Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

Дожди лили три дня и три ночи, пиво подступило к окнам, смертные плавали по нему в лодках, и худшей их бедой была нехватка закуски. Проблемы начались потом, когда все это стало испаряться и киснуть. Но зато земля хорошо родила.

Мастира снова рассмеялась, теперь искренне.

- А ты точно не Йокрид? – уже почти дружелюбно спросила она.

- Кто знает? – пожал плечами бог. – А тебе нравится Йокрид?

- Нет, он жесток в своей лживости.

- Тогда с чистым сердцем признаюсь, что я – не он.

С этой девушкой Космодан вел себя, словно озорной мальчишка-титан. Обладателю божественного сознания несложно достигнуть сердца смертного или бессмертного, если оно хоть сколько-то открыто. Боги предстают такими, какими их ожидают увидеть, какими готовы принять.

Но Мастира никого не ожидала, и Космодан просто воплотился в образе, способном вызвать в ней наибольшую симпатию и влечение. Юная титанида еще не подозревала, но она уже была его в тот момент, когда он ее пожелал.

Но еще не сегодня. Сегодня Мастира хоть и посмеялась над его шутками, но не более того. Она все-таки не испытывала пиетета перед богами и не была польщена тем, что один из Сальвана снизошел до нее.

- Ой, не морочь мне голову! – в конце концов сказала она и убежала, разозлившись на его готовность солгать.

Их следующая встреча случилась уже на острове, что прозывался Алмазным Раем. Мастира гуляла с другими юными титанидами, сестрой и двумя подругами. Они плескались в лазурной реке, как игривые рыбы, и порывами ветра носились по живописным полянкам.

Титаны – дети природы, забывшие о своем технологическом происхождении. Их радости просты, светлы и бесхитростны.

Мастира набрала букетик сладкой земляники и в детской манере объедала его, когда Космодан снова явил себя ей. На сей раз не в обличье титана – он пришел к Мастире длинноногим зайцем, притворно спугнутым ею из сухих кустов.

- Это ты, - сразу узнала его титанида. – Зачем ты тут прячешься?

- Дом бога – весь мир, - ответил ей заяц, шевеля усами. – Даже этот маленький кустик. Я спокойно дремал и думал о божественном: о клевере, об овсе, о сладких трюфелях и молодых побегах… словом, о том, что волнует богов.

- Разве ты говоришь не о том, что волнует зайцев? – помимо своей воли заинтересовалась Мастира.

- А разве клевер тут не божественен? – пожевал немного Космодан. – Я ведь и бог зайцев в том числе. Зайцы думают обо мне каждую грозу, хотя и не осознают этого. Все великие боги чувствуют величайшее сродство даже с самыми малыми из своей паствы.

- На этой планете миллиарды зайцев, - заметила Мастира. – Почему ты дегустируешь клевер именно здесь?

- Потому что именно здесь меня может погладить самая ласковая и добрая рука в мире, - подвинулся ближе Космодан. – Ведь для зверя контакт с царями природы подобен тому, как разумные встречают богов. Прямо сейчас я благоговею пред тобой. До глубин своего существа я охвачен трепетом.

Подобное обескураживающее откровение застало Мастиру врасплох. Перед ней и в самом деле может быть суть заяц, проводящий божественную волю. Напуганный и притихший. Рука невольно потянулась к мягкой шерстке и шелковистым ушам…

- Ой, не морочь мне голову! – разозлилась титанида и снова убежала.

О Космодане Тучегонителе существует много легенд, в том числе и поносительных. Его любовь к женскому полу стала притчей во языцех, и не во всех мифах он предстает добродетельным существом. Немало ходит сказаний, как он брал приглянувшихся ему силой, завлекал обманом, являлся под видом законного мужа или покрывал спящими.

Однако слухи, надо отдать должное, изрядно все преувеличивают. Да, сей божественный сластолюбец одержал немало побед в делах альковных… но все же гораздо меньше, чем с придыханием рассказывают брехливые смертные. Они вообще любят судить богов по себе, приписывать им свои недостатки и манеру поведения.

И если случалось так, что дева явно отвергала ухажера, если прямо говорила: уходи, ты мне не мил; то сразу и уходил Космодан, и никогда больше ее не тревожил. В круговерти миров бессчетно прекрасных дев, и даже мимолетному вниманию бога многие из них только рады.

А юная Мастира прямо его и не отвергла. Как и все титаниды, была она горда, и с кем попало сходиться не собиралась… но разве Космодан Громовержец – это кто попало? После Мирового Катаклизма, после победы над Малигнитатисом сальванцы считали Камень по праву своим владением.

Титаны не были с этим согласны. Но они слишком недавно явились на эту планету, и еще не чувствовали себя вправе говорить: вот, наш сей мир, не допустим для него иных владык. В открытую с богами враждовал лишь Катимбер, остальные ничего против них не имели – в том числе и Мастира Метеронида.

Какое-то время Космодан ей не докучал. А потом она начала замечать неявные свидетельства его расположения. Небо над головой Мастиры всегда было безоблачным, море словно покрывало тело поцелуями, а воздух все ласковей ее обнимал. Прямо на ее пути мог расцвести особенно прекрасный цветок, а деревья роняли ей в руки самые спелые плоды.

- Не морочь мне голову! – кричала она небесам.

Поначалу. Ухаживания всесильного божества все же льстили юной титаниде – и интриговали. Девичье любопытство постепенно брало верх над титановой гордостью. Помимо своей воле она позволяла Космодану подступать все ближе и ближе… а в один прекрасный день общество титанов потряс скандал.

Несовершеннолетняя Мастира оказалась обрюхачена каким-то подонком.

Что тут началось! Титаны, конечно, не лезут в чужие дела и уважают чужие свободы. Но это касается титанов взрослых, состоявшихся. А Мастире было всего сто шесть лет.

Метерон, ее отец, был в ярости. Конечно, жизни проходимца ничего не угрожало, поскольку Мастира клятвенно заверила, что ее не взяли насильно. Просто само все как-то получилось, она и не поняла ничего… но ей понравилось.

Метерона это почему-то не очень утешило.

Однако мораль титанов далека от ханжества. Сто двадцать лет – это все-таки не какой-то жесткий рубеж,