Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - Коллектив авторов

из него правительства?» И сам отвечает: во-первых, «устранить все то, что может помешать деятельности соединенных сил» и, во-вторых, «направить все силы так, чтобы они не сталкивались друг с другом…». «Сделать что-нибудь большее значило бы принять себя за третью силу, а это будет самообольщение, потому что тот, кто правит, не имеет силы, но только расчищает дорогу другим силам…»

Заметим сразу, что наряду с общностью развития России и западных стран Стасюлевич вполне осознавал и существенные различия как в темпах, так и в самом характере исторического пути разных народов и государств. Всегда выступая с критикой теорий быстрой коренной ломки традиционных форм социальной жизни, отдавая предпочтение эволюции перед революцией, он призывал государственных деятелей и политиков считаться с особенностями собственной страны. «Нельзя сердиться на людей и общество… В природе мы видим то же самое: на все есть свое время – в одном месяце поспевают огурцы и бобы, в другом – капуста… Можно сказать одно, что мы теперь не в виноградной поре…» – делился Стасюлевич своими размышлениями в письме к другу в 1864 году.

Еще один непреложный закон вывел Стасюлевич из наблюдений за современной жизнью и изучения жизни народов в прошедшие эпохи: «отсутствие политической нравственности ведет за собою и отсутствие общественной». Он в полной мере разделял убеждение своего друга и соратника К.Д. Кавелина: «Правда, нравственность и выгода соединены нерасторжимыми узами». Политика должна основываться на принципах морали – приверженность этой идее Стасюлевич пронес через всю жизнь, несмотря ни на какие внешние обстоятельства…

«Истина и откровенность составляют важнейшее условие здравой педагогии» – так определял Стасюлевич свое профессиональное кредо. Вовсе не удивителен поэтому огромный интерес, который проявляли слушатели к его лекциям. У известного профессора, естественно, не было недостатка и в частных уроках. Судьбе угодно было привести его в этом качестве в семью петербургского купца-миллионера И.О. Утина, на дочери которого, своей ученице, Любови Иосифовне Утиной, Стасюлевич женился в 1859 году. Несмотря на отсутствие детей, вместе они прожили в любви и согласии пятьдесят два года…

Еще об одном его ученике следует сказать особо – наследнике престола, цесаревиче Николае Александровиче (1843–1865). В 1860 году Стасюлевич был приглашен в императорскую семью в качестве преподавателя всеобщей истории. Высокая честь подготовки будущего самодержца была оказана также С.М. Соловьеву (русская история), Ф.И. Буслаеву (русская литература), К.П. Победоносцеву (юридические науки), Н.Х. Бунге (политэкономия и финансы), М.И. Драгомирову (военные науки). Стасюлевич нашел в своем ученике «родственную душу». Размышляя о необходимых преобразованиях в России, он возлагал на цесаревича большие надежды, которым, однако, не суждено было сбыться из-за ранней смерти Николая Александровича…

Вспоминая свое последнее занятие в императорском дворце, посвященное событиям Великой французской революции, Стасюлевич писал: «Я убеждал его (Николая Александровича. – Н.Х.) не верить, что в революции нет ничего, кроме дурных страстей… просил его усвоить себе великую истину, что стремление к свободе есть не результат праздной мысли философов, но потребность физиологического развития общества; что задача правительства состоит в том, чтобы делаться все более и более излишним, и тогда само общество найдет для себя такое правительство необходимым… Обвиняют общество, говорил я, что оно не хочет признавать действительных условий жизни и мечтает о небывалом, одним словом, страдает утопией будущего; но и правительство часто не хочет признавать действительных условий и старается управлять обществом на основании отживших условий и, следовательно, страдает утопией прошедшего. Обе утопии происходят от невежества…»

Стасюлевич был удален от наследника престола за «неблагонамеренность» в результате «подземных интриг» недоброжелателей, связанных с III отделением. Не ко двору пришелся Стасюлевич и в Петербургском университете. Там он пытался реализовать свои идеи по общественному переустройству вместе с другими членами кружка молодых профессоров (К.Д. Кавелиным, В.Д. Спасовичем, А.Н. Пыпиным, Б.И. Утиным), выступавших за демократизацию системы высшего образования – автономию университетов, свободу студенческих организаций, равные права женщин. В 1861 году в знак несогласия с действиями властей (жестокая расправа с участниками студенческих волнений и временное закрытие Петербургского университета) Стасюлевич и его единомышленники подали в отставку. Их поступок, шедший вразрез с вековыми традициями «непротивления начальству», был расценен верхами чуть ли не как преступление. Несмотря на сочувствие опальным профессорам нового министра народного просвещения А.В. Головнина, ни одному из пяти оставшихся не у дел «возмутителей спокойствия» так и не удалось больше никогда возвратиться к любимой преподавательской работе. «Снизу считают нас ретроградами и почти что подлецами, а сверху на нас смотрят чуть не как на поджигателей, – делился грустными размышлениями Стасюлевич в письме к другу в июне 1862 года. – Теперь люди благоразумные, попавшись между двумя фанатизмами, без сомнения, отойдут совершенно в сторону и составят, так сказать, партию воздержания».

Оказавшись не у дел, Стасюлевич, полный сил и энергии, тем не менее не оставлял надежды на возможность оказывать посильное влияние на преобразования в сфере народного образования. Поначалу он сосредоточился на реализации своего давнего замысла: под влиянием работ французского историка О. Тьерри создал и опубликовал оригинальную трехтомную хрестоматию «История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых» (1863–1865), четырежды переиздававшуюся до 1917 года и не утратившую своего значения до сих пор. Эта книга включает в себя, помимо сжатого изложения событий, обширные цитаты из источников, трудов историков, биографические и библиографические сведения и т. д. Хрестоматия Стасюлевича, сразу же получившая многочисленные одобрительные отзывы учителей, была ориентирована на развитие творческой самостоятельности и свободы мышления учащихся, знаменовала собой качественный прорыв в российской традиционной методике преподавания, страдавшей формализмом.

В 1866 году Стасюлевич завершил еще один крупный научный проект – издал монографию «Опыт исторического обзора главных систем философии истории». Высоко оценивая значение этой книги, известный историк Н.И. Кареев замечал, что Стасюлевич «один из первых дал русской публике связное изложение целого ряда историко-философских теорий и притом в такое время, когда и в других литературах почти ничего не было в подобном роде…».

Стасюлевич – сторонник идеи неизбежности исторического прогресса, взгляда на историю как на «продукт человеческого разума». Он анализирует две наиболее распространенные теории мирового исторического развития – «вечного исторического круговращения» и «вечного исторического прогресса», солидаризируясь с приверженцами последней: «Прошедшее в истории человечества есть только постепенное поднятие его на новую высоту… Прошедшее никогда не повторяется; человек должен в каждую эпоху жить своим умом, открывать новые средства против нового зла; а следовательно, изучать беспрерывно две великие природы – природу внешнего мира и природу собственного духа: в них заключены секреты настоящего и будущего». Возражая противникам идеи закономерности развития человеческого общества, Стасюлевич замечал: «Над нашей головой висит и под нашими ногами копошится множество случаев, но мы, тем не менее, продолжаем строить дома и