Река воспоминаний - Ирина Агапеева

Река воспоминаний

Река с восторгом принимает нас, свободных,

если только мы осмеливаемся отцепиться.

Наша истинная работа - в этом путешествии,

в этом приключении.

Ричард Бах.

I

Айрин ехала в маршрутном такси, в один из обычных будних дней, не предвещавших похоже ничего, кроме дождя. Небо хмурилось, выражая свое недовольство чем-то, и, по всей видимости, находилось в раздумьях обрушиться на людей, находящихся на земле, проливной грозой или всего лишь надоедливым моросящим дождиком. Оно никак не могло решиться на какой-либо шаг вот уже третий день подряд. Своим поведением оно влияло и на людей, потому что взоры их то и дело обращались к нему, чего в солнечный день оно бы никогда не дождалось. Может быть, в этом и была его хитрость, кто знает?

Все, находящиеся с Айрин под одной крышей такси, были скучны и серы, под стать погоде.

Айрин вовсе не относилась к числу тех людей, которых вдохновляет такая погода, она была приверженцем солнышка и ярких красок во всем.

Некоторое время она наблюдала за своими попутчиками, но не найдя в них ничего примечательного, переключила свой взгляд в окно, предаваясь мечтам и одновременно обращая внимания на все, что заслуживало внимания. Таких вещей было очень много, ведь Айрин считала, что весь мир принадлежит ей, и поэтому нельзя было выпустить из внимания ни одной детали.

Ей шел уже двадцать первый год, и это то время, как говорят, когда люди перестают ждать чего-то необычного от жизни и с головой погружаются в омут повседневных забот. Но чему она не переставала радоваться: у нее их не было. И что самое удивительное она не пыталась их создать, как большинство ее знакомых. Может быть, поэтому у нее было очень мало друзей, что, впрочем, нисколько ее не огорчало. Айрин была наглядным примером человека, любящего жизнь и та в свою очередь отвечала ей взаимностью: ее внешность ее совершенно устраивала, здоровье было превосходным (ее любимая поговорка была « У здорового духа - здоровое тело»), никакого горя в семье. Она не была дочерью миллионера, но жизнь давала ей столько денег, сколько считала нужным на данном этапе и она верила, что у нее будет все, что она захочет.

На одной из остановок в маршрутку сел какой-то дед, и Айрин не увидела бы в нем ничего примечательного, если бы в тот момент, когда он, окинув взглядом всех пассажиров, не остановил свой взгляд на ней. Его взор до того момента просто блуждающий, остановился на Айрин и словно вцепился в нее. Она с вызовом ответила ему тем же, но поняла, что сбросить с себя этот цепкий взгляд так просто не удастся. Настроение сегодня у нее было отнюдь не боевое, и она решила просто мирно отвернуться, но в эту секунду, откуда ни возьмись, яркий луч, казалось пропавшего навсегда солнца, осветил его. И его седые волосы в луче солнца преобразились в прекрасный золотой нимб, такой яркий, что Айрин невольно зажмурилась, просто потому что отвести взгляд было бы выше ее сил. Через секунду она открыла глаза, но никакого нимба, ни солнца не было. Перед ней сидел обычный дед, и он не смотрел на девушку, а скучающе впялился в окно, как и остальные пассажиры, думающие о своих проблемах или болячках.

Айрин почувствовала какое-то жгучее разочарование, как от утраты чего-то невозвратимого, но она объяснила сама себе, что это просто ее тоска по солнцу и этот дед тут ни при чем. Через две остановки дедуля неприятным стариковским голосом попросил сделать остановку и, кряхтя, как и подобает всем старикам, вышел. Айрин стало как-то уж совсем необъяснимо противно, словно рыцарь, которого она ждала всю жизнь, снял шлем, а под ним оказался старикан, скрюченный радикулитом.

Тут ее взгляд упал на сиденье, на котором только что сидел старик. На сиденье лежал кошелек. И Айрин сделала самый странный поступок в жизни. Она никогда не отличалась сердобольностью, и максимум чего можно было ожидать от нее в такой ситуации, что она отдала бы кошелек водителю. Но Айрин схватив кошелек, попросила остановить машину. Айрин была уверена в том, что мысли ее попутчиков, были далеки от того, что она собиралась вернуть кошелек. Но так как всем совершенно наплевать на чужие проблемы, все погрязли в своих собственных, никто не попытался ее задержать, хотя все они видели ее «грех».

