Зеркало Мерлина - Андрэ Нортон

До сих пор они никого не волновали. Но когда живут в праздности, подобные слухи и рассказы придают пикантность жизни. Люди повторяют пустые вымыслы и в конце концов начинают им верить. Широко обнародованный несчастный случай подхватывался склонными к аффектации на Бруме, разрастался и использовался практичными поджигателями беспорядков. Уже несколько лет назад казалось, что вся работа перекрестка в опасности.

Работы и рапорты корпуса патрульных были закрыты для широкой публики. Семьи с. Брума могли посещать Лесной уровень или один их трех других, считающихся прогулочными мирами. Что касается всех остальных миров, то их знали только по слухам. А худшему быстрее всего поверят и передадут дальше, чем хорошему.

Сама закрытость корпуса радовала Ограничителей: во-первых, это питало уверенность в опасности перекрестка времени, настолько, распространившейся, что даже тренированные люди не рисковали на контакты; во-вторых, могло нанести ущерб нашей экономике, и это уже было воспринято всеми, включая и тех, кто вообще не имел собственного мнения насчет перекрестка. И тогда можно создавать новый корпус, естественно, подчиненный Ограничителям. В этом случае уровни могут грабиться открыто пиратскими рейдами. Кое-что из награбленного и проданного на Бруме за гроши привлечет к Ту’Кикропсу еще больше сторонников, особенно из тех, кто чувствует себя стесненным в средствах и жаждет изобилия. Верные нам люди, попав под их мысленный контроль, будут повторять, как попугаи, то, что им велят, А может, уже повторяют. Лица ключевого положения под влиянием Ту’Кикропса или под прямым мысленным контролем тоже начнут кампанию. Яд распространится быстро, поскольку пойдет из привилегированного корпуса.

— Но положение не может быть безнадежным, — сказал Ло Сайди. — То, что строилось столетиями, нельзя уничтожить за ночь.

— Дезорганизация центра приведет к великому хаосу, — ответил Роган. — Возьмем город… ну, скажем, в твоем родном мире, Валкер. Что произойдет, если откажет осветительная система, водоснабжение, отопление, коммуникации? Если все исчезнет в один день или даже за несколько часов. Что будет?

— Убийство, в самом прямом смысле. Город погибнет, — ответил Блейк. Он вспомнил город на уровне, близком к его собственному, где смерть пришла в образе войны, а город не был готов к сопротивлению. — Однако впоследствии… кто-то выживет, найдется человек, который поведет оставшихся и заставит начать все сначала. Но у них не будет того, что было раньше. Пройдут годы, пока они добьются какого-то порядка.

— Мы не можем ждать годы, — рявкнул Ло Сайди.

— Не можем, — согласился Роган. — Но у нас, в сущности, только один враг — паук в центре паутины. Взять сейчас Ту’Кикропса, пока он не слишком глубоко закрепился, и это очень быстро отразится на всей его партии. Он ни с кем не делит власти, такой тип людей никогда этого не делает. Мы должны его взять.

— А он на Бруме и, без сомнения, окружен самой лучшей охраной, какая существовала со времен Великой Войны, — заметил Ло Сайди.

— Именно так. А мы не экипированы для ведения войны по всему перекрестку времени, — уточнил Роган. — У нас очень мало людей и практически нет припасов. Нам остается выбор: либо согласиться на высылку в пустой мир и тем спасти наши шкуры, или же захватить Ту’Кикропса.

— Но у него наготове мысленный контроль для всякого, кто ступит на Брум. Есть ли у вас какая-нибудь защита против этого, сэр? — спросил Блейк.

— У меня есть личный блок. Я ношу его с тех пор, как получил первые рапорты о беспорядках. Поэтому им не удалось захватить меня.

— Человека можно оглушить или одолеть физической силой, — сказал Ло Сайди, — или даже поразить лучом.

— Я слишком нужное орудие, по крайней мере, сейчас, чтобы меня убивать, — просто сказал Роган. — То, что я скажу под мысленным контролем, слишком ценно, чтобы Ту’Кикропс решился пренебречь этим. Так что они постараются взять меня живым. Вот тогда, содрав с меня блок… — Роган махнул рукой жестом отчаянья.

У Рогана был какой-то замысел. Блейк понимал это. И, кажется, догадывался о его сути. Блейк Валкер, единственный из людей этого временного убежища, не зависит ни от какого механического блока. Его не одолеют мысленные атаки отрядов Ограничителей. Но Ограничители уже знают об этом от Карлгсона.

— Они видели тебя только таким, каким ты был в Нью-Британии, — сказал Ло Сайди, словно читая мысли, хотя Блейк знал, что тот не мог это сделать. — На Бруме тебя почти никто не знает. Ту’Кикропс, конечно, слышал, что ты был с Мэрфи Роган. Идет ли его информация дальше…

— Идет, если он так хорош, как ты полагаешь, — подчеркнул Блейк.

Пока они говорили, Роган погрузился в размышления и, видимо, не слышал ни слова, потому что вдруг сказал:

— Я — единственная приманка, на которую клюнет Ту’Кикропс. Взять его могу только я.

— И у нас нет ни малейшего шанса добраться до него, не подвергнувшись контролю, — уверенно сказал Ло Сайди.

— У меня есть! — сказал и сам удивился Блейк. Что за нелепая идея?

Оба мужчины смотрели теперь на него с напряженным интересом, словно ждали нужного им ответа.

— Вы говорите, что Ту’Кикропс знает, что я был с Мэрфи. Значит, он знает и о том, что нас бросили на Проекте. Не потому ли, что из-за уверенности в нашем пребывании там, он решился поставить вам ловушку, сэр? Ту’Кикропс не мог предвидеть, что мы убежим.

— Он захватил двух людей отсюда. Он допросит их, — ответил Роган.

— Да, но их взяли до нашего прибытия. Они знают, что вы послали за дочерью, но не знают, приедем ли мы. Вы ведь и сами не были в этом уверены.

— Это верно. И никто не понял, как я узнал, куда послать за вами. — Роган рывком сел на постели.

— Что у тебя на уме, Валкер? — спросил Ло Сайди.

— Я подумал: когда Ограничители узнали, что я был с Мэрфи в испорченном челноке, они, разумеется, навели обо мне справки.

Оба мужчины кивнули.

— Ту’Кикропс знает, что я не уроженец Брума и, следовательно, представляю собой фактор, в котором он не может быть уверен. Не примет ли он версию, что я всего лишь «искатель счастья», как говорят в моем родном мире, наемник, легко меняющий сторону, если это выгодно? Я мог бы сказать, что втерся в корпус только потому, что они не сумели стереть мою память. В какой-то степени это правда. Если я сумею подъехать к нему и предложу сделку…

— И ты хочешь рискнуть? — спросил Роган, пристально глядя на него.

— Я думаю, что запасов здесь мало, — сказал Блейк вместо ответа. — Долго ли мы сможем отсиживаться? Теперь у них есть код для этого мира. Мы можем разбежаться, спрятаться, но преимущество всегда будет на их стороне. Единственный наш шанс — действовать первым.