Роман с фирмой, или Отступные для друга. Религиозно-политический триллер - Михаил Чуев

– Какую бумажку?

– Через неделю такие же вот «архангелы» за ним и приехали. Собрал дядя Егор вещички в узелок и поехал. В «Америку». Больше мы его не видели, сгинул без следа. Детей его – братьев моих двоюродных – мои отец с матерью к себе забрали. Не бросили и в люди потом вывели. Теперь понял, Сашок?!

– Ба, но сейчас ведь не тридцать седьмой год! Ты же смотришь телевизор. Страна, нет, империя вотвот развалится, это же почти все открыто говорят!

– Говорят кур доЯт. Пока одни говорят, другие свое дело продолжают делать. Дуракам одно, умным третье. То, что этот профессор с такими «доцентами» разъезжает – тоже неспроста. Поверь моему слову. Такто, Сашок.

Эти двое в темных очках (тут я с бабой Тоней был согласен!) действительно настораживали. «Ведомство», как назвал их Серега. Не зря даже Костян, да что Костян, его всемогущий братецопер не решился им противоречить.

Что ж, что сделано, то сделано. По крайней мере я теперь знаю, что моя бабушка Тоня – не сварливая и вредная старуха (какой я ее начал было считать после того случая с профессором). Такой уж у нее опыт, пусть и основанный на страхе, но она же хотела как лучше, искренне хотела.

– Да и так ли нужна была она – Америка – твоему другу? – поправляя занавеску на окне и стряхивая с подоконника на пол мертвых мух, рассудила бабушка.

– Почему же не нужна.. Что ж ему нужното!

– Что нужно… – начала было бабушка, но не успела досказать – тишину нарушил легкий стук шагов по ступеням крыльца.

Мы обернулись. На пороге стояла…

– О, а вот, похоже, кто. Проходи, Людмила!

– Здравствуйте. Можно?

– Проходи, проходи, а я пойду, – бабушка поднялась, ступени крыльца скрипнули ей вслед.

Мы остались вдвоем. Впервые с того незабываемого заплыва, во время коего она назначила мне свидание в акациях.

Даже с красными глазами и желтыми бессонными тенями под ними Люда была хороша. А волосы! А линия бедра в розовых шортах, а изгиб талии, обтянутой белой футболкой… такое за одну ночь не проплачешь, как ни убивайся даже по самому горячо любимому (или нелюбимому?) парню. Чтобы растерять такой подарок природы, нужны годы и годы, а их у Люды было впереди еще, ой, как много!

Впрочем, тогда я, конечно, не думал так глубоко и в даль Людиных лет не заглядывал. Просто стоял лицом к лицу и смотрел. Мы стояли с ней точно так, как позапрошлой ночью она стояла с Серегой, а я таился под окном. И вот теперь я на его месте. И книги валом, и «Заратустра» сверху.

– Где он?

– Уехал.

– Ясно.

– Что с Костяном?

– Можно? – вместо ответа она указала на стол. – Можно взять?

– Не мое.

– Но он же твой друг, – улыбнулась Люда одними уголками губ. – Я думала, у друзей все общее.

Она чуть качнулась и взяла книгу. Волосы ее при этом задели мое лицо.

– Я возьму почитать. Ладно?

Я пожал плечом. Она была так близко, что, будь я постарше года хотя бы на два и поопытнее, а главное, понахальнее…

– Спасибо! – и вдруг как бы нечаянно оступилась и так легко, практически невесомо, оперлась загорелой ладошкой о мое плечо. Я машинально приобнял ее за талию (почувствовал нежное, горячее под белой футболкой тело) и… поцеловал Люду в губы.

Конец ознакомительного фрагмента.