Итак, покинув такси, она бросилась вслед за стариком. Он не успел далеко уйти, она видела его буквально в ста метрах от себя. Не зная как окликнуть его, она просто пошла за ним быстрым шагом. Он по- стариковски медленно передвигал ноги и явно никуда не спешил. Когда расстояние между ними сократилось шагов до двадцати, он свернул за угол, и Айрин потеряла его из вида. Она ускорила шаг и теперь почти бежала. Не прошло и минуты, как она завернула за тот же угол и остановилась. Ее взору предстала совершенно пустынная незнакомая улица, а дедуля, как в воду канул. По обе стороны улицы тянулись обшарпанные пятиэтажные дома. Айрин побежала к ближайшему двору, понимая, что за такой короткий промежуток времени дед никуда, кроме этого двора деться не мог. Но двор, как и улица, оказался пуст. В растерянности Айрин стояла посреди чужого двора, с чужим кошельком в руке и раздумывала, стоит ли позвонить в какую-нибудь квартиру и спросить про соседа-деда. Наконец ей пришла в голову мысль, что в кошельке могут быть документы, она без особого стеснения заглянула в кошель. И первое, что она там обнаружила, была довольно крупная сумма денег, на которую она могла бы месяца два прекрасно повеселиться. «Может он получил пенсию за полгода» подумала Айрин, не испытывая при этом особой жалости к дедуле, считая что каждый человек должен следить за собой, будь то ребенок или старик. Но Айрин привыкла доводить дело до конца, поэтому мысли ее не остановились на том, чтобы прикарманить спокойно эти деньги и убраться восвояси. Документов в кошельке не оказалось, но она нашла сложенный вчетверо тетрадный листок, на котором неразборчивым вычурным почерком похожим на китайские иероглифы, было написано:

Мы ждем Вас по адресу: ул. Знаний, дом № 1.

«Ну, это уже что-то!»- подумала Айрин, - «Если дедулю там ждут, то и мне, а вернее его кошельку, там будут рады».

Айрин понятия не имела, где находится эта улица, поэтому медленно пошла по направлению к остановке, на которой видела газетный ларек. Купив там карту города, она уселась на скамейке и занялась поиском нужной улицы. Кто бы мог подумать, что, прожив всю жизнь в этом небольшом городе, она не знала и половины улиц, хотя считала, что город знает превосходно. Айрин продолжала просматривать список улиц, посмеиваясь про себя над дурацкими названиями. «Ага, вот оно - Знаний, пер.» Просмотрев еще раз внимательно все улицы на «3», она убедилась, что знаний существует только переулок.

«Совсем не удивительно, назвать таким громким словом целую улицу в нашем городе, видимо не хватило наглости, или переулок, не оправдав надежд, так и не вырос в улицу». Но Айрин это нисколько не смутило, потому что она уже ощущала себя Алисой, преследующей белого кролика. Без труда отыскав на карте тот переулок, она обнаружила, что он совсем недалеко от ее дома, то есть в двух остановках от того места, где она сейчас находилась. Решив пройтись пешком и поразмышлять над тем, что она будет говорить в доме номер 1, она поднялась со скамейки. Но не успела она сделать и пары шагов, как на нее, без всякого предупреждения, обрушился дождь. Да не просто дождь, а стена из воды, какой она за всю свою жизнь еще не видела. Опешив от такой наглости, она чуть не задохнулась от возмущения. За несколько секунд она вымокла до последней нитки, но самое ужасное было то, что она практически не могла дышать, казалось еще немного и она захлебнется. Айрин посмотрела по сторонам и не увидела ничего, где можно было укрыться. Улица тоже, казалось, вымерла. Правда, по дороге не спеша проехали несколько машин, но она тут же откинула мысль о том, чтобы остановить такси - никто не взял бы ее в салон. Айрин почувствовала, как паника пытается зажать ее в своих объятиях.

- Спокойно, - сказала она сама себе, - я еще никогда не слышала, чтобы кто-то утонул под дождем.

Положив на голову карту, она под образовавшимся козырьком, вздохнула полной грудью и пошла так быстро, как только могла. Минут через пять дождь немного поутих, и уже не напоминал стену, так, всего лишь частокол.

Наконец, она подошла к своему дому в предвкушении горячего чая и сухой одежды, ощущая почти счастье при виде своего грязного подъезда.

- Стоп, - сказала она себе, - я ведь совсем забыла о дедуле и его кошельке. Ведь я направлялась на улицу..., как ее там?

- Та ну ее, - шепнул ей внутренний голос, - подумай только какое блаженство прийти, принять горячую ванну, выпить чаю и включить любимую музыку. А если тебе так уж надо сделать самаритянский поступок, пойдешь завтра, когда не будет этого противного дождя. Ну, зайди хотя бы за зонтом, - продолжал ныть внутренний голос.