Гэсэр - Бурятский эпос

Бухэ-Бэлигтэ отправляется в Срединное царство

Так подумал Заса-Мэргэн:«Знаменитого силачаПобедил я силой плеча».И к царевне Сэсэг-Ногон,Целомудренной и прекрасной,Нежным сердцем ее покорен,Одержимый любовью страстной,Он проталкивается впередИ за правую руку берет,Говорит ей правдивое словоИ за левую руку берет,Говорит ей счастливое слово.

Ратоборцы блуждают вокруг,А иные — толпятся кучами,Перепутались недруг и друг,Маломощные боги с могучими,И нигде не найдут себе места,И шумят они грозно и гневно,Потому что должна, как невеста,Дом родной покинуть царевна.

И едва лишь Заса-Мэргэн,Небожитель Западной части,Обретя мечтанье свое,Ловко на руки поднял ее,Чтоб делить с ней горе и счастье, —Все бурханы, что прибыли в гости,Заскрипели зубами от злости.

И, себя позабыв, небожителиЗаблудились в небесной обители.Все, что было черным, — сгустилось,Все, что было белым, — скатилось,Все, что было серым, — закуталось,Все, что было синим, — запуталось.

Разгорелись у витязей страсти,Собираются биться жестокоНебожители Западной частиС небожителями Востока.

В это время Атай-УланПрискакал на буланом коне.Мысли мечутся, точно в огне,Словно конь, полосатыми стали:«Задушевными сватами сталиЯ и славный Сэгэн-Сэбдэг,Породниться решили навек,—Двадцать лет прошло с той поры!Десять лет прошло с той поры,Как мы головы соединилиДвух детей, не спросясь никого,Как торжественно мы вступилиС многочтимым ханом в родство.Для детей в этот памятный мигРасстелил я постель-потник.Сын Хурмаса Заса-МэргэнОтнял право мое святое,Чтобы день торжества померк.Он законы попрал и низвергУстановленные устои!

Если стал конем жеребенок —Должен всаднику покориться,Если воином стал ребенок —Должен старшему подчиниться.Шуба шьется с воротником,Младший следует за стариком.О небесные и поднебесныеХрабрецы, повсюду известные!Охраняйте Сэсэг-Ногон,Да не будет нарушен закон!»

От навета и злобы лжецаЗакипели бурханов сердца.«Верно, верно!» — кричат в ответСотни тысяч бурханов Востока,А противники: «Это навет,Мы расправимся с вами жестоко!»

Богатырские голосаЗаставляют дрожать небеса,Достигают земной глубины,Где их отзвуки в недрах слышны.Со враждой и гневом великимВстретил хана Улана Хурмас,Закричал — и могучим крикомНебожителей он потряс.Говорит, повествует сказ,Что была его речь такова:

«Вы послушайте наши слова.Обещали отец и матьНесравненной Сэсэг-НогонЭту девушку в жены отдатьСыну старшему моему.Я других речей не приму.Честно, правильно слово мое,А слова Улана — вранье!»

Боги Западной стороныЗакричали, возбуждены:«Разве мудрому Хан-ХурмасуВозражения слово найдешь?Превосходному мягкому мясуРазве надобен острый нож?»

Двух сторон богатырский спор,Разгоревшийся с давних пор,Закипел, ядовитый, вновь,Заиграла горячая кровь.На средину собрания вышел,Чтобы каждый его услышал,И сказал почтенный Сэбдэг:

«Не бывало такого вовек,Чтобы я обещал Улану, —Мол, ему я родичем стану,И ни десять, ни двадцать летНе могло миновать с тех пор,Ибо выдумка — сей договор.К вам, собравшимся на советНебожителям и бурханам,Как могу я выйти с обманом?С Хан-Хурмасом мы тоже не сваты.Вы запомните наперед:Будет пойман тот, кто соврет,И от вора не ждите платы!»

На высоком собрании-встречеУслыхав эти твердые речи,Что исполнены были достоинства,Рассердились небесные воинства.Мысли черные, громко бахвалясь,Скопом хлынули, клокоча.Закипели, заволновалисьМысли серые сгоряча.Облаченное в синеву,Затрещало небо по шву,Задрожали земные просторы,Содрогнулись долины и горы.Все, что было черным, — сгустилось,Все, что было белым, — надвинулось,Синецветное запропастилось,Сероцветное опрокинулось!

Разошелся воитель Хурмас,Разойдясь, он пустился в пляс,Ищет битвы с достойным борцом,А широкая грудь — колесом.Небожитель Атай-Улан,Темной яростью обуян,Тоже вышел, вступая в спор:Он противнику даст отпор!

Повествует старинный сказ:Богатырь, чей отец — Хурмас,Тот Бухэ-Бэлигтэ красноликий,У которого разум великий,Понял в этот тревожный час:Будет биться его отец,Раздосадованный вконец,С ненавистным Атай-Уланом…Пожелал он — и стало багрянымСолнце утра, напевное солнце.Пожелал — и одел синевойМолодое, полдневное солнце,И в костер превратил живойОн вечернее, гневное солнце.

Как настало полночное время,Сунул ногу в походное стремя,К двум отправился станам спорящим,Что стояли великим сборищем.Отправляясь в далекий путь,Он сначала решил заглянутьК седовласой Манзан-Гурмэ.С благодатной чашей добра,Сотворенной из серебра,Над пятьюдесятью пятьюНебесами глава-владычица,Утвердившая волю свою,Чтобы мудрость могла возвеличиться, —Бабушка Манзан-Гурмэ,Слово ласки ему говоря,Посадила богатыряУ огня и спросила внука:«Мой бесценный стрелок из лука,Видно, в дальний ты едешь путь?Пусть он будет счастлив и светел!»Ей Бухэ-Бэлигтэ ответил,Восседающий у огня:«Я Бэльгэна, гнедого коня,Порешил испытать копыта».

Развернула Манзан-Гурмэ,Чтоб изведать то, что сокрыто,Стародавнюю Книгу ВременИ узнала, ее читая,Что душа и дыханье АтаяПритаились в пальце большом,В пальце правой его ноги,Чтобы их не сгубили враги.

Распростился с бабушкой внук,И копыт послышался стук,—Богатырь на гнедом конеПоскакал к Срединной стране.С расстояния в три пробегаОн увидел в чужой сторонеГосударство Сэгэн-Сэбдэга.Он увидел издалека,С расстояния в три пробега,В небе тающий, как облакаСветозарный дворец Сэбдэга.Въехал всадник отважный в ворота,Спрыгнул около поворота,Там, где коновязь серебрилась.Привязал он к ней скакунаИ пошел, и пред ним открыласьИ своих и чужих сторона.

ЧАСТЬ 4

Поражение Атай-Улана

Хан-Хурмас и Атай-Улан,Властелины небесных стран,Порешили бойцов собратьИ померяться силой военной,Чтобы та и другая ратьНа просторах столкнулись вселенной.Собирает Атай-УланНа войну, на крепкую местьСмельчаков шестьдесят и шесть,И шесть сотен знатных вождей,И шесть тысяч ратных людей,Небожителей сорок четыре,Знаменитых в заоблачном мире.Все вокруг него сплочены,Заслужили его доверье.Распахал он дорогу войны,Распахнул он сражения двери.

Снарядил в этот грозный часТридцать три смельчака Хан-Хурмас,Пятьдесят и пять небожителей,И три сотни полков предводителей,И три тысячи верных воителейИ поклялся, что в битве прославится,Навсегда с врагами расправится.Загорелся над миром день.Оба войска ринулись в бой,И легла огромная теньНа небесный свод голубой,И густая великая мглаНа земные просторы легла.Каждый насмерть бился с врагом.Покатился над миром гром.Обагрила утесы кровь.Те, что вечером были убитыИ лежали, травой сокрыты,Поутру оживали вновь,А убитые до зариЗнаменитые богатыри,Что легли, где растет камыш,Разбудив полночную тишь,—В лисьей тьме оживали опять,Чтобы недругов убивать.Вот, обиды вспомнив былые,Насмерть бьются в сумраке мглистом,И звенят их мечи боевые,И летят их стрелы со свистом.Хан-Хурмаса богатыри —Именитые тридцать и три,Пятьдесят и пять небожителей,И три сотни вождей-предводителей,И три тысячи верных воителей —Одолели Атай-УланаШестьдесят и шесть удальцов,И шесть сотен вождей военных,И шесть тысяч обыкновенных,Но выносливых, смелых бойцов.

Победили их в жарком боюИ низвергли с небесных высот.Оказались они в краю,Где гора над горою встает,В том бесславном, бесплодном краю,В том бестравном, голодном краю,Словно вывернутом наизнанку,Где услышишь ветров перебранку,Где река, разбита преградами,Вниз бросается водопадами,Где кочкарники да болота!На урочище Хонин-ХотоХрабрецы, что в битвах прославилисьНа земле, словно лед, расплавились,Поубавились, как луна,Поистерлись они, как колеса.А на небе многоголосоИ кроваво длилась война.

Хан-Хурмас и Атай-УланЗлую гибель сулят друг другу.То, как коршуны, реют по кругу,То, как лоси, друг друга хватают,То, как беркуты, крылья сплетают,То как ястребы, гордо взлетают.Обопрутся руками вперед —Прямо в бездну столкнут небосвод,Обопрутся руками назад —Небеса позади загудятИ с гудением в бездну скатятся.Началась на небе сумятица,Изменился времени ход,Перепутался с годом год.А противники бьются все злее,Чтоб друг другу свернуть бычьи шеи,Напрягают свои усилья,Чтоб друг другу рассечь сухожилья.

На молочном своем простореВзволновалось великое море,И Сумбэр-гора загудела,Распростертая без предела,Зазвенела небесная высь,И земли задрожало тело,И холмы над ней затряслись.Чашу жизни древняя местьПереполнила, закипая.Попиралась гордая честь.Разгоралась вражда вековая.

Хан-Хурмас и Атай-Улан,Два небесных войск полководца,Как на небе начнут бороться,Так не падают с вышины:У обоих силы равны,А начнут на земле бороться —Одинаково оба сильны.Хан-Хурмас устал от войны,Трудно дышит Атай-Улан,Но решимости твердой полныБоги Западной стороны,А Восточного неба сыныЖгучей злобой напоены.

Бьются насмерть противники смелые,Властелины небесных странХан-Хурмас и Атай-Улан.Поднялись их волосы белые,Изогнулись их спины, как луки,Ослабели могучие руки,И зубов их слышится скрежет.Над вершинами солнце брезжит,—Появился из-за вершинСын Хурмаса, Бухэ-Бэлигтэ,Средний сын, красноцветный сын.Там, где трудно, там, где опасно,Там всегда Бухэ-Бэлигтэ!Сжал он саблю крепко и властно,Богатырь с бесстрашной душой,Пред которым трепещут враги,Размахнулся — отсек большой,Сильный палец правой ногиВластелина Атай-Улана,И тотчас душа улетелаИз куска рассеченного тела.

Хан-Хурмасу силы прибавилось,И плечо его мощно расправилось.Как плетьми, он руками хлещет,Полный ярости боевой,И врага, что зубами скрежещет,Он о скалы бьет головой.Если вправо удар нанесет —То на Западной сторонеСотрясается небосвод,Если влево удар нанесет —На Востоке дрожит небосвод.

И на Западе и на ВостокеЖаркой крови помчались потоки,Ураган поднялся, и вскоре,Зашумев, нахлынуло мореНа дрожащее мироздание,И низверглось молний блистание,Родила эта битва грозу,Загудело вверху и внизу,И с небес низринулся град —Всегубительный камнепад.

Приуныла восточная рать,Не осталось решимости боле,И, лишенная мысли и воли,На Восток повернула вспять,Восклицая: «Несчастье! Несчастье!Нет надежды вблизи и вдали!Небожители Западной частиПоражение нам нанесли!Наше воинство обессилело,Нам бесславная жизнь опостылела!»

Но, познав желаний свершенье,Одержав победу в сраженье,Подошел к царевне Заса,Грозной рати мощь и краса,Небожитель Западной части.Посадил он Сэсэг-НогонНа коня ястребиной масти,И быстрее ветра и вестиОн с прекрасной царевной вместеПоскакал к родной сторонеНа своем крепконогом коне.Победители в трудной войне,Небожители Западной части,Что изведали бранное счастье,Поздравляя друг друга по праву,Поскакали в родную державу.

Перевоплощение Атай-Улана на земле