Систематическое богословие - Луи Беркхоф

и нечестия. Того же мнения придерживался и Гуго Гроций, исходя из соображения о том, что Божий закон был изъявлением Божьей воли, которое Он мог смягчить или вообще отменить. Арминиане разделяли мнение Гуго Гроция по этому вопросу. Они все без исключения отрицали необходимость юридического действия Божьей благодати и утверждали, что Бог мог бы простить грех, не требуя никакого удовлетворения. Фридрих Шлейермахер и Альбрехт Ричль, которые оказали наиболее заметное влияние на современное богословие, полностью отвергали юридическую теорию умилостивления. Будучи сторонниками мистической теории умилостивления и теории нравственного влияния, они отрицали объективность умилостивления, а вместе с этим и его необходимость. По их мнению, а также с точки зрения современного либерального богословия, умилостивление сводится всего лишь к воссоединению или примирению путем изменения нравственного состояния грешника. Некоторые богословы говорят о моральной необходимости умилостивления, но отказываются признавать его юридическую необходимость.

2. Умилостивление было условно необходимым. Некоторые из наиболее известных отцов церкви, например Афанасий, Августин и Фома Аквинский, отрицали абсолютную необходимость умилостивления и считали, что оно было лишь условно необходимым. В этом учение Фомы Аквинского об умилостивлении отличалось от точки зрения Ансельма Кентерберийского, с одной стороны, и точки зрения Дунса Скота, с другой стороны. Такого же мнения придерживались реформаторы. Роберт Франкс пишет, что Лютер, Цвингли и Кальвин отказались от учения Ансельма о безусловной необходимости умилостивления и приписывали умилостивлению всего лишь относительную необходимость, основанную на всевластной и свободной воле Бога или, другими словами, на Божьем извечном решении. Это мнение разделяют Р. Зееберг, Дж. Мозли, Дж. Б. Стивенс, Х. Р. Макинтош, Г. Бавинк, А. Г. Хониг и другие. Ср. также Ф. Турретин, On the Atonement of Christ, p. 14. Кальвин отмечает: «Нам очень важно уяснить, что Тот, кто должен был стать нашим Посредником, был истинным Богом и истинным человеком. Если кто-либо поинтересуется, почему возникла такая необходимость, необходимо сказать, что она не была абсолютной (как часто утверждают), но что ее причина скорее заключена в извечном решении Бога, от которого зависело спасение людей. Отец всякой милости и всякой благости постановил то, что полагал для нас наиболее полезным»190. Следовательно, умилостивление было необходимо потому, что Бог принял всевластное решение простить человеку грех именно на таких условиях. Естественно, эта позиция была призвана утвердить всевластие Бога в определении способа искупления человека. Некоторые более поздние богословы, такие как Т. Беза, Дж. Дзанки и У. Твисс, также придерживались этой точки зрения, но, как утверждает Г. Воэтий, позже Беза изменил свое мнение.

3. Умилостивление было абсолютно необходимым. Во времена ранней церкви об абсолютной необходимости умилостивления говорил еще Ириней, а в Средние века об этом заявил Ансельм Кентерберийский в своем труде Homo Cur Deus?. В целом реформатское богословие справедливо отдает решительное предпочтение именно этой точке зрения. Какого бы мнения ни придерживался Беза в поздний период жизни, с полной уверенностью можно сказать, что такие богословы, как Г. Воэтий, П. Ван Мастрихт, Ф. Турретин, И. а Марк и Дж. Оуэн, придерживаются учения об абсолютной необходимости умилостивления и считают, что она коренится, в частности, в справедливости Бога, то есть Его нравственном совершенстве, благодаря которому Бог проявляет святость по отношению ко греху и грешнику, а также воздает преступнику должное возмездие. Эти богословы рассматривают умилостивление как единственный способ, посредством которого Бог может простить грехи и в то же время удовлетворить Свою справедливость. Эта позиция отражена в наших вероисповедных документах191. Эта точка зрения, несомненно, является наиболее удовлетворительной и, очевидно, наиболее согласующейся с учением Писания. Отвергать эту истину, по сути, означает не признавать карающей Божьей справедливости как одного из качеств, присущих Божьей сущности, хотя реформаторы, конечно же, ни в коем случае этого не отрицали.

