Наблюдатель - Стас Устенко

Максим остановился и потрогал рубашку с появившимися аккуратными черными дырочками на плечах. По его телу прошла дрожь, потом он на мгновение замер.

– Откуда?!

– Ты что-нибудь хочешь еще сказать? – понимая, что скоро потеряю сознание, выдавил я.

– Нет. На самом деле, по-любому я правильно поступил. Не тешь себя иллюзиями, окажись ты на моем месте… – и он двинулся на меня.

Я снова нажал на спуск, потом еще и еще.

12

Очнулся я от хлопка запущенной сферы. Тело почти не слушалось и все ломило от жуткой, изнуряющей жажды. Организм буквально разрывало на части – я был готов вцепиться себе в руку и напиться кровью. Мы еще до всех этих страшных событий оказались в крайней стадии обезвоживания, а наркотик, который мне вкололи, явно усугубил ситуацию.

Кстати… Это натолкнуло меня на мысль. В детстве я читал много восточных сказок. Так вот, в одном сборнике казахских преданий рассказывалась история про потерявшегося в степях пастуха на осле. Через три дня пути он понял, что не дотянет, зарезал бедное животное, напился кровью – и дошел до деревни. Я понял, что варианта осталось два – либо умереть на этом бетонном полу и приговорить еще и Сергея, либо превратиться в каннибала. Я подумал. Умирать не хотелось, и было упорное ощущение, что выход есть. Я подумал еще раз. И еще. Потом ценой невероятных усилий дополз до трупа Максима, еще совсем теплого, достал перочинный нож и, долго не размышляя, полоснул лезвием по горлу. На пол хлынул поток черной крови. Я прильнул к разрезу губами и долго пил эту отвратительную соленую жидкость. Судя по всему, выхлебал литра полтора, не меньше, потом отполз назад и провалился в мутную полудрему.

Пришел в себя я через час. Меня тошнило, но сил ощущалось явно больше, чем раньше. Сергей же лежал как бревно – странно, может Максим с дозой не рассчитал, а может эта дрянь на меня слабо действует. Я проверил у друга пульс – есть, но разбудить его мне не удалось даже парой оплеух. Затем решился обшарить окровавленный труп. В карманах ничего интересного, кроме мобильника, не нашлось. Я начал изучать трубку, перерыл там календарь и записную книжку и, с досады хотел уже вышвырнуть ее прочь, но потом вспомнил про пункт меню «Заметки». Точно… Есть!

«к. к энерг. 863126588 – далее лфт.»

Энергоблоку? Я сунул пистолет за пояс и кинулся к кодовому замку, который мы «не смогли» открыть – откуда только силы взялись. Через минуту уже вводил цифры на панели. Щелкнула магнитная система, и ворота медленно разъехались. Энергоблок представлял собой довольно тесное помещение с рядами высоченных стальных шкафов и панелей управления. Я прошел его и увидел небольшую дверь с надписью «Эвакуация». Она была не заперта, далее открывался длинный полутемный коридор. На меня снова стала наваливаться усталость, я шел, чертя руками по стенам, как канатоходец. Наконец помещение кончилось, и показался аккуратный освещенный квадрат с несколькими раздвижными дверьми. На них читалась надпись «Поверните рубильник. Ждите пять минут». Я обернулся. На стене красовался большой черный переключатель с подписью «Выз.» Я щелкнул им. Тут же механизм за дверьми пришел в движение, раздался грохот натягиваемых канатов. Неужели… Сейчас мне было, наверное, еще труднее, чем по пути к сфере.

Наконец что-то сильно щелкнуло, и двери одного из лифтов открылись. Я заглянул в ржавую, контрастирующую с внешним лоском станции железную кабину. На ее полу растеклась лужица мутной воды, некоторые заклепки на стенах были сорваны. Никаких приборов управления в кабине не имелось, оставалось лишь ждать, когда двери закроются, и я отправлюсь в путешествие автоматически. Ну да ладно, работает – и хорошо. Что же теперь делать? Попытаться притащить сюда Сергея, хотя сил едва ли хватит – или выбираться и искать помощь? Но выбора мне не дали. Раздался еще один громкий щелчок, и на станции вырубилось электричество.

Тогда я понял, что наступает конец. Убраться с объекта стало невозможно. Людям, которые все это организовали, оставалось лишь ждать, пока силы оставят меня, а затем, когда я, может быть, очнусь, снова включить свет и направить в сферу, поставив перед очевидным выбором. Или умереть в ней, но с шансом на неизвестность, или корчиться в страшных муках от обезвоживания. При этом можно сколько угодно издеваться, наблюдая – а в том, что Центр под наблюдением, я уже не сомневался – как я подбегаю к лифту, и сразу же выключать свет. Хотя… Шестеренка легко открывалась и тяжело закрывалась, система штифтов словно втягивает ее внутрь под напряжением. А что, если отключение энергии открыло и шлюз, выход со станции? Шансов один на миллион. Я обреченно засмеялся, но все же направился к выходу. Даже если дверь открыта, что с того? Те, кто управлял всем этим, дергал за ниточки, могли отключить и поезда «второго метро». А тогда вариантов спастись не просматривалось вообще – шестьдесят километров под землей мне в таком состоянии не пройти. Ладно, еще посмотрим, вдруг да…

Постоянно оступаясь в свете фонарика, я добрался до выхода и не поверил своим глазам. Шестерня была открыта, а перрон станции освещен. Значит… Значит… Только бы пришел поезд. И он пришел.

13

Контактно-аккумуляторный поезд прикатил с той самой стороны, откуда наша компания приехала на станцию. Я за это время успел и обрадоваться почти до истерики тому, что движение не прекращено, и жутко огорчиться – тому, что придется ждать другого поезда, ведь куда я могу уехать на этом, одному Богу известно. Но тут состав замедлил ход и остановился. Он казался пустым, однако, когда двери открылись, я заметил людей во втором вагоне. На перрон вышли Борис и Марина. Я судорожно нащупал пистолет за поясом и попытался его достать.

– Стоп, – Борис выхватил «Макаров» и встал в стойку стрелка, взяв оружие двумя руками. Он походил на отлитую из стали фигуру – ствол оружия застыл просто каменно и не двигался даже на миллиметр. – Без шансов, парень. Помнишь, как Клинт Иствуд всех уложил в конце «Непрощенного»? Вот здесь я – Непрощенный. Иди-ка ты по-хорошему в сферу, а энергию мы сейчас включим, так всем будет лучше.

– Сам иди. В жопу, – медленно произнес я.

Борис выстрелил, что-то обожгло мне бедро, и я упал на одно колено.

– Пока – царапина, – Борис хохотнул. – Но бегать уже не сможешь. Следующий выстрел будет в коленную чашечку – подумай, нужен ли тебе болевой шок. Просто потеряешь сознание, а мы все равно дотащим тебя до метрики.

– Как говорится, «умрешь сразу или помучаешься – лучше помучиться». Мне что тут сдохнуть, что в сфере, но там – гарантированно. Давай, давай, – невероятно устав от всего происшедшего, я уже не думал о том, что говорил. Хотелось только одного – вцепиться этому гаду зубами в кадык и вырвать его.

– Дело твое, – тут Борис повернулся. – Это еще что такое?

Послышался стук колес другого поезда, который приближался к станции с противоположной стороны. Марина вдруг тоже обзавелась пистолетом, достав его откуда-то из-под куртки, и встала в такую же стойку, как Борис. Оба «Макарова» мои бывшие телохранители направили в сторону нового состава. Он медленно подошел к платформе, двери открылись. Два последних вагона оказались пусты, из первого на перрон спокойно вышел человек. Незнакомец был одет во все черное – короткий френч с воротником-стоечкой, узкие брюки и ботинки. В таком наряде он напоминал Люка Скайуокера из шестой части «Звездных войн» – натренированного, уверенного, крутого и готового к битве с Дартом Вейдером. С одним лишь отличием: лицо вышедшего к нам человека закрывала безжизненная зеркальная маска.

– Мордой в пол! Еще шаг, и я стреляю, – прорычал Борис.

Маска вдруг сделал неуловимое движение левой рукой, он стоял так, что я не мог увидеть, что у него за оружие – на мгновение станцию беззвучно осветило множество голубоватых лучей, тут же запахло палено-жареным, незнакомец сел в поезд, двери закрылись, он уехал – все это произошло быстро, нереально быстро, на полу осталась лишь куча мяса, ею были мои бывшие противники.

14

Странно, эти ли события или кровь поверженного врага придали мне силы? Я твердо решил, что один со станции не уйду. Электричество пока включено не было. Не особо опасаясь, что ловушка захлопнется, я вошел в Центр и, хромая, добрался до смотровой, а затем, не долго думая, отвесил сильнейшего пинка расслабленному Сергею. Это подействовало. Мой друг сел, недоуменно посмотрел вокруг, затем автоматически протянул руку к рюкзаку и включил фонарик.

– Что?! – лицо Шаповалова выражало дикий страх. Я же весь перепачкался кровью и выглядел, наверное, ужасно.

– Стоп! Все нормально! Выход со станции открыт, быстро, быстро, уходим!

– Что-о-о случилось… – Сергей медленно встал на ноги, его сильно шатало.

– Извини, брат, надо обняться, как будто мы – влюбленная парочка, я тоже еле хожу. Двигайся, по дороге расскажу, что к чему!