Империя свободы: История ранней республики, 1789–1815 - Гордон С. Вуд

Гордон С. Вуд

ИМПЕРИЯ СВОБОДЫ

История ранней республики, 1789–1815

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Введение редактора

Книга Гордона С. Вуда «Империя свободы» занимает своё место в Оксфордской истории Соединённых Штатов между двумя другими выдающимися изданиями: Робертом Мидлекауфом «Славное дело», который мастерски освещает эпоху Революционной войны, непосредственно предшествовавшую рассматриваемому здесь периоду, и Дэниелом Уокером Хау «Что натворил Бог», который ярко передает культурное брожение и технологические преобразования, ознаменовавшие годы между завершением войны 1812 года и окончанием Мексиканской войны в 1848 году. В настоящем томе рассматривается удивительно изменчивый, протеиновый момент, который лежал между достижением национальной независимости и появлением быстро созревающей массовой демократии и современной экономики в Джексоновскую эпоху.

Два с половиной десятилетия, прошедшие с момента подписания Конституции в 1788 году до подписания Гентского договора в 1815 году, завершившего войну 1812 года, стали одним из самых нестабильных и значимых этапов американской истории. На момент открытия этого периода между Атлантическим побережьем и Аппалачами проживало около четырёх миллионов американцев, пятая часть которых составляли чернокожие рабы, и многие из них жаждали перебраться через горные гребни в нетронутые внутренние районы. Они населяли новую нацию, пытавшуюся утвердиться на континенте, который всё ещё облюбовали враждебные имперские державы и на котором всё ещё кипела жизнь индейцев, все более решительно сопротивлявшихся посягательствам белых. Их правительства были основаны на вдохновляющих, но непроверенных политических принципах. Они стремились создать общество по образцу своих европейских, особенно английских, предшественников, но не похожее ни на одно из виденных ранее. Немногие времена в американской истории были сопряжены с более серьёзными неопределённостями.

Эпоха, которую обычно называют «ранним национальным периодом», была шумной, спорной, творческой и изобилующей возможностями для неудач. Для мужчин и женщин, живших в это время, судьба их зарождающейся республики была далеко не безопасной, а характер их сообществ — обескураживающе переменчивым. История давала мало указаний на то, что может ждать в будущем этот полиглот, беспокойный, самоуправляемый и напористый народ. Они были мятежны по своей природе, не имели корней в силу обстоятельств и жаждали овладеть огромными территориями, которые манили их на запад.

Берега истории усеяны обломками зарождающихся государств, которые погибли, так и не дожив до зрелого возраста. Почему же хрупкий американский государственный корабль, спущенный на воду в 1776 году и вновь поднятый в 1788-м, должен ожидать более счастливой судьбы? Чуть более чем за десять лет американский народ сбросил британское иго и отбросил Статьи Конфедерации — историю воинственных нарушений законов и политической непостоянности, которая не давала надежд на способность поддерживать жизнеспособные правительства или даже слаженное и упорядоченное общество.

И всё же каким-то образом этим переменчивым и порой непостоянным американцам удалось заложить основы жизнестойкой демократической политической системы, которая просуществовала более двух столетий. История этого удивительного и во многом невероятного достижения лежит в основе этой книги.

В серии замечательно понятных глав Гордон Вуд объясняет происхождение основных государственных институтов и политических практик страны. Особенно поучителен его рассказ о том, как Конгресс разрабатывал протоколы и процедуры, позволяющие ему принимать законы для разнообразного и непостоянного народа. Его анализ особенностей американского права, роли федеральной судебной системы и судебной системы штатов, а также развития доктрины судебного контроля является образцовым, как и его искусное обсуждение роли политических партий — или «фракций», как их называли современники, — в определении политической судьбы молодой республики. Не менее интересен его анализ новаторского института президентства, в котором Джордж Вашингтон занимает видное место. Вашингтон, наряду с Александром Гамильтоном, Джоном Адамсом, Томасом Джефферсоном и Джеймсом Мэдисоном, также является центральным персонажем в язвительном описании Вудом принципов, которыми руководствовалась Америка в своей ранней внешней политике, оставляя прецеденты, которые будут определять американскую дипломатию в дальнейшем.

Но самая глубокая тема «Империи свободы» — это не просто формальная политическая система, которую американцы создали в первые годы своего становления как государства. Возможно, самым оригинальным вкладом Гордона Вуда в эту книгу является его глубоко увлекательный рассказ о развитии характерной для Америки демократической культуры, культуры, которая формировала гражданское общество в его манерах, нравах, ценностях и поведении так же глубоко, как она формировала официальные органы американского правительства.

Люди, совершившие Революцию и написавшие Конституцию, в большинстве своём были культурными джентльменами, патрициями, которые, конечно, верили в основополагающий республиканский принцип самоуправления, но при этом ожидали, что простые люди будут подчиняться своим «старейшинам», когда дело дойдёт до управления страной. Федералисты, такие как Вашингтон, Адамс и Гамильтон, руководившие первым десятилетием становления нации, часто были потрясены эгалитарными излишествами, развязанными революцией. Простые мужчины и женщины требовали, чтобы к ним обращались «мистер» и «миссис» — титулы, которые раньше были уделом богатых и высокородных. Работодателей стали называть «босс», а не «хозяин». Подневольный труд, некогда распространённый в колониях, стал рассматриваться как оскорбление демократических идеалов и вскоре практически исчез, хотя рабство, ядовитая змея в американском саду, упорно продолжало существовать, более того, в эти годы началась его роковая экспансия на запад.

«Средний род», новый социальный класс, состоящий из непривилегированных, но энергично стремящихся к успеху купцов, ремесленников и предпринимателей, стал доминировать в политике и определять саму суть национального характера. Они яростно выступали против всех «монархических» притязаний и настаивали на том, что общество должно быть полностью открыто для талантов и промышленности. Их влияние ощущалось во всех сферах жизни страны, не только в политике, но и в коммерции, религии, архитектуре и искусстве. Их великим защитником был Томас Джефферсон, причудливый и блестящий аристократ из Вирджинии, который сформулировал самые сокровенные чаяния простых людей, и чья загадочная фигура оживляет многие из следующих страниц.

Вопросы такого масштаба и сложности ставят перед историком уникальные задачи. Мало кто из учёных, если вообще кто-либо, способен лучше Гордона Вуда справиться с этой задачей. Целая жизнь, проведённая в исследованиях и написании книг о ранней американской республике, дала ему непревзойдённое мастерство в работе с исходными документами, которые являются сырьём для историка. Опираясь на богатые архивы писем, дневников, памфлетов, газет и мемуаров, «Империя свободы» даёт голос бесчисленным личностям, которые почти на каждой странице говорят со всей остротой своей жизни и со всем колоритом и колоритом своего времени — включая, конечно, легендарных основателей, а также драчливого конгрессмена Мэтью Лайона, достойного юриста Джона Маршалла, пророка племени шауни Тенскватаву и его брата Текумсеха, их врага генерала Уильяма Генри Гаррисона и многих других.

Оксфордская история Соединённых Штатов стремится донести лучшие научные труды до