Наблюдатель - Стас Устенко

– Говорили же, ремонтные работы надо раньше начинать… И вот итог. Половина секретной зоны залита, пятеро без вести пропавших!

Затем пошли ряды сохранившегося ограждения – более серьезного, чем защищавшая от непрошеных гостей наш «музей» сетка. Далее настал черед показаться огромному открытому прииску с двумя роторными экскаваторами и одной шагающей машиной титанических габаритов. Домики, в которых жили рабочие, казались в сравнении с ней просто лилипутскими. Наконец мы приблизились к небольшому населенному пункту, состоявшему в основном из убогих пятиэтажек, и вертолет начал снижение.

Очутившись на улице, я понял, что, скорее всего, мы находимся в степи – воздух был суховатым и колким. Странно, что я не заметил этого раньше, когда вышел из «Метро-2». Вокруг стояли допотопные автомобили и другая явно устаревшая техника. В одном грузовике на полную катушку орало радио. Звучала песня «Широка страна моя родная».

– Послушайте, что это за место? – обратился я к майору. – Где мы?

– Казахстан, – он отвел глаза. – Да ты погоди, парень, не суетись, сейчас главный придет, побазарите.

Тут из казармы вышел человек с погонами полковника – среднего роста, худощавый, с пепельно-серыми висками. На вид военному было лет сорок, но сразу чувствовалось, что жизнь его как следует потрепала. Тяжелые морщины на щеках говорили о многом и не компенсировались ни офицерской выправкой, ни острым пронзительным взглядом.

– Так-так, вот они, гости, – «главный» осмотрел нас с Сергеем и, пожевав губами, выдал реплику. – Что вы тут все как дети, где наручники?

– Мы, это… – засуетился майор. – Они вон еле на ногах стоят, зачем так сразу…

– Несанкционированное проникновение на военный объект, – полковник сжал зубы и процедил. – Увести. Немедленно. На допрос я вызову позже.

– Товарищ, простите, – почему-то я решил, что обращаться к начальнику нужно именно так. – Мы из Москвы, что здесь происходит?

– Это я у вас спрошу, что происходит. Увести! Солдаты повели нас к казарме. По пути Сергей заглянул мне в глаза:

– Слушай, ты точно уверен, что не лазил в эту дурацкую сферу? Как мы могли на столько километров от Москвы забраться?

– Да говорю же, не лазил! Сам не понимаю, что происходит.

Нас заперли в небольшой комнатенке. Правда, надо отдать должное конвоирам, мы получили еще воды и еды. Быстро перекусив, мы просто легли на пол и заснули – усталость навалилась сумасшедшая, о происходящем думать совсем не хотелось. Теплилась идиотская надежда, что, проснувшись, мы снова окажемся в Москве. Но проснулся я от громко орущего радио.

«Сегодня, двадцать пятого августа тысяча девятьсот семьдесят первого года, в Москве началась подготовка к подписанию представителями девяти социалистических стран Соглашения о создании международной системы космической связи «Интерспутник»».

Тысяча девятьсот семьдесят первый год? Я вскочил и забарабанил в дверь.

– Вытащите меня отсюда! Скорее!

Третий уровень

Учитель

1

– Я представлюсь, – полковник пристально посмотрел на меня. – Матвей Петрович Заболотский, полковник Комитета государственной безопасности СССР. Нам с вами предстоит прояснить ряд моментов, так что уж, пожалуйста, давайте сразу начнем сотрудничать. И все кончится хорошо. Ногу вашу, как видите, мы уже подлатали, – он кивнул на аккуратную повязку, которую мне наложили пятью минутами раньше.

– Майкл Борисович Холмогоров.

– Расскажите о себе – чем занимаетесь, где учились.

– Мне 33 года, москвич, закончил МГУ, работаю в Сбербанке, – тут я начал привирать, а что было делать…

– Майкл Борисович… Как вы оказались на секретном объекте «База-8»?

Тут я понял, что попал в «артиллерийскую вилку» – шаг назад, и полковник до скончания века будет держать меня в кутузке, шаг вперед – и принудительное лечение мне гарантировано.

– Матвей Петрович, можно я начну с самого начала? Несколько дней назад мы с моим школьным товарищем, Сергеем Шаповаловым, поехали в отпуск. Ну, решили развеяться подальше от Москвы. Здесь взяли проводника, потом потерялись, а после эта вода…

– Так не пойдет, Майкл Борисович… Документиков у вас при себе никаких нет, кроме вот этой букинистической книжки, – он кивнул на лежащую на столе «Доктрину».

– Документы остались в рюкзаках, мы как отбились, еще пять дней плутали, чуть от обезвоживания не погибли!

– Обезвоживание, говорите? Это верно. Пока это единственный верный факт из тех, что вы мне рассказали. Откуда у вас взялось это непонятное оружие? – он выложил на стол лазерный пистолет. – И вот этот секретный передатчик? – он достал мобильный телефон.

Тут стало ясно, что я вляпался по полной программе, а Заболотский решил сразу взять быка за рога.

– Итак, сейчас ты мне все выкладываешь – о создании разведгруппы, о Сергее этом твоем, о ваших наставниках, кто вас сюда прислал и с какой целью. То есть опишешь весь механизм подготовки преступления. Затем расскажешь о том, когда, кому, с какой целью и при каких обстоятельствах вами должна передаваться полученная информация. Ну а закончим мы твоим мотивом вербовки и твоим отношением к произошедшему. Ибо сейчас я не вижу никакого содействия расследованию, так что, заметь, справедливый советский суд его тоже не увидит. А там и до высшей меры недалеко, ну или до двадцати пяти лет за измену Родине. Как тебе такая перспектива?

– Перспектива хреновая, Матвей Петрович. Но я вам так скажу, раз уж мы почти на «ты», – я решил неудачно пошутить на тему его перехода на фамильярное обращение. – Если я вам расскажу, как все было на самом деле, то попаду в психушку, а туда мне хочется еще меньше, чем в справедливые советские лагеря. Поэтому давайте сделаем так: я сейчас запишу, что уже рассказал, поставлю подпись, а вы отправите дело по этапу. Мы еще и время сэкономим, – почему-то мне все происходящее казалось каким-то ненастоящим.

Заболотский встал и подошел ко мне вплотную. От него сильно пахло потом, причем это был даже не запах давно не мытого тела, а вонь от мундира, впитавшаяся в волокна ткани. Полковник наклонился и отчеканил:

– Легко ты не отделаешься, парень. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – он подошел к шкафу и достал оттуда небольшую железную коробку.

В ней был старый стеклянный шприц и набор ампул с красной жидкостью. Матвей Петрович быстро набрал зелье в шприц, затем позвонил по телефону. Вошли двое крепких ребят.

– Наручники на обе руки, – скомандовал он.

Через мгновение я был прикован к креслу, а следователь, отпустив охрану, взял шприц со стола и с поразительным изяществом вколол мне в шею. Я не стал сопротивляться, по крайней мере это не самый худший вариант развития событий. Ну еще одна наркота… Через четверть часа я почувствовал себя примерно так, как тогда в Центре, при попытке Максима меня вырубить. Общая расслабленность в теле, минимальный тонус, но, пожалуй, и все. Тут Заболтский снова начал допрос.

– Итак, повторяю. Отвечай быстро – кто вас сюда прислал и с какой целью!

– Матвей Петрович… – я начал тянуть слова. – Ну чего вы от меня хотите, ну не знаю я…

– Кто был вашим наставником?

– Отпустите, а…

– Кому вы должны передать информацию, что вы искали?

– Пожалуйста…

– Хорошо.

Заболотский встал, снова наполнил шприц и вкатил мне еще одну дозу. Эффект не изменился. Через час абсолютно идиотского разговора он резюмировал:

– Специальные препараты на подозреваемого не действуют. Или сильная устойчивость, или хорошая подготовка.

Матвей Петрович опять подошел к шкафу, достал еще одну коробочку и открыл ее. Там оказался походный набор хирургических инструментов. Полковник посмотрел мне в глаза и произнес:

– Ты сейчас в камеру пойдешь отлеживаться, а я пока твоим другом займусь. С препаратами, если молчать будет. Ну а завтра, коли ничего другого не придумаете, перейдем ко второй степени допроса – с применением вот этого. Ясно? Скальпелем коленную чашечку надрежем, затем я введу туда иглу и начну ее поворачивать. Через две минуты гарантирован болевой шок. Далее будем отливать из ведра холодной водой. И снова, так до двенадцати процедур. Впрочем, большинство и до пяти не доходят. Маму родную продашь, понял? Увести! – рявкнул Заболотский уже в телефонную трубку.

2

Солдатики снова дали мне от души поесть – видно, втайне они жалели своих незваных гостей. Лежа на койке – нас с Сергеем разделили и заперли в небольших душных комнатах, где не было ничего, кроме кровати и ведра для отправления естественных нужд – я размышлял о происходящем, пытался выработать какой-то план. Разумеется, насколько это позволяло действие гадости, которую вколол мне полковник.

Я неплохо помнил начальную школу, эпоху Брежнева – такую предсказуемую, основательную и нерасторопную. Почему-то мне казалось, что и местный начальник блефует – не будет он меня пытать. Ну, припугнет, ну, по морде врежет, да и все. Не в его это интересах, а вдруг мы детки каких-нибудь важных партийных функционеров? А вот и зацепка! Надо подбросить ему такую идею, на проверку все равно уйдет какое-то время. Появится возможность осмотреться и обмозговать, куда плыть дальше. Немного успокоившись и прикинув детали легенды, я уснул.