Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

Корграхадраэд страшно зарычал, от него пошли волны энергии, он вцепился лапищами в землю… но преуспел лишь в том, что не втянулся сразу же, мгновенно.

Равно как и остальные демолорды. Словно клокочущие вулканы, они исторгали бездны демонической силы, хлестали ей Камтстадию, слали ей смертельные импульсы, безжалостно жгли свои счета… тщетно, все тщетно! Тень Древнейшего поглощала их, вбирала в себя, и только росла, только больше раздувалась. Песок под ногами плавился и исчезал, воздух пылал, а Кромка трескалась – но Камтстадия лишь становилась сильнее.

- Камтстадия, к чему этот радикализм? - промурлыкал раскрывшийся в воздухе Ксаурр. - В мышку кишочки обратно не засунешь.

- Так нужно, Кот, - раздалось из недр Тени. – И тебе лучше уйти, тебя я не призывала.

Демолорды уже не пытались ее уничтожить. Они просто рвались прочь. От них исходил дикий ужас, они пытались исчезнуть, сбежать, но не могли преодолеть тягу. Камтстадия обрела над ними власть почти абсолютную, и всей их космической силы едва хватало на то, чтоб бороться с бушующим потоком. Он достиг уже апогея, он поглощал любую материю и энергию, он образовал громадную воронку, обнажил Червоточины, начал всасывать пламя Центрального Огня…

- СДЕЛАЙТЕ, ЧТО ДОЛЖНЫ!!!

Рев Камтстадии поглотил вселенную. Пространство затряслось, мироздание поколебалось. Весь Паргорон содрогнулся, все сущее начало комкаться. Всесильные демолорды с воем и криками ринулись к тени… нет, в тень!

Их парализовало, их засасывало!..

Вот уж Гариадолл коснулся черной поверхности… отдернулся, точно обожженный, разинул рот, словно выброшенная на берег рыба!.. оттуда хлестало безудержным потоком, Великий Шутник не поглощал сейчас, а извергал, выблевывал пожранное за тысячи лет!..

Корграхадраэд вцепился в Бракиозора. Они скрестили трезубец и топор, сцепили лезвия и поддержали клинками Гаштардарона. Рыцарь Паргорона бил в Камтстадию утроенной мощью, палил так, что мог сжечь планету!.. небеса!.. все мироздание!.. но Его Тень лишь поглощала демоническую силу, ибо сейчас это была ее собственная сила. Демолорды стали чем-то вроде ее фамиллиаров, бунтующих марионеток, что вот-вот вернутся в руки кукловода!..

С визгом пронеслась крохотная фигурка. Каген, всемогущий директор Банка Душ, устремился прямо в черную воронку… и врезался в стену.

Его размазало о каменную ладонь Агга. Даже всепоглощающая мощь Камтстадии не враз затянула бесконечную массу Столпа Паргорона – кульминат раскинул руки, прижался к земле и выиграл остальным несколько секунд.

Эти секунды прошли бы впустую. Но как раз тут раздался истошный мяв. Повсюду разверзлись клыки, разверзлись когти – и Ксаурр… вцепился в Камтстадию. Впился в ее… то, что предлагалось считать ногой.

Черный силуэт исказился. Поплыл. Тень Древнейшего испытала… боль. То, что предлагалось считать болью. Она не могла поглотить Ксаурра, не имела над ним власти – и потому просто ударила.

Это был страшный удар. Камтстадия уже приняла могущество восьми демолордов, уже стала и Их Тенью, и один взмах ее ноги… Ксаурр воплотился и отлетел на сотню кульмин. Рухнул с переломанными костями, зарылся глубоко в песок – и к небу поднялся истошный мяв.

Древний демолорд предстал будто обычным котом, которого с размаху пнул разозлившийся хозяин.

Секундой спустя Камтстадия вновь начала вбирать потомство Древнейшего. Но тут в небе… мигнул Центральный Огонь. Мигнул, сместился с вечного своего места… и потух.

Погрузил внутреннюю сторону Чаши во тьму.

Камтстадия не была обычной тенью. Она не зависела от света. Но во мраке она утратила очертания, и ее идеальная синхронность нарушилась. Ослабла та связь, что дала ей абсолютную власть над демолордами. Их не перестало затягивать, но теперь они могли сопротивляться, могли бороться!..

- Сурра!..

Множащийся голос раздался сразу повсюду. Слева, сзади, внутри, под левой глазницей и на пригорочке. Все услышали его – и никто не услышал.

- Тарра!..

Мрак расцвел огнями, а огни были тьмой. Запорхали крылышками цветочки, и выросли из земли пчелки.

- Марра!..

Стабильность Камтстадии поплыла. Идеальное отражение окончательно перестало быть идеальным, Его Тень стала Чьей-То Тенью. В безупречное подобие Древнейшего ворвался… хаос.

- Пошел прочь! – гневно выкрикнула она.

Сурратаррамаррадар. Чужак, приблуда. Не дитя Паргорона, не потомок Древнейшего – просто бесформенная тварь. У Камтстадии не было над ним никакой власти, она не могла и не пыталась его призвать – но он явился сам. Возник прямо внутри нее, лишил силуэтности, начал разметывать… теперь уже она боролась, чтобы сохранить стабильность!

- Общее сдерживание.

Чистая демоническая сила. Вокруг Тени Древнейшего стали возникать ларитры. Сами, без призыва, они вытекали из мрака, клубились дымными кольцами. Восемь младших колен, девятое старшее – и Глем Божан. Вместе с Лиу Тайн и Дорче Лояр он образовал треугольник, периметр заполнили остальные – и Камтстадию рвануло в разные стороны!

Тень Древнейшего протестующе закричала. Они не имеют права!.. не имеют права мешать возвращению бога!

Однажды распавшееся воедино уже не собрать.

Это прозвучало беззвучно – но услышали это все. Камтстадия тоже услышала. На мгновение она перестала бороться и в отчаянии уставилась на крошечную гротескную фигурку. На отрубленную голову над кривой тележкой.

Бго не кричал. В этой кромешной мгле он смотрел на Тень – и Тень корчилась под его взглядом. Ее рвали в разные стороны ларитры, ее уничтожало изнутри Сурратаррамаррадаром, ее существование прекращал Бго – но она все еще была Его Тенью!.. Она все еще хранила в себе Суть Древнейшего – и все еще могла!..

- Бьем одновременно.

Бракиозор переместился в пространстве. Рванулся вперед быстрее мысли – и взметнулся его топор.

И вместе с ним мелькнула другая фигура, и свистнула трость-шпага, и блеснул сиреневый металл.

Клинки вонзились одновременно. Прорвали саму сущность Камтстадии. Гаштардарон поддержал Бракиозора, Джулдабедан – Клюзерштатена.

А Корграхадраэд вырос над этой клокочущей тьмой, саданул ручищей в самый центр… и вырвал что-то крошечное, что-то сверкающее!..

Вырвал – и наступила тишина.

Интерлюдия

После этой байки в малом зале «Соелу» долго царило молчание. Дегатти переваривал услышанное, и даже Бельзедор изумленно качал головой.

- Ничего себе, - наконец заговорил