Антоний и Клеопатра - Уильям Шекспир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Входит Канидий с войском; они проходят с одной стороны сцены.
Входит Тавр с войском; они проходят с другой стороны сцены.
Слышен шум морского сражения. Входит Энобарб.
ЭнобарбКонец! Конец! Всему конец! Проклятье!
«Антониада», судно Клеопатры,
Руль повернув, пустилась наутек.
Все шестьдесят египетских галер —
За нею вслед. О, лучше б мне ослепнуть!
Входит Скар.
СкарО небеса! О силы преисподней!
ЭнобарбВ чем дело, Скар? Чего яришься ты?
СкарУтратили мы больше чем полмира
От глупости. Провинции и царства
Швырнули мы в обмен на поцелуй!
ЭнобарбЧем кончится сраженье, как считаешь?
СкарЧем кончится бубонная чума?
Конечно, смертью. Пусть возьмет проказа
Распутную египетскую тварь!
В разгаре битвы, в миг, когда успех
И пораженье были близнецами,
А может, первый старше был, — она,
Поставив паруса, помчалась прочь,
Ни дать ни взять как в жаркий летний день
Ужаленная оводом корова!
ЭнобарбЯ видел. Но не вынесли глаза
Такого зрелища, и больше я
Смотреть не мог.
СкарКогда она умчалась,
Антоний, жертва колдовства ее,
Расправил крылья-паруса и вслед,
Как селезень влюбленный, устремился,
Оставив бой на произвол судьбы.
Такого срама я еще не видел.
Отвага, честь и опыт никогда
Не падали так низко.
ЭнобарбГоре! Горе!
Входит Канидий.
КанидийЧуть дышит наше воинское счастье
И тонет в море. Будь наш полководец
Тем, кем он был, мы б выиграли бой.
Своим позорным бегством подал он
Нам всем пример.
Энобарб(в сторону)
Ах вот ты что задумал?
Тогда и в самом деле нам конец.
КанидийОни направились к Пелопоннесу33.
СкарНедалеко. И я туда. Посмотрим,
Что будет дальше.
КанидийС армией своей
Я сдамся Цезарю. Пример мне подан
Уже шестью союзными царями.
ЭнобарбЗвезда Антония померкла. