Роман с фирмой, или Отступные для друга. Религиозно-политический триллер - Михаил Чуев

– Ну что вы сидите с такими рожами! – засмеялась Люда и добавила, нервно покручивая прядь. – Пошутила я. Не бойтесь, сверхчеловеки. В этот раз там, кажется, все серьезно. Может, он вообще теперь не скоро выйдет!

Едва Люда закончила свою тираду, я заметил, что красный бакен – тот самый, который мы обычно наблюдали с берега – стремительно приближается по левому борту. Серега сидел как обычно сидят на веслах – спиной по ходу движения и в пылу разговора, похоже, не видел надвигающейся опасности. Я хотел подсказать ему, но не успел. Серега вдруг резко бросил весла, так, что их тут же вывернуло и прижало к лодке.

– Ну хорошо! – выпалил он резко. – А представь: Костян выйдет и… и откажется от тебя!

– Кто? Костян?!

– Да! Отпустит… отдаст тебя другому!

– Невозможно!

– А всетаки! Если найдется человек… сверхчеловек, схлестнется с ним, и он от тебя откажется! Что тогда?

– Тогда… – Люда на секунду запнулась.

Серега, довольный тем, что стал причиной ее замешательства, подхватил весла и сильными гребками вновь разогнал лодку на приличную скорость.

– Тогда я, пожалуй, поверю, что сверхчел существует.

– И только?!

– И он… Он станет моим первым мужчиной! – глядя на меня изза Серегиного плеча, закончила Люда. – Я отдамся ему!

– Стой! – крикнул я. – Тормози!

Но было уже поздно. Оглушительный удар сотряс «казанку». Под скрежет металла о металл мы с Серегой покатились на деревянные пайолы, что лежали на дне лодки. Люда (она не вылетела за борт только какимто чудом) грохнулась сверху на нас.

Продрав бакен левым бортом, лодка остановилась, покачиваясь. Будь она не дюралевая, а деревянная, пробоины было бы не избежать.

С полминуты мы приходили в себя. Когда наконец мы снова расселись по своим местам, Серега сказал, потирая колено:

– Мечта, как видно, может быть гораздо ближе, чем кажется!

– И столкновение с ней бывает весьма жестким, – добавил я.

– Моя бейсболка! – крикнула Люда, прервав наш многозначительный диалог. – Вонвон!

Серега заложил лодку на разворот, и Люда, поймав бейсболку за козырек, вытащила ее из воды.

– Интересно, а если бы мы разбились о бакен и стали тонуть, что бы было, – очень своевременно заметила она, стряхнув бейсболку и поправляя на груди футболку«топик».

– Тонуть?! Это с чего бы! Нет, мы бы поплыли бы к берегу.

– Нда… Расстояние не маленькое. Я могла бы не дотянуть.

Мы одновременно посмотрели на Люду, а потом на красный бакен. Он покачивался на волнах в какихто метрах десяти от нас. И в полуторадвух километрах от берега.

– Я бы тебе помог обязательно, поддержал.

– Да ладно! Неужели?

– Конечно!

– И я бы помог тебе!

– Ерунда, не верю!

– Хочешь проверить?

– Да, хочу! Кто из вас лучше плавает?

– Я, конечно!

– Конечно, я!

– Все понятно, оба рванули бы к берегу. Наперегонки.

– Поскольку я лучше плаваю, я бы мог плыть и помогать тебе.

– Пфф! Плаваю лучше я! Уж кролемто точно.

– Как, плывя кролем, можно комуто еще помогать?

– Когда есть силы, можно.

– Вот именно: когда есть! Плывя кролем, у тебя они быстро закончатся.

– Да?! Так что, может, на спор? Или уже больше не рискнешь?

– На спор, так на спор!

– Давай!

Мы ударили по рукам, наши ладони сомкнулись и стиснули одна другую, как две клешни. Вот так родился второй роковой спор, который впоследствии едва не стоил жизни нам обоим.

– Сейчас? – азартно уточнил я, не выпуская Серегину ладонь.

– Сейчас! Люд, разбей!

– СашСереж, стойте! (Это так она нас уже второй раз назвала.) Подождите! Вы меня что, одну тут хотите бросить, посреди воды?!

Мы переглянулись. Помолчали.

– Ну что ж. Отложим, – мы разжали ладони, Серега вновь взялся за весла.

Раздумывать и спорить было больше не о чем. Берег приближался.

– Нету, – ответил я на следующий день, решив, что Серега опять пришел за веслами и ключом. – Сосед час назад уплыл на ту сторону за продуктами.

– Да я не за этим.

Тут только я заметил, что за спиной у него, возле забора, стоит велик.

– А зачем?

– Мишка сказал, что Костяна выпустили.

– Как это?! – ошарашенный новостью, вытаращился я. – Его же… ему же…

– Не знаю. Что услышал. Видимо, брат опять помог.

– Ну и?

– Я на «пляж».

– Я тоже.

– Только сначала за Людой заеду.

– Стой! Ты ж сам сказал, что Костян…

– Вот именно. Так что за мной не ходи. Так будет лучше.

– А ты? Не боишься?

Серега уставился на меня. Синие глаза его смеялись.

– Конечно, страх есть. Но я рад, что вместе с ним есть и повод убить его в себе.

– А, ну да… вековой и исконный.

– Именно. Ну и потом, Люда.

– Что Люда?

– Ну как – что? Я позвал ее на пристань, убедил не бояться. А теперь взял и испугался сам?

– Хм, ну это да. Както… не очень…

– Рад, что ты тоже так думаешь. Ладно, пойду.

– До встречи на пляже.

Серега кивнул и взял велик за хромированные рога. Вслед ему глухо стукнула калитка.

Серега ушел, а я присел в прохладном утреннем теньке, обдумывая услышанное.

Все началось с, казалось бы, безобидного спора «придет – не придет». Не влезь Серега тогда с этим спором – ничего бы и не было. Мы бы незаметно встретились с Людой в акациях, как и собирались. Что было бы дальше (если бы чтото вообще было!), никто бы не узнал. Но Серега встрял, и все засияло в иных, ярких и будоражащих красках.

Не исключено, что именно этого он и хотел! Зачем?!

Спровоцировать Костяна – раздергать тигра за усы – чтобы схлестнуться с ним. Убить в себе страх, как он сам все время твердит. Этакий Маугли против Шерхана. Давид и Голиаф. Так или иначе теперь, когда угроза оказалась даже серьезнее, чем ожидалось – отступать вроде как не помужски!

Да он, похоже, и не собирается отступать!

Чем же вся эта красочная картина завершится? Чем бы не завершилась, а я уже принял участие в ее написании.

Я поднялся и хотел было сходить за плавками и полотенцем, чтобы идти на пляж, как вдруг с улицы послышался шум мотора, и мимо дома проехали две машины. Впереди – черный угловатый «МерседесГелендваген» с блоком прожекторов на крыше, за ним – сияющая хромированным радиатором и молдингами цвета вороненого крыла «Чайка».

Само появление машин в Михалево (если, конечно, не считать тракторов) было событием из ряда вон, а тут сразу две! И если «Гелик» еще както вписывался, то хромированная «Чайка» с острыми крыльями на багажнике и тонированными стеклами смотрелась напрочь инородным предметом.

Пока машины не спеша ехали мимо, в мелькании их сквозь штакетник я успел рассмотреть, что борта у обеих в рыжих штрихах и брызгах от свежей глины, а колеса – вовсе сплошные грязевые «бублики». Особенно заметно это было у «Чайки». Все говорило о том, что «Гелик» вытаскивал хромированную красавицу из глиняной западни и грубо тащил ее за собой по бездорожью и рытвинам.

Проводив взглядом странную процессию, я взял плавки и полотенце, вышел за калитку, снял сандалии и отправился на «пляж». Я любил дойти до воды босиком, почувствовать, как ласкает ступни бархатная зеленая мурава, а под ней – еще не прогревшаяся на жарком солнце – земля приятно холодит стопы. Надо ли говорить, что никакого асфальта, крошки или гравия на дороге не было, лишь свежая поросль «заячьей капусты» в центре и по краям тропинки.

Пройдя сквозь те самые заросли акаций, я вышел на выжженный солнцем луг. Весь «пляж» оказался передо мной, как на ладони, было людно, как обычно в жаркий день и час. Мамашки с зонтиками и с детками в панамках, отдыхающие с соседней турбазы, нависшие носами над шахматной доской, ну и, конечно, михалевские пацаны и девчонки. Все стремились к воде и спасались от зноя в ней и возле нее.

Люды с Серегой не было.

Расправив полотенце, я упал на него сверху, примяв торчащие стебли колкой, высохшей на жаре травы. Полежав с минуту ничком, я перевернулся на спину, закинув руку и прикрыв глаза сгибом локтя. Отгородив таким образом глаза от солнца, я некоторое время впитывал грудью и животом его жгучую энергию. Постепенно жар проникал все глубже в тело, а в голове расплывалось чтото цветное и безмятежное. Я не видел ничего, кроме узкого клинышка голубого неба, застрявшего между переносицей и сгибом локтя. Я ни о чем не думал! Меня окончательно разморило. Вдруг сквозь обволакивающую теплоту и жаркую дрему я услышал знакомые голоса.

Серега и Люда приближались, ведя «в поводу» поблескивающих спицами «железных коней». Увидев меня, помахали и свернули в сторону, потом положили велосипеды в траву, расстелили полотенца и улеглись практически рядом.

« – Что ж, – подумал я, вздохнув. – Мой рисковый друг, невзирая ни на что, продолжает в своем духе!»

Едва мысль эта сформировалась в перегретой моей голове, как Серега окликнул меня: