Наблюдатель - Стас Устенко

Всю следующую неделю провели в поисках чего бы то ни было интересного. Мы обшарили все закоулки станции, заглянули под каждый стол. Даже перебрали рассыпанную землю в оранжерее и, привыкнув, поработали с искореженными трупами в «Зоне испытаний». Ничего, вообще ничего стоящего. Не нашли мы и код к двери трансформаторной – до нас явно поработали профессионалы, как пошутил Максим. Еду и воду мы кое-как на этот срок растянули, но к концу седьмого дня стало совсем туго. Ситуация осложнялась тем, что на станции не было воды – ни в кранах, ни в ванных, ни в туалетах. Электричество работало, а воды и продуктов – нет.

Каждую ночь я спал все хуже и хуже, думая даже больше не о себе, а о ребятах, и вообще пытаясь разобраться в произошедшем. Как я мог так по-идиотски вляпаться? Почему надо было строить из себя супермена и пытаться в одиночку раскусить игру настоящих матерых бандитов – в том, что Марина и Борис – бандиты, я теперь нисколько не сомневался. И после того, как на девятый день, встав утром и поняв, что скоро по Центру придется передвигаться ползком – сил совсем не осталось – я принял решение.

10

– Максим, Сергей, как там в записке сказано? Чтобы мы все отправились в сфере в полет? Вариантов, похоже, у нас никаких больше нет – вода давно кончилась. Так что давайте так. Сейчас проверим метрику, если все о’кей, я стартую первым. Я вас сюда притащил, мне и отвечать. Спасти не спасу, но, по крайней мере, вы сумеете проверить, не размазало ли меня по креслу. Тогда, может, и лететь не так грустно будет. Что скажете?

– Хреновая идея, – Сергей выглядел мрачно.

– A что еще остается? – Максим вдруг встал со своего матраца. – Ты первый или я, уже без разницы. Они своего добились: или мы тут сдохнем, или полетим. Я за то, чтобы все поскорее кончилось. Кто нас сюда привел, Майкл, не так важно. Взрослые люди, сами с усами, могли бы и головой сначала подумать, а не жопой. Пошли, проверим эту машину.

Панель управления с пометкой Л8 находилась слева от входа в смотровой коридор «Зоны испытаний». Я повернул здоровенный черный рубильник. Ничего не случилось. Мы подождали минут пять, потом направились к зеркалам. И тут стало ясно, что происходит: вмонтированные в них огромные кабели тихо гудели, воздух сделался более разреженным, запало озоном. Мы вернулись в смотровую. Ровно через полчаса после включения на панели Л8 загорелась крупная зеленая лампа. Мы прошли в панели М12, которая находилась недалеко от блока активации ускорителя частиц. Я быстро повернул четыре выключателя – постепенно над ними начали загораться небольшие желтые лампочки. Этот блок выглядел куда более сложно, чем аскетичный Л8, здесь имелась масса стрелочных индикаторов, еще какие-то рычажки и кнопки. Вольтаж, судя по всему, регулировался колесиком внизу панели, я выставил его на 50 и нажал красный переключатель рядом. Мы все вздрогнули.

Монотонный женский голос начал отсчет: «Сто восемьдесят восемь… Сто восемьдесят семь… Сто восемьдесят шесть…».

– Интересно, зачем им понадобилось озвучивать всю зону испытаний таким мерзким голосом? – Максим хотел пошутить, но не вышло. Мы все были дико напряжены. Дама считала ровно по секундам, по ней можно даже часы сверять. Наконец отсчет стал подходить к концу. От греха подальше мы присели за приборные доски – стекла-то в смотровой разбиты. И оттуда уже начали наблюдать за происходящим, а посмотреть было на что.

«Пять… Четыре… Три… Два… Один… Зажигание». Черные зеркала вдруг налились ослепительным бело-серебристым светом. Между ними возникло какое-то подобие золотой патоки – словно натянулась толстая и подвижная паутина. Эта субстанция начала переливаться, все ускоряясь и ускоряясь. Затем раздался громкий хлопок, и сфера с правого края метрики исчезла. Тут же на станции отключился свет, и все погрузилось в кромешную тьму. А еще через мгновение электропитание восстановилось, сначала свет был менее ярким и моргал, потом загорелся на полную мощность.

Я выбежал в зал. Сфера красовалась на другом конце метрики, целая и невредимая. Все выдохнули, а я сжался как пружина. Откладывать неизбежное не имело смысла, но и отправляться навстречу неизвестности особо не хотелось.

– Ну что, коллеги, до свидания… – я снова прошел к панели М12, вернул рубильники на место, затем нажал красную кнопку, и холодный голос снова начал отсчет: «Сто восемьдесят восемь… Сто восемьдесят семь…».

– Не поминайте лихом, – мы обнялись. Никто больше не произнес ни слова. И я вышел из смотровой.

11

А дальше началось самое сложное. Каждый шаг делался с диким трудом и отдавался в мозгу какими-то яркими воспоминаниями прошлого.

«Сто восемьдесят пять» – и я вспомнил свой первый секс, тепло и запах женского тела, которое в твоей власти.

«Сто восемьдесят четыре» – в руках оказались первые заработанные деньги – от практики на стройке; ощущение уверенности и силы.

«Сто восемьдесят три» – невероятный кайф от того, что вода больше не прогибается под тобой, а держит на поверхности – я наконец научился плавать.

«Сто восемьдесят два» – корочка МГУ почти в руках – я защитил диплом и выхожу из зала с невероятным чувством волнения и облегчения.

«Сто восемьдесят один» – я подписываю документы на отцовский перевод миллионов…

«Сто восемьдесят» – велосипед наконец покоряется мне, и колеса шуршат по асфальту.

«Сто семьдесят девять» – я срываю овации зала на конференции – более тысячи человек встают и аплодируют докладу.

«Сто семьдесят восемь» – первые сто отжиманий без перерыва – руки дрожат, но я счастлив.

«Сто семьдесят семь» – я впервые на море и смотрю на воду до самого горизонта, вдыхая соленый воздух.

«Сто семьдесят шесть» – первый рассвет на сеновале на даче – солнце встает и освещает мир оранжевым светом, словно включая его, перезагружая…

«Сто семьдесят пять» – помогаю упавшей на льду женщине встать…

«Сто семьдесят четыре» – я задуваю свечи на свой двенадцатый день рождения, вокруг много гостей и подарков, я чувствую, что мир крутится вокруг меня.

«Сто семьдесят три» – …а вот тут я понял – хватит.

И опрометью бросился обратно.

– Рубильники! Выключите рубильники! Должен быть другой план!

– Конечно, сейчас, – Максим взял меня сзади за плечи. Вдруг я ощутил несильный укол в шею. – Ну вот и все, не волнуйся.

На пол упал миниатюрный металлический шприц.

– Как… – по телу разлилась приятная прохлада, я понял, что сопротивляться совсем нет желания. Только сейчас я увидел, что Сергей лежал мешком под панелями управления.

– Понимаешь, ты теперь у нас звезда с огромным состоянием. А я кто? Нищий, который будет до пенсии пахать на дядю и бояться его косого взгляда, – Максим действительно походил сейчас на демонического Декстера из одноименного сериала, с той лишь разницей, что Декстер нормальных парней обычно не убивал. Ну если только по ошибке. – Предложили мне полмиллиона, не смог устоять, и что…

– Когда они с тобой договорились? – я все еще пытался продолжить диалог, хотя язык начал заплетаться.

– За день до нашего путешествия.

– За день? А кто меня в «Марс-8» привел? Блин, как я мог таким тупым оказаться – подозревал Марину с Борисом, а про тебя совсем забыл.

– Ну добро, пораньше, конечно…

– Погоди, но в чем смысл? Хорошо, по обычному метро тащить человека, конечно, несподручно. Но когда мы прибыли на станцию-то, почему вам втроем просто не взять меня и не засунуть в сферу? Зачем этот балаган с голодовкой?

– Я не знаю. Сначала, вроде как, они без тебя этот Центр не могли найти. Только с твоим присутствием в группе… А внутри тоже какие-то сложности – короче, велено было сделать все, чтобы ты сюда сам залез. И, только если не получится, затащить силой.

– Макс, я тебя триста лет знаю, я тебя с девушками знакомил, я тебя пьяного домой таскал!

– Ты прав. Это непросто, но… Если дать человеку пистолет и попросить его убить за такие деньги – кто устоит? Здесь дело не в тебе… – Максим отвел глаза.

– Ай, брось. Не строй из себя красну девицу. Сука ты, Максим.

– Хорошо, – согласился он. – Сейчас я тебя дотащу до сферы, не сопротивляйся, пожалуйста.

«Восемьдесят восемь… Восемьдесят семь… Восемьдесят шесть…» – размеренно повторил голос.

– Погоди. У меня в рюкзаке пакетик сока остался – на самый черный день приберег. Дай хоть горло промочу напоследок – не волнуйся, не волнуйся, тебе тоже оставлю, – я потянулся к сумке.

Максим был на диких нервах, но подвоха в этом движении не заметил – хотя, объяснение было шито белыми нитками. Будь в рюкзаке сок, уж точно я бы его выпил до пути к сфере. Но, видно, предатель полностью уверился в моей невменяемости и расслабленности. Я очень медленно перекатился на бок, открыл рюкзак, нащупал оружие. Только бы получилось, только бы получилось… Руки слушались плохо, возникло ощущение, что они налиты свинцом. Я вынул пистолет и несколько раз, почти не целясь, нажал на курок. Одна из отработанных лампочек упала мне за шиворот и здорово обожгла шею.