницы хороши,Чтоб врагов завидущих дубасить,Пригодится нам и сосна,Если с недругом будет война».

Едут-едут, заботы отбросив,Добрались до высоких колосьев:Нет посевам края-предела!И Хитару-птица взлетелаИз хлебов, что поспели вокруг.Красный бык испугался вдруг,Побежал, четырехгодовалый,Стал топтать деревьев завалы,Сбросил двух седоков, и упалВверх тормашками старый Саргал:Затвердели белки его глаз,Смерть нежданная, что ли, стряслась!

Встал Нюсата, глядит удивленноНа недвижное тело нойона.Он кричит: «Поднимись, отец!»Но Саргал молчит, как мертвец.Трижды сын повторил свой крик,—Ничего не слышит старик.Стал тогда размышлять Нюсата:«Как затмилась отцова судьба?Если 6 здесь, где земля богата,Не взрастили соседи хлеба,Не вспорхнула б Хитару-птица.Если б здесь не могла гнездиться,То быка не повергла б в испуг.Если б бык нас не сбросил вдруг,Не скончался бы мой отец!»

К этой мысли придя наконец,Красной плетью взмахнул он умело,Из древесных она ремней,Восемнадцать застежек на ней!Препоясал могучее телоОн березою, рослою, белой,Вырвал лиственницу для опорыИ подумал: «Время приспело,Чтоб свершить заповедное дело.Перед тем как в землю зарою,Я воздам почет властелину:Серебром его плечи покроюИ покрою золотом спину».

Две полы завернул за кушак,До локтей засучил рукаваИ отправился юный смельчак,Чтоб свои защитить права,В государство китайского хана.Шел и шел — и пришел утром раноВ государство китайского хана.Во дворец он вступил старинный,Молвил хану среди дворца:«Ваши подданные повинныВ том, что я потерял отца.Я теперь его в землю зарою,Но сперва, как следует сыну,Серебром его плечи покроюИ покрою золотом спину».

Согласился властитель державыС ясной речью: «Мы были неправы,Ведь на вашей земле мой народСеет злаки из года в год.Ты получишь в этот же деньСеребро и червонное злато.Своего отца ты оденьВ серебро и червонное злато.Разукрась его тело богатоДа в могилу зарой в горький час.А теперь я составлю указ,И с тобой, лишь его составлю,Наших поданных я отправлю».

Испугались люди Китая,Нагрузили они, не считая,На возы серебро и злато,С ними вместе поехал Нюсата.До китайских добравшись колосьев,Яму вырыл он острой лопатой,Рядом шапку дырявую бросив.Удивляются люди Китая,Серебро и злато кидая:«Не наполнится шапка никак!»Преподносят они кушак,Расстилают шелк-чесучу,Говорят с мольбой силачу:«Нас, что ради посевов пришли,Со своей не гоните земли!»В путь пустились — и скрылись вдали.

Исполняя сыновний долг,Дорогого отца НюсатаОблачил в чесучу и шелк,Облачил в серебро и злато,Порубил он деревья лесныеВместе с ветками, вместе с корнямиИ сухие стволы, и сырые,—И разжег высокое пламя.Заплясал огонь, засверкал,От огня отшатнулся Саргал,Закричал: «Ой, смерть горяча!»Побежал, и с его плечаСтали падать шелк, чесуча,Серебро и червонное злато.Младший сын старика поймалИ воскликнул: «Я помню свято,Что беда для всего живого,Коль мертвец оживает снова».

Он отца поднимает опять,—Он сейчас в огонь его бросит,—Но отец умоляет-просит:«Ты не должен меня сжигать,Я не мертв, прости мне причуду,Притворяться больше не буду!»

Так старик просил Соплячка,Перетряхивая кисет.Сын кивнул головой в ответ.Нагрузили они быкаШелком, золотом, серебром,А потом уселись вдвоемИ быка погнали домой.Так подумал Саргал седой:

«Младший сын у меня растет,Для народа — броня-оплот.Всех врагов одолеть он может,Все напасти он уничтожит».

Облава на зверя

Было радостным возвращенье:Младший сын испытанье прошел!Вот хозяйка свое угощеньеНа серебряный ставит стол,Накрывает стол золотой,Угощает питьем и едой.Вот уселись они впятером:Старики — за одним столом,За другим столом — сыновья.Вдоволь пищи, вдоволь питья!Как насытился старый Саргал,Погрузился он в размышленья.Он любимую трубку достал,Что казалась не меньше тюленя,Серебром в руке поиграв,Из огромного, как рукав,Темно-бархатного кисетаТрубку красным набил табаком:Будто всыпал копну целиком!Он огнивом жемчужного цветаВысек яркие искры огня —Пламя вырвалось из кремня.Затянулся он куревом чистым,Начал с шумом, выдул со свистом,А как выдул дымок, был он цветаЗагорающегося рассвета.

Солнце желтое скрылось во мгле.Серый сумрак настал на земле.Лег старик на высокое ложе,Чтобы нежиться в мягком тепле.Соболиное одеялоИ бобровое одеялоХорошо укрывали Саргала!

Вот и новое утро настало,Нежно-нежно лучи заблестели.Все, покинув свои постели,Вышли в лес — духовитый, густой.Родниковой умылись водой,Причесались и приоделись.Сели вместе за стол золотой,Вкусной, сытной пищей наелись,За серебряный сели в радости,Ели сахар и всякие сладости.

Вот Саргал, отраду вкушая,Посылает Алтан-ШагаяК дяде, к черному Хара-Зутану:«Ты поведай дядюшке-хану:Опротивела мне бычатина,И я вспомнил, что замечательноЛишь таежного зверя мясо.Так начнем же с этого часаНа таежного зверя облаву,Поохотимся вместе на славу!»

Старший воин был сыном послушным,Перед дядей своим криводушнымОн предстал с отцовским наказом.Был доволен Хара-Зутан:То он щурился хитрым глазом,То причмокивал языком:Он мечтал об известье таком!Вверх посмотрит — громко смеется,Вниз посмотрит — в кашле трясется.

Наилучшего из коней,Что откормлен был для облавы,Сто и двадцать неспешных днейПоедавшего сочные травы,—Он поймал среди чащи густойНедоуздком из серебра.Обуздал вороного уздой,Сотворенной из серебра.На коня, что к походам привык,Он из шелка накинул потник,Оседлал вороного седлом,Что сверкало литым серебром.Для коня, чья скачка быстра,Есть нагрудник из серебраИ подхвостник из серебра:За стремительных десять летНе ослабнут они на нем.Подтянул он на вороном —Да за двадцать стремительных летНе ослабнет она на нем —С двадцатью ремешками подпругу.Место поводу-полукругуЗа седельной нашел он лукой.Там и место для плетки тугой.

Он лицом становится к югу,Он в серебряный бубен бьет,Собирает южный народ,В золотой он бьет барабан —Население северных странСобирает Хара-Зутан.Ловчих кличет он слева и справа,Говорит, красноречьем блистая,Что на зверя пойдет облава,Что поедут по склонам Алтая.

В этот самый миг прискакал,Позади усадив Нюсату,К черноликому младшему братуНа коне белоснежном Саргал.Для привета-рукопожатьяЗаключил он брата в объятья,И решили радостно братья:«Пусть другие едят на здоровьеМясо бычье, мясо коровье,Мы желаем с этого часаТолько зверя таежного мясо.На заре и в молчанье ночномМы таежничать вместе начнемНа алтайских тринадцати склонах,На высоких отрогах зеленых!»

Вот по северным склонам АлтаяПоскакал по таежной землеХан Саргал, зверей настигая,Младший сын — у него в седле.На охоте мальчику любоДрагоценных ловить соболей,Бить медведей-богатырей:Пригодится черная шуба!Удивлялась тайга вековая:Ребра-спину медведям ломая,Предлагал он спутникам мясо,—Так, оставшихся без припаса,Он кормил людей своих свежим —Прямо с вертела — мясом медвежьим,Отдавая встречным излишки.

Был Хара-Зутан огорчен:Даже из носу черной мышкиКапли крови не пролил он.Где теперь его красноречье!Он Саргала спросил при встрече:«Старший брат, по какой причинеБез добычи еду я ныне,А твоей добычи — не счесть,Так и хочется всю ее съесть!»

Был доволен добрый Саргал,Стал расхваливать младшего сына:«Не досталась и мне дичина,Я и сам ничего не поймал,—Ловок, зорок, удачлив Нюсата,И добыча его богата».Умоляет старшего братаКриводушный Хара-Зутан:«Пусть поможет мне сын твой младший,Без него мне не будет удачи!»Пожалел Зутана Саргал,—Сыну младшему приказал,Чтобы с дядей охотился вместе…

Только сел Соплячок в седло —Из-под мальчика потеклоИ по ребрам коня, и по шерсти.И, почуяв зловонье резкое,Сотоварищем смрадным брезгуя,Отшатнулся Хара-Зутан,И племянника к брату отправил,От зловонья себя избавил.

Посреди густолиственной тениМальчугана к себе на колениУсадил белоглавый Саргал,—Мальчуган коня измарал.Но глядит Саргал: то не кал —Испускает щедро НюсатаСеребро и червонное злато!

Испугает ли всадника вонь,Если белый, сияющий коньВесь — от гривы до крепких копытСеребром и златом покрыт!Так, довольный охотой-облавой,Ярким золотом-серебром,Мчался-ехал Саргал белоглавыйС тем удачливым сыном вдвоем.

Встреча с царевной Тумэн-Жаргалан