Антоний и Клеопатра - Уильям Шекспир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Входит Агриппа с военачальниками.
АгриппаМы слишком углубились. Отходить!
Сам Цезарь вел сраженье. От врага
Такого натиска не ждали мы.
Уходят.
Шум битвы. Входят Антоний и раненый Скар.
СкарВот, император, битва так уж битва!
Нам сразу бы ударить, и давно бы
Погнали их, расквасив им носы.
АнтонийТы весь в крови.
СкарДве раны были рядом,
Как буква "Т", но третью получил —
И стала буква "Н".
АнтонийА, отступают!
СкарМы выбросим их в сточную канаву!
На теле места хватит у меня
Еще для полудюжины зарубок.
Входит Эрос.
ЭросОни бегут, и можно наш успех
Считать победой.
СкарВ спину их рубить!
Преследовать их по пятам, как зайцев!
Потехи лучшей нет, чем трусов гнать.
АнтонийЯ награжу тебя за нрав веселый
И вдесятеро больше — за отвагу.
Идем!
СкарХоть на одной ноге — идем!
Уходят.
СЦЕНА 8
У стен Александрии.
Шум битвы. Входят Антоний и Скар с войском.
АнтонийМы их отбросили назад, в их лагерь. —
Эй, кто-нибудь, — оповестить царицу.
Еще и солнце завтра не успеет
На нас взглянуть, а мы из жил врага
Уж выпустим оставшуюся кровь. —
Благодарю. Все бились так отважно,
Как если бы не долг свой выполняли,
Не за меня дрались, но за себя.
Вы Гекторы. Теперь ступайте в город, —
Обняв друзей и жен, им расскажите
О подвигах своих. Пусть смоют с вас
Счастливыми слезами кровь и пот
И поцелуями залечат раны.
(Скару.)
Дай руку мне.
Входит Клеопатра со свитой.
Я о твоем геройстве
Великой чаровнице расскажу,
Чтоб от нее услышал ты спасибо. —
Любимица вселенной! Обними
Мою железом стиснутую шею.
Проникни в царственном своем уборе
Сквозь толщу лат мне к сердцу и внемли:
То стук твоей победной колесницы.
КлеопатраО мой герой! Храбрец из храбрецов!
О воплощенье мужества и силы!
С улыбкой ты вернулся, разорвав
Тенета злой судьбы.
АнтонийМой соловей!
Мы спать навеки уложили многих.
Любимая, хоть в волосах моих
Мелькает седина, все ж не совсем
Иссяк мой ум, источник нашей мощи,
Еще с юнцом могу я потягаться.
(Указывая на Скара.)
Вот кто герой. В знак милости особой
Ты руку вверь свою его губам. —
Целуй, храбрец! — Он бился нынче так,
Как будто некий бог в него вселился,
Решивший род людской искоренить.
КлеопатраВ награду от меня получишь, друг,
Ты золотые царские доспехи.
АнтонийДа будь они, как колесница Феба,
В рубинах все — он заслужил подарок.
Дай руку мне. Пройдем Александрию
Победным маршем, с гордостью неся
Свои щиты, изрубленные в битве.
Жаль, в наш дворец все войско не вместится,
А то бы сели мы за общий стол
И выпили в честь завтрашнего боя,
Который судьбы царств определит. —
Эй, трубачи, пусть медный голос труб,
Соединившись с грохотом литавр,
Весь город оглушит. Пусть этим гулом
Приветствуют нас небо и земля.
Уходят.
СЦЕНА 9
Лагерь Цезаря.
Солдаты стоят на страже. Входит Энобарб.
Первый солдатНас сменят через час. А если нет,
Вернуться в караульню мы должны.
Ночь лунная, и в два часа утра,
Как говорят, возобновится битва.
Второй солдатВчера, признаться, туго нам пришлось.
ЭнобарбО ночь, тебя в свидетели беру!..
Третий солдатКто это там?
Второй солдатПостой-ка… Дай послушать.
ЭнобарбО ты, луна, свидетельницей будь!
И в час, когда изменников помянут
С презрением потомки, подтверди,
Что каялся несчастный Энобарб
Перед тобою.
Первый солдатЭнобарб!
Третий солдатТсс… Слушай.
ЭнобарбДержавная властительница скорби!
Впитай разлитую в ночи отраву
И выжми на меня — пусть жизнь моя,
Что с волею в разладе, оборвется.
Разбей иссушенное горем сердце
О камень преступленья моего
И этим положи предел тоске.
О ты, Антоний, чье великодушье
Огромнее, чем низость Энобарба, —
Прости, как человеку человек,
А мир пускай меня заносит в список
Изменников и трусов. О Антоний!
Антоний!..
(Умирает.)
Второй солдатМожет, нам его окликнуть?
Первый солдатПослушаем. Вдруг скажет он такое,
Что Цезарю полезно будет знать.
Третий солдатПослушаем. Но он заснул как будто.
Первый солдатСкорей в беспамятстве. Ведь перед сном
Таких молитв ужасных не творят.
Второй солдатРазбудим-ка его.
Третий солдатПроснись! Проснись!
Эй, отзовись!
Второй солдатОткликнись, эй! Ты слышишь?
Первый солдатСмерть сцапала его.
Барабанный бой вдали.
Чу! Барабан —
Негромким рокотом он будит спящих.
Пора. Труп в караульню отнесем.
Он человек не из простых.
Третий солдатПойдемте.
А может быть, еще очнется он.
Солдаты уходят, унося труп Энобарба.
СЦЕНА 10
Поле боя, между двумя лагерями. Входят Антоний и Скар с войсками.
АнтонийОни готовятся к морскому бою.
На суше, знать, мы им не по нутру.
СкарГотовятся на море и на суше.
АнтонийХотя бы в воздухе, хотя б в огне!
Мы всюду им дадим отпор. Но к делу.
Пехоту под командованьем нашим
Близ города поставим, на холмах.
Флот получил приказ и вышел в море,
Нам будут хорошо видны отсюда
Маневры кораблей.
Уходят.
Входит Цезарь с войском.
ЦезарьПока они на нас не нападут,
Не двигаться. А нападут навряд ли:
Цвет войска он послал на корабли.
На поле! Знайте, что успех за нами.
Уходят.
Возвращаются Антоний и Скар.
АнтонийНаш флот и вражеский почти сошлись.
С пригорка, где сосна, все видно лучше.
Взгляну и сразу же вернусь в тебе.
(Уходит.)
СкарМежду снастей царицыной галеры
Гнездо слепили ласточки. Авгуры
Отмалчиваются; их вид зловещ.
Антоний то отважен, то растерян.
Подточенное счастье то ласкает
Его, как встарь, надеждой на победу,
То гибелью пугает.
Вдали шум морского сражения.
Возвращается Антоний.
АнтонийВсе пропало!
Я предан этой подлой египтянкой.
Флот перешел на сторону врага.
Смотри — они кидают шапки вверх
И вместе пьют, как старые друзья.
О тварь втройне продажная! Мальчишке
Меня ты предала. Теперь с тобой,
С тобой одной мое воюет сердце. —
(Скару.)
Войска распустишь. Мне одно осталось:
Свести с колдуньей счеты. И — конец.
Войска распустишь. И спасайся сам.
Скар уходит.
О солнце! Мне уж больше не увидеть,
Как ты восходишь. Счастье и Антоний
Здесь, расставаясь, руки жмут друг другу.
Вот он — конец. Приверженцы мои,
Отказа не слыхавшие ни в чем,
Лизавшие мне пятки по-собачьи,
Сиропом растеклись и влить спешат
Нектар в цветенье Цезаря. А кедр,
Который поднимался выше всех,
Стоит с ободранной корой. Я предан.
О лживая египетская тварь!..
О колдовство! Ей стоило взглянуть —
И я бросал свои войска в сраженья.
Подумать, что ее объятья были
Венцом моих желаний, целью жизни!
И вот она, как истая цыганка,
Меня мошеннически обыграла,
И нищим стал я. — Эрос! Эй, ко мне!