Гэсэр - Бурятский эпос

Надзвездное собрание богатырей посылает Бухэ-Бэлигтэ на землю

Пятьдесят и пять небожителей,Рати западной предводителей,Самым старшим приглашены,Над сияньем звезд и луныСобрались, мудры и воинственны,Ради правды, во имя истины.Эсэгэ-Малан, всех старей,Много лет не ходил из-за старостиНа собрания богатырей,Но теперь, забыв об усталости,На собранье явился надзвездном,На собранье надлунном и грозном.Прислонившись к спинке сиденья,Окруженный бурханами важными,Он глазами дымчато-влажнымиОзирал их и ждал их сужденья.

Здесь теснились небесные воины,Что победами были прославлены,—Богатейшие чем-то расстроены,И нойоны чем-то подавлены.Есть у всех владенье-имущество,Только нет былого могущества.

Шум летит из конца в конец,Различаются в шуме слова:«Эсэгэ-Малан, наш отец,Наш великий, верховный глава,Чтоб свои передать права,Чтобы нам пожаловать милость,И величье, и власть, и достоинство,Повелел, чтоб сюда явилосьНебожителей славное воинство!»

Хан-Хурмас, обдумав заранее,Предстоящее трудное дело,Открывает это собраниеИ ведет его властно, умело.И, созвездьями окружена,Там, внизу, сверкает луна.Каждый бес на земле — убийца,Расплодилось их девяносто,Нет охотников с ними биться,Нет охотников с неба спуститься,Потому что это не просто.Небожители говорят:«Если спустимся мы на землю,Никогда не вернемся назад.Если мы в болоте застрянем,Никогда уже ввысь не прянем,Мы погибнем в тине земной.Никогда не собраться собраньемНам над звездами и луной».

Слушал их Эсэгэ-Малан,Слушал, взвешивал каждое словоИ смотрел на них гневно, сурово.Он сказал: «Вашим возгласам внемлю,А душа моя скорби полна.На Хурмасе лежит вина.Пусть же сам он сойдет на землю,Пусть искупит свою вину,Против бесов начнет войну».

И старик удалился домой,Опираясь на посох владыки,В девяносто саженей длиной,И опять послышались крики…Многомощны и белоликиИ сошедшие с каждой звезды,Эти воины храбро сражались,Но теперь они не решалисьЗемлю вызволить из беды.Приводили разные доводыМолодые и старики,И ревели они, как быки,Будто их искусали оводы:

«Если бесы бесчинства творят,Если в этом Хурмас виноват,Пусть он сам на землю сойдет,Пусть спасет человеческий род.Неужель по вине чужойБудем жертвовать нашей душой?Почему вины своей бремяПорешил он свалить на нас?»

Расшумелось небесное племя.Хочет слово сказать Хурмас —Не дают ему говорить.Гул становится громче, сильнее,И нойоны и богатеиНе дают ему рта раскрыть.

Возмущение умножалось,И к отцу почувствовал жалостьСредний сын, Бухэ-Бэлигтэ.Он сказал: «К чему наши споры?Если нам на земные просторыНадо с горней сойти синевы,Есть для этого две головы.Если старший мой брат откажется,Если младший робким окажется,Средний сын, я на землю сойду,Я развею людскую беду!»

Так сказал он немногословно,И Хурмас на среднего сына,Красноцветного исполина,Посмотрел по-отцовски любовно.«Верно!» — возгласы были слышныНад сиянием звезд и луны.

И тогда небожитель ХурмасПосылает отцовский наказСильнорукому старшему сыну,Что в своей скалистой, странеОбиталищем сделал вершину,Что на сером, как ястреб, конеОбгонял и буран и ветер,Что в сраженьях был впереди:«Ты на нижнюю землю сойди!»Но Заса-Мэргэн так ответил:

«Разве этому есть причина,Что вы гоните старшего сына,Чтобы я на земле изнемог,Под дождем семидневным промок?Мне, по правде сказать, недосугНаблюдать, как пронзят меня вдругОперенных семьдесят стрел.Ваш наказ не могу принять я.У меня есть младшие братья —Их пошлите в земной предел!»

С гневом Хан-Хурмас посмотрел,И за младшим послал он сыном,Мол, на землю сойди, помоги нам.Но сказал Хабата-Гэрэл:«Что случилось, отец? На меняПосмотрите с любовью в очах:Я рожден быть стражем огняИ поддерживать ваш очаг!»

Огорченный речью такою,Обратился к Бухэ-БэлигтэХан-Хурмас с великой тоскою:«Я печалью печалюсь людскою,Я повинен в ужасном зле —Гибнет род людской на земле.Смерть приблизилась к старым и юным.Как мне быть? С надзвездным, надлуннымМне собранием спорить нельзя.Если помощи людям не будет,То меня наш отец осудит,Мне позором вечным грозя!»

Наступила тогдаНаверху тишина.Речь Бухэ-БэлигтэСтала ясно слышна:«Все, что я попрошу,Мне дадите ль сполна?»А Хурмас: «Все отдам —На погибель врагам!»

Средний сын говорит:«Правда в сердце горит,Ваш приказ я приемлю,А раз так — то на землюМне придется сойти.Не страшусь я пути,Но, отец мой, сперваМне скажите слова.

Отдадите ли мнеБрата, старшего брата,Что летит на коне,Чья порода крылата?Старший брат мой Заса —Богатырства краса,Он бесстрашен в бою».Отвечает Хурмас: «Отдаю! Отдаю!»

«Отдадите ли мнеТрех красавиц небесных,Трех сестер, всем известныхВ нашем звездном краю?»А Хурмас: «Отдаю».

«Отдадите ли мне,Под седлом и в броне,Вы Бэльгэна гнедого,Скакуна удалого,Мощь, опору свою?»А Хурмас: «Отдаю!»

«Мне четыре волшебныхОтдадите ли посоха,Мне на море потребных,Чтоб ходил, будто посуху,С пеной синею споря,Беспредельного моряПобеждая струю?»А Хурмас: «Отдаю!»

«Мне аркан отдадите ли,Чтоб на поприще браниОказались воителиВ этом крепком аркане,Видя силу мою?»А Хурмас: «Отдаю!»

«Отдадите ли мнеВы частичку сандала,Чтоб в чужой сторонеБоль мою исцеляла,—Отдадите иль нет?»«Отдаю!» — был ответ.

«Отдадите ли сынуКрасный камень вождей,Что прольет на долинуДесять тысяч дождей.Отдадите иль нет?»«Отдаю!» — был ответ.

«Мне, отец, отдадите льВы царевну Наран?К ней придя как спаситель,Я развеял дурман,Исцелил от недуга —Ближе нет у ней друга.Отдадите иль нетДочь могучего Солнца,Что нежна, как рассвет?»«Отдаю!» — был ответ.

Получив обещанье отца,Был Бухэ-Бэлигтэ готовДолг исполнить свой до конца,Мир земной спасти от врагов.Порешило собранье надзвездноеНебожителей-богатырей:«Предстоит сражение грозное.Пусть на землю сойдет поскорейСын Хурмаса с небесных высот.Пусть людей от смерти спасет.

На земле он вкусит земного,На земле он родится снова.Чтобы долю познать бедняка,В самой бедной семье он родитсяУ старухи и старика,И тогда-то он воплотится,Человеческий ум обретя,В человеческое дитя».Так в надзвездном, надлунном чертогеПорешили воители-боги,И, решеньем своим успокоены,По домам разъехались воины.

Дочь Солнца превращается в старуху

Между облачной белизнойИ небесной синью сквозной,Что не знала конца и предела,Дочка Солнца, Наран-Гохон,Серым жаворонком звенела,Совершая свое пареньеВ переливчатом оперенье.

Богатырь Бухэ-БэлигтэНе сумел ее взять с собою,Он добраться к той высотеНе сумел небесной тропою.Приготовившись к долгому бою,Он оружье взял, чтоб сражаться,Взял коня, чтоб, как ветер, мчаться,Взял он брата и трех сестер,На земной опустился простор.В это время нойон Саргал,Что земных владык возглавлял,—Среди трех был старшим нойон,—Необычный увидел сон:Там, где север суров и сер,Где восходит гора Сумбэр,Между облачной белизнойИ небесной синью сквознойЧудный жаворонок пролетал,Словно блеском зари трепетал.

Если б жаворонка достатьИ на землю спустить удалось,На земле б родилась благодать,Благоденствие б родилосьНа земле трех тубинских стран…И, проснувшись, ударил СаргалВ золотой, боевой барабан,Свой полночный народ созвал,И в серебряный барабанОн забил, потрясая дол,Чтобы южный народ пришел.

Три вождя трех племен землиПлемена свои привелиК перевалу горы Сумбэр.Увидали они: вдали,Там, где север суров и сер,Над вершинами острых скалЗвонкий жаворонок трепетал,Совершая свое пареньеВ переливчатом оперенье.

«Если б жаворонка пойматьИ спустить на землю живым,Пролилась бы на нас благодать,Засияло бы счастьем земнымПлеменам трех тубинских стран!»Так воскликнул нойон Саргал,Но коварный Хара-Зутан,Усмехнувшись злобно, сказал:«Не хватает силенок вам, что ли,Птицу-жаворонка пойматьРади вашей счастливой доли?»

Достает он стрелу ХангаяИ, сначала ее пропускаяМеж ногами хромого пса,—Перед тем, как метнуть в небеса,Чтоб достигла заветной цели,—Он стрелой коснулся постелиЧерноликой бездетной вдовы,Заклинаньем стрелу заклиная.И взметнулась, и в глубь синевыУстремилась стрела стальная.И, стрелою завороженнойТак предательски пораженный,С неба жаворонок слетел,На земной опустился предел.

И увидели все нежданноДочь-царевну Наран-Дулана,Ту, что Солнцем на свет рождена,И увидели все, что она —Украшенье стран и племен,Та царевна Наран-Гохон.

Молвил слово Саргал-нойон:«Возвестил мне мой вещий сон:Хоть светла и прекрасна царевна,Хоть мила и близка нам душевно,Ради счастья стран и племенНадо сделать ее одноокой,Надо сделать ее однорукой,Надо сделать ее хромой,Надо сделать ее женойСэнгэлэна, старца-нойона.Надо быстро и потаенноПоселить их в лачуге нищей,Превратить царевну в старуху,Пусть пасут корову-чернуху,Молоко пусть им будет пищей,Что заквашено в старом котле!Счастья нам не видать на землеИ веселья в дому человечьем,Если мы этих двух стариковНе прогоним, не искалечим!»

Был ответ Сэнгэлэна таков:«Не могу, не найду в себе силыИзуродовать облик милый,Искалечить Наран-Гохон!»Черной злобою обозлен,Никого на земле не любя,Восклицает Хара-Зутан:«Это я возьму на себя!»

И жестокая сталь заблистала,И тогда однорукою стала,Одноокой и хромоногой,Горемыкой старой, убогойДочка Солнца, Наран-Гохон,Что была мечтою племен,Благодатью солнечноликой!Сэнгэлэна с той горемыкойСочетали и сразу прогнали,И они побрели в печали.

Дочь Солнца становится земной матерью Гэсэра