Гэсэр - Бурятский эпос

Мальчик уничтожает бесов

Много ль, мало ли минуло времени,Мальчик в юрте рос без докуки.Достают его ноги до стремени,И до вьюков — округлые руки.А у Желтого моря далекого,У истока Желтой реки,Где желты и пустынны пески,Тридцать бесов нашли себе логово:Пляшут, скачут, визжат, желтоликие,Да заводят игрища дикие.

Загрязнили Желтое море,Развели в нем гадов-червей,Напустили они суховей,Иссушили, всем тварям на горе,Воду пресную Желтой реки,Заглушили ее жестоко,Задушили ее с истока,Загубили траву с корнями,Едкой пылью, большими камнямиЗавалили источник каждый,Чтоб народ погибал от жажды,Напустили язву и мор,Чтоб земной обезлюдел простор:Что ни день — гибнет сотня людей,Что ни день — гибнет сто лошадей.

Мальчуган Бухэ-БэлигтэНаилучшей дождался поры.Он сработал из желтой корыИ коня, и огромный котел,А потом искрошил, измолол,Будто желтую шкурку беличью,Травку желтую с галечной мелочью.Он до Желтого моря дошел,До истока Желтой реки,Где без края желтели пески.Он присел на желтой земле,Стал готовить в желтом котлеИзмельченную желтую снедь,Стал на желтую воду глядеть.

Вдруг из желтой морской пучины,Из потока Желтой рекиРазом вышли на берег пустынный,Побежали вперегонкиТридцать бесов желтого цвета,Закричали вместо привета:«Что за пищу ты варишь, малыш?Может, завтраком нас угостишь?»

Вьются бесы, тридцать числом,Перед желтым толпятся котлом,Все нечистые — с желтым хохлом.Им сказал Бухэ-Бэлигтэ:«Небожителями ВостокаЯ направлен к вам издалёка.Вижу, вам живется несладко,—Ни избытка у вас, ни порядка.Я вам другом-помощником стану!»

Не поверили бесы обмануИ ответили мальчугану:«Нам взаправду ль на помощь пришел ты?Не такой ты, как мы, ты не желтый!Из древесной коры твое мясо,И, сдается, из масла — кости.Если к нам ты пришел без злости,Чтобы нашим стать сотоварищем,С нами, желтыми, не лукавящим,То на желтого сядь лончака,Да сожми ему крепко бока,И вкруг Желтого моря помчись,И, пока мы глазом моргнем,Ты на это же место вернись!»

Но не знали бесы о том,Что он хитрым был колдуном!Он на желтого сел лончакаИ назад, где желтела река,Желтым бесам глаза повернул.Каждый бес только глазом моргнул,А мальчишка на лончакеСделал вид, что вернулся к реке,Что объехать успел неоглядное,Желтоцветное море громадное!Тридцать желтых бесов решили:«Ты отныне — в нашем числе!»Вшей собрали, подбросили гнили.Стали пищу варить в котле.

Вот наелись они до отвала,—Вся орава с урчанием встала.Говорит Бухэ-Бэлигтэ:«Тот, кто знает дороги вдоль моря,Пусть меня за собой поведет».С сотоварищем новым не споря,Тридцать бесов пошли вперед,Мальчугана ведя за собой.Ближе, ближе морской прибой,—И привстал на луке седлаМальчуган, чьи хитры дела,Сжал он плети своей рукоять —Восемнадцать застежек на ней,—Стал он Желтое море хлестать:Желтых бесов, громко смеясь,В пыль втоптал он, в желтую грязь!

Он сказал: «Ваши кончились козни!Срок наступит близкий иль позднийВы не встанете больше со днаЖелтоцветного моря великого:Это слово — на все времена!»И сандаловою, целебною,Тонкой палочкою волшебноюОн погладил Желтое море,И оно очистилось вскоре,И, сверкая своей желтизной,Побежала волна за волной.

В путь пустился в тиши ночной,И дошел, с наступленьем рассвета,Он до моря синего цвета.Не знавал он места пустыннее,А шулмусы там жили синие.Чтоб живое спасти от хвори,Синих бесов загнал он в море,Придавил их синей скалой…Новый день взошел над землей,И до моря черного цветаОн дошел с наступленьем рассветаЧерных бесов он истолокИ втоптал их в гальку-песок.

Язва страшная, моровая,Праздник жизни уничтожая,Нависала желтым туманом,Трем грозя сопредельным странам.Но в сосульку из серебраОн вобрал туман ядовитый,Выдул весь в океан ледовитыйРади блага, ради добра!

Семьдесят телят

Старший брат Сэнгэлэна, Саргал,Тот, что в Белой Стране обитал,Где дороги белей облаков,Белолиц и белоголов,С книгой белых указов в руке, —Порешил навестить Сэнгэлэна,Что в изгнании жил вдалеке.Оказалось, в тайге забвеннойСын родился у старика!Радость дяди была велика:«Наступило благое время,Начинает людское племяПраздник жизни праздновать вновь,Торжествует теперь любовь!Ты, мой брат, со своей женойВозвращайтесь ко мне домой,Где пышна, многоцветна долина,И отдайте мне вашего сына».

Сэнгэлэн и Наран-Гохон,Столько лет проведя в глуши,Были рады от всей душиСвоему к домочадцам возврату.Сына отдали старшему брату.

Голова Саргала бела,А душа Саргала светла.Вот он скачет к Белой СтранеНа могучем белом коне,И покой на земле у него,И племянник в седле у него!

Но племянник неладно сидел;Он изгадил накидку-дэгэл,Измарала его пачкотняБелошерстое тело коня…

У Саргала, страны властелина,Было два сильноруких сына:Старший воин — Алтан-Шагай,Младший воин — Мунгэн-Шагай.Говорит старик белоглавыйСыновьям и всем домочадцам:«Я приехал к вам с младшим братцем,Он рожден для битвы и славы.Но без имени храбреца,Но без прозвища удальцаНе бывает в доме отца».

Вот Саргал собирает в кругСтариков и важных старух,Собирает друзей и сверстников,Сотоварищей и наперсников.Он откормленных за девять летРежет жирных коров и быков,Ибо пищи прекраснее нетДля пирующих стариков.Тридцать дней веселье идет,Длится пиршество целый год,А не могут люди достойные, —Сообразно его уму,—Выбрать имя сопливцу тому,Чьи глаза — словно раны гнойные.

Но Саргал восклицает с болью:«Нет без имени храбреца,Нет без прозвища удальца!»Он размером с шапку собольюСтавит мясо средь пира веселого,Ставит масло размером с голову,Да еще со словами такими:«Это мясо отдам тому,Это масло отдам тому,Кто племяннику моемуНаилучшее выберет имя!»

Белоглавый поднялся гость,Опираясь на белую трость.Посерел от годов старикДай ростом был невелик.Много видеть ему довелось!Головы его сединаМалахай пробила насквозь,Ногти, чья непомерна длина,Проросли сквозь его рукавицы.Так сказал старик мудролицый:«Он соплив, твой малыш озорной,Некрасив, и в глазах его — гной,Так Сопливцем — Нюсата-Нюргаем —Мы отныне его называем».

«Верно! Верно! — кричат на пиру.—Это имя будет к добру!»Получил старичок седойМасло с голову величиной,Мясо величиной с малахай,—Да растет Нюсата-Нюргай.

У Саргала скота немало,—Охраняли три сына СаргалаРовно семьдесят красных телят.Старшим братьям сказал младший брат:«Мы за стадом идем да идем,Возвратимся ли скоро назад?Так попробуем, братья, втроемМы съедим одного из телят».Возражает Алтан-Шагай:«Мы нарушим отцовский приказ».Упрекает Мунгэн-Шагай:«Будет мать сердиться на нас».Отвечает Нюсата-Нюргай:«Понапрасну волнуетесь вы!Мы нарвем прошлогодней травыДа набьем ею шкуру телячью.Обещаю вам, братья, удачу:Эту шкуру с истлевшей травой,Как живую, пригоним домой».

Захотелось и старшим убоины,По свежинке соскучились воины,Но теленка зарезать боялись,Мальчугану в ответ рассмеялись:«Как ты знаешь, так поступай».Побежал Нюсата-НюргайИ схватил теленка за хвост,Размахнулся до самых звезд,—Эх, была в нем, как видно, силенкаИ содрал он шкуру с теленка,И набил ее старой травой.Приказал: «Скачи да беги ты!»И теленок, травою набитый,Стал скакать, как будто живой.

Вот уселись они пред костром,Был огонь и высок и светел,И надели мясо на вертел,И, как волки, наелись втроем.От Сопливца двум старшим — почет:Отдает им куски пожирней,А себе похуже берет…Много ль, мало ли минуло дней,И сменялись ли быстро недели,—Братья счет вести не хотят,Не заметили сами, как съелиШестьдесят и девять телят.А вокруг пастухов этих сытыхСкачут, старой травой набитых.Шестьдесят и девять телячьихКрасных шкур, немых и незрячих!

Старшим братьям сказал младший брат:«Вы и сами, видать, не заметили,Как изжарили мясо на вертеле,Как вы, старшие, съели подрядШестьдесят и девять телят.Нам остался семидесятый,Да боюсь наказанья-расплаты».

Но хотелось двум старшим убоины,И, не ведая удержу, воиныЗакололи семидесятого,Нежным мясом и жиром богатого.Шкуру старой набили травой,И теленок семидесятыйПо приказу Сопливца-НюсатыСтал скакать, как будто живой.Возвращаются братья домой,Гонят семьдесят красных теней,Прошлогодней набитых трухой.

Пастухи стали телом плотней,А у мальчика вздулся живот:Воду пьет он, и пьет он, и пьет…

Рассердилась мать: «Что с тобой?От воды заболеешь сырой!»Он в ответ: «Мои губы горят,Все во мне сожжено до нутра,Из семидесяти телятМы последнего съели вчера.Слишком жирным то мясо было,И от жажды я изнемог…»

«Говоришь ты неправду, сынок!Только что я коров доила,Все телята сосали вымя!»«Не вернулись они живыми:Мы наполнили шкуры травойИ погнали их с криком домой».

Удивилась добрая мать,Ничего не могла понять,На телят поглядеть захотела.Поглядела и обомлела,Не поверив глазам сперва:Из телячьего каждого задаВыползала труха-трава,—Вот каким оказалось стадо!А как выдернула траву —Наземь семьдесят шкур повалилось!Рассердилась мать, разозлилась,Стала бить сыновей своих,Вместе с младшим — и старших двоих.

Но Саргал пожалел сыновей,И, едва отвернулась старуха,Стал старик покашливать глухо,Их из юрты увел поскорей.А в душе старика — отрада:«Сыновья растут у меня —От врагов завидущих ограда,От врагов загребущих броня!»

ЧАСТЬ 2