В. Доказательства необходимости умилостивления

Доказательства необходимости умилостивления в основном носят умозаключительный характер, но тем не менее представляют большую ценность.

1. Очевидно, что Писание ясно учит тому, что Бог, в силу своей божественной праведности и святости, не может просто проигнорировать пренебрежение Его бесконечным величием, но непременно должен наказать грех. Мы неоднократно читаем о том, что Бог не оставит грех безнаказанным (Исх. 34:7; Чис. 14:18; Наум. 1:3). Он ненавидит грех божественной ненавистью; Он реагирует на грех всем Своим бытием (Пс. 5:5–7; Наум. 1:2; Рим. 1:18). В Рим. 3:25, 26 апостол Павел говорит, что было необходимо, чтобы Христос был предложен в жертву умилостивления за грех, чтобы Бог остался справедливым, оправдывая грешника. Другими словами, справедливость Бога [в процессе спасения] должна была сохраниться без изъяна. Это ясно указывает на то, что умилостивление неизбежно следует из божественной природы.

2. Это подводит нас ко второму аргументу. Величие и абсолютная неизменность Божьего закона, коренящегося в самой природе Бога, дают Богу право требовать от грешника удовлетворения Своего гнева. Нарушение закона неизбежно влечет за собой наказание. Божий закон неприкосновен, так как он основан на природе самого Бога и не является, как полагал Фауст Социн, результатом Его свободной воли (Мтф. 5:18). Общий принцип закона выражен в следующих словах: «Проклят, кто не исполнит слов закона сего и не будет поступать по ним!» (Втор. 27:26). И если Бог пожелал спасти грешника вопреки его неспособности выполнить требования закона, то Он должен был предусмотреть заместительный способ удовлетворения Своей справедливости как основание для оправдания грешника.

3. Необходимость умилостивления также вытекает из правдивости Бога, который является Богом истины, не могущим сказать неправду. «Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет и не сделает? будет говорить и не исполнит?» (Чис. 23:19). «Бог верен, — пишет Павел, — а всякий человек лжив» (Рим. 3:4). Когда Бог вступил в завет дел с человеком, Он определил, что наказанием за непослушание будет смерть. Этот принцип находит отражение во многих других местах Писания, например: Иез. 18:4; Рим. 6:23. Честность Бога требовала применения наказания, и поэтому, чтобы грешники обрели спасение, наказание за грех должно было понести лицо, замещающее их.

4. Такой же вывод можно сделать исходя из природы греха как состояния виновности. Если бы грех был просто нравственным недостатком человека, пережитком дочеловеческого состояния, постепенно подчиняемого высшей человеческой природе, не потребовалось бы умилостивления. Однако, как ясно из Писания, грех есть нечто гораздо более отвратительное. Грех есть беззаконие, то есть преступление против Божьего закона, и, следовательно, делает грешника виновным (1 Ин. 3:4; Рим. 2:25, 27). А виновность налагает на человека ответственность перед законом и требует личного или заместительного умилостивления за преступление.

5. Непостижимое величие той жертвы, которую принес сам Бог, также указывает на необходимость умилостивления. Бог отдал Своего единородного Сына на тяжкие страдания и позорную смерть. Просто немыслимо, чтобы Бог пошел на это без надобности. Доктор А. А. Ходж справедливо отмечает: «Эта жертва была бы совершенно бессмысленна, если бы она не была абсолютно необходимым средством для достижения поставленной цели, то есть если бы эта жертва не была единственно возможным средством для спасения грешного человека. Несомненно, Бог не предложил бы Своего Сына в качестве бессмысленной жертвы лишь для того, чтобы проявить Свою волю»192. Кроме того, следует отметить, что в Гал. 3:21 Павел говорит, что Христос не был бы принесен в жертву, если бы закон мог животворить. Писание ясно говорит о необходимости страданий Христа (Лк. 24:26; Евр. 2:10, 8:3; 9:22, 23).