Империя свободы: История ранней республики, 1789–1815 - Гордон С. Вуд

прочно зависела от руководства южных рабовладельцев. Тот факт, что Джефферсон победил на выборах 1800 года, получив 82% голосов избирателей рабовладельческих штатов и только 27% голосов северных штатов, усилил опасения федералистов, что Юг захватывает власть в стране; более того, федералисты стали считать, что их вытеснение из национального правительства почти полностью связано с перепредставленностью Юга в Конгрессе и Коллегии выборщиков. Такие федералисты, как Тимоти Пикеринг, бывший государственный секретарь, стали называть Джефферсона «президентом-негром» и призывать внести поправки в Конституцию, чтобы положить конец доминированию Юга.

Так родилась идея «рабовладельческой державы», которая несправедливо узурпировала контроль над национальным правительством у свободных штатов. Тот факт, что Пикеринг и другие федералисты были склонны объединять свободные средние штаты, особенно Пенсильванию, с южными штатами как часть негритянского республиканского захвата правительства, несколько снижает убедительность их аргументов. Но это, возможно, менее важно, чем политика вопроса. Федералистам нужна была проблема для борьбы с победившими республиканцами, и их принципиальная позиция против рабства была самым эффективным средством мобилизации оппозиции республиканцам на Севере — по крайней мере, до тех пор, пока Джефферсон в 1807 году не попробовал провести свой катастрофический эксперимент с эмбарго, отрезавшим всю заморскую торговлю.

В течение 1790-х годов прежний энтузиазм жителей Верхнего Юга в отношении либерализации своего общества и создания более мягкого рабского режима начал рассеиваться. Вероятно, ничто так не ослабило первоначальный оптимизм многих белых в Вирджинии по поводу конца рабства, как восстание чернокожих во французской колонии Сен-Доминг на острове Испаньола. Восстание началось в 1790 году с восстания свободных цветных, разношёрстной группы, насчитывавшей около тридцати тысяч человек, среди которых были получившие французское образование плантаторы, торговцы, ремесленники и мелкие землевладельцы. Восставшие заразились принципами французской революции и теперь требовали равенства с белыми. Белых насчитывалось около сорока тысяч, но они были жестоко разделены на гранд бланков и беспорядочных и маргинализированных петит бланков. Под белыми и свободными цветными находилось пятьсот тысяч африканских рабов.

Ни свободные цветные, ни белые не осознавали, насколько сильно их столкновение по поводу равенства и принципов Французской революции отразилось на рабах. В августе 1791 года рабы на северных равнинах восстали и вскоре превратились в двенадцатитысячную армию, которая начала убивать белых и разорять плантации. Жестокая расправа со стороны белых не остановила растущее число рабов, покидающих плантации. Столкнувшись с восстанием снизу, власти Франции запоздало попытались заключить союз между белыми и свободными цветными и отправили шесть тысяч солдат, чтобы подавить восстание рабов. Но белые и свободные цветные были настолько разделены на фракции, что боевые действия усугубились и в конце концов перекинулись на испанскую часть острова Испаньола (современная Доминиканская Республика). С концом французской монархии и началом войны между Францией и Англией в 1793 году английские войска вторглись на остров и вскоре оказались втянутыми в жестокие расовые войны. Хотя великий лидер восстания Франсуа-Доминик Туссен Л'Овертюр, бывший раб, пытался сохранить многорасовое общество, он не смог сдержать хаос, который перерос в то, что стало конечной целью восстания — уничтожить на острове и рабство, и белых.

Большинство американцев, включая рабов, знали о том, что происходило на Сен-Домингю. С 1791 по 1804 год в американской прессе регулярно появлялись сообщения о зверствах на острове. Более того, тысячи беженцев, как белых, так и чернокожих, бежали от хаоса, многие из них — в Соединённые Штаты, особенно в города Чарльстон, Норфолк и Филадельфию. К 1795 году двенадцать тысяч домингвинских рабов въехали в Соединённые Штаты, принеся с собой знания о том, что рабы в Новом Свете способны свергнуть власть белых. Губернатор Южной Каролины Чарльз Пинкни был не одинок в своём осознании того, что «настанет день, когда [южные штаты] могут подвергнуться такому же восстанию».

Испугавшись заразы этого восстания вест-индских рабов, большинство южных штатов, но не Вирджиния, запретили въезд домингийским рабам. В результате многие из них оказались в Вирджинии и на протяжении десятилетия 1790-х годов вызывали дикий страх перед восстаниями рабов в штате. В июне 1793 года Джон Рэндольф сообщил, что подслушал разговор двух рабов, планировавших «убить белых людей». Когда один из рабов выразил скептицизм по поводу этого плана, другой напомнил ему, «как негры убили белых на Французском острове… совсем недавно». Новости о восстании на Сен-Домингу были повсюду, и остров не мог не стать символом освобождения чернокожих. В течение 1790-х годов крупные заговоры рабовладельцев были раскрыты в испанских колониях Куба и Луизиана, а восстания рабов вспыхнули в Пуэрто-Рико, Венесуэле, Кюрасао и Гренаде. Как отмечал федералист Руфус Кинг, «пример, подаваемый нашим рабам в южных штатах», был очевиден.

В 1790-х годах разговоры о восстаниях рабов в Соединённых Штатах становились все более распространёнными, что сводило на нет все либеральные чувства Верхнего Юга, которые до сих пор были связаны с отменой рабства. К концу десятилетия, по словам одного рабовладельца из Вирджинии, «дым от эмансипации давно испарился, и теперь о нём не говорят ни слова».

В 1800 году произошло то, чего так долго боялись виргинские рабовладельцы, — широко распространённый среди рабов заговор с целью восстания и отмены рабства. В окрестностях Ричмонда группа рабов-ремесленников пользовалась гораздо большей свободой и мобильностью, чем в прошлом. Рабы, обладавшие необходимыми навыками, часто могли наниматься на работу, выплачивая хозяевам часть зарплаты, и таким образом зарабатывать деньги для себя. Эти рабы-ремесленники часто смешивались со свободными чернокожими и белыми ремесленниками в теневом межрасовом преступном мире, который плавал между свободой и рабством. Двадцатичетырехлетний кузнец Габриэль, принадлежавший плантатору Томасу Проссеру из округа Хенрико, в котором находился Ричмонд, был участником этого пограничного мира, в котором все чаще звучали громкие разговоры о свободе и естественных правах. Уже осуждённый и заклеймённый за драку с белым человеком, Габриэль горел желанием уничтожить систему рабства. Он был не одинок: как заявил один из чернокожих повстанцев, Джек Дитчер, «мы имеем такое же право бороться за нашу свободу, как и все остальные люди».

На выбор времени заговорщиков повлияла взрывоопасная атмосфера 1799–1800 годов, когда федералисты и республиканцы, как многим казалось, стояли на пороге гражданской войны. Федералисты в Вирджинии, в основном торговцы и банкиры, проживавшие в процветающих торговых городах Ричмонд, Норфолк и Фредериксбург, предсказывали, что победа Джефферсона на выборах 1800 года приведёт к освобождению рабов или, что ещё хуже, к восстанию рабов. В то же время ремесленники в городах, как и их собратья на Севере, выступали за более справедливое распределение богатства и нападали на федералистов за то, что те были богатыми трутнями, живущими за счёт труда других людей. На фоне этих обвинений и контробвинений с