Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа - Понсон дю Террайль

«Ну что?» – написал он, когда вошел Рокамболь.

– Все идет хорошо…

«Уколол лошадь?» – появилось на грифельной доске.

– И лошадь и герцога… Что теперь делать? «Отыскать Фипар и узнать, где Вантюр».

– Это не совсем-то легко…

«Переоденься в блузника и отправляйся бродить по Клиньянкуру… Там ты должен найти Фипар».

– Ну-с?

«Нужно действовать на нее кротостью, она может быть полезна нам…»

– Какой вздор! «Как знать?»

– Но как же ты хочешь, чтобы маркиз де Шамери рисковал быть узнанным теткою Фипар, бывшею кабатчицей в Менильмонтане?

Сэр Вильямс пожал плечами и написал дипломатический ответ: «Лучше отравить, чем задушить».

– Понимаю. А потом? «Отделаться от Цампы».

– Способ?

«Не знаю еще, но подумаю…»

– Потом?

«Отправиться в замок Го-Па вместе со своим старым матросом Вальтером Брайтом и возвратиться оттуда уже не иначе как мужем Концепчьоны».

– Ты думаешь?

«Пока я с тобой, пока я жив, ты будешь иметь во всем успех… Но когда меня не станет, все у тебя рухнет, как карточный домик».

Эта фраза должна бы была запечатлеться навсегда в памяти Рокамболя, но он не обратил на нее большого внимания.

– Нужно ли сейчас же отправиться в Клиньянкур? – спросил он.

«Теперь который час?»

– Три. «Слишком рано… Тряпичники выходят по ночам.

Ступай туда в семь часов».

На этом слепой окончил свою аудиенцию, и Рокамболь ушел.

Ровно в шесть с четвертью часов Рокамболь переоделся в настоящего парижского шалопая-блузника и в семь часов был уже в Клиньянкуре, резиденции всех тряпичников.

Узнав у одного мальчишки, где жила вдова Фипар, он прямо направился к ее домику. Но напрасно он стучался: дверь не отворялась.

– Тетки нет дома, – заметила ему проходившая в это время мимо него женщина.

– Где же она?

– Уехала еще вчера с каким-то мужчиной, который привез ей платье, башмаки и чепчик. Она разоделась, точно какая-нибудь герцогиня.

Рокамболь невольно вздрогнул.

– Каков собой был этот мужчина? – спросил он.

– Толстый, старый, лысый, в черном сюртуке.

– Это мой дядя! – вскрикнул Рокамболь и мысленно прибавил: «Это, должно быть, был Вантюр».

Затем словоохотливая барыня рассказала Рокамболю, что тетушка Фипар уехала в карете, извозчик которой назывался Мародером и стоит на Монмартре.

Этого указания было вполне достаточно для Рокамболя, который немедленно отправился на Монмартр и, отыскав там указанного извозчика, прикинулся агентом тайной полиции; благодаря этому маневру он узнал, куда переехала вдова Фипар.

– Вот как, – бормотал он, направляясь по указанному адресу. – Вы, госпожа Фипар, переехали теперь в Гро-Калью, на Церковную улицу, дом номер пять, и называетесь теперь Бризеду. Отлично, я вас сейчас же навещу.

Не прошло и четверти часа после этого, как он уже был у госпожи Фипар.

Войдя в ее квартиру, Рокамболь разыграл из себя такого нежного сынка, что старуха не утерпела и простила ему все. Блистательный маркиз не погнушался обнять ее и нежно поцеловать, пообещав ей купить каменный дом.

Когда таким образом мир был вполне восстановлен и старуха Фипар окончательно расположилась в пользу своего ненаглядного Рокамбольчика, он ловко выспросил у нее все относительно Вантюра. Убедившись с ее слов, что он не ошибся, подозревая в кучере Шато-Мальи Вантюра, он смекнул сейчас же, что Вантюр, вероятно, распечатал письмо графини Артовой к герцогу де Салландрера.

– Ну, мамаша, укладывайся, – сказал он громко. – Едем!

– Куда?

– В твой собственный дом, и акт на него я тебе передам прямо в руки.

– Не врешь?

– Честное слово твоего милого Рокамбольчика.

– Но… Вантюр?

– Не говори ему, что ты виделась со мной, вот и все…

– Ладно…

– Прощай, мамаша! На тебе в задаток, – переменил решение он и бросил старухе на кровать билет в пятьсот франков.

Простившись с Фипар, Рокамболь вернулся домой и, к своему великому ужасу, убедился, что у него украдены документы графа де Шато-Мальи.

– Теперь уже два часа ночи, – пробормотал он. – Есть надежда, что герцог уже лег спать, а потому, вероятно, разбойник не успел еще передать их ему… Надо скорей бежать в отель де Шато-Мальи.

Переодевшись немедленно в платье конюха, он отправился опять в отель герцога Шато-Мальи.

Он пришел туда в тот момент, когда Вантюр разговаривал с берейтором о том, что лошадь заражена карбункулом.

– Был ли здесь герцог? – спросил Вантюр.

– Два раза и даже сам вытирал перегородку своим платком.

Вантюр вздрогнул.

– Так как в первые часы своей болезни Ибрагим никого не допускал к себе, кроме герцога.

– Но он не кусал его? – спросил Вантюр с беспокойством.

– Напротив, он лизнул его несколько раз. Рокамболь видел, как на лице Вантюра выступили капли пота, и на этот раз он окончательно узнал его.

Убедившись в том, что ему было нужно узнать, Рокамболь спокойно удалился и спрятался в пустом стойле.

Из вопроса Вантюра – видел ли герцог Ибрагима – он составил мнение, что Вантюр не успел передать ему бумаг.

Через несколько времени после этого пришел в стоило к больной лошади Цампа и сообщил, что герцог тоже заболел и теперь спит.

При этом известии Вантюр опять вздрогнул, но не перестал наблюдать за Цампою.

– Мне нужно видеть герцога, – сказал Вантюр, обращаясь к нему.

– Хорошо, – ответил камердинер, – я сейчас скажу ему о вас.

Во время этого короткого разговора Рокамболь выполз на четвереньках на двор и в то время, как Цампа вышел из конюшни, приподнялся и заступил ему дорогу.

– Молчи! – прошептал он и увлек камердинера на лестницу. – Что у герцога?

– Лихорадка.

– Посылал он за доктором?

– Нет еще…

– Великолепно. Перед спальней находятся три комнаты?

– Да.

– В гостиной висят на всех дверях двойные портьеры?

– Да, везде.

– Из спальни трудно услышать, что там говорится?

– Можно, если говорят очень громко.

– Отлично. Ступай к герцогу и скажи, что лошади гораздо лучше, и, конечно, не говори про кучера.

– А!..

– Меня проведи в гостиную.

– Идемте.

Рокамболь поднялся вместе с Цампою в первый этаж, и камердинер провел его через коридор в гостиную, где на каждой двери висели двойные портьеры из тяжелой материи, заглушавшие всякий шум. На полу лежал толстый ковер.

Рокамболь встал за дверью у входа в комнату.

– Теперь, – сказал он Цампе, – ступай в конюшню и вели кучеру прийти сюда.

– То есть к герцогу?

– Да, проведи его по парадной лестнице прямо сюда.

– Ладно.

– И как только он войдет сюда, то ты задуй свечку и схвати его за обе руки вот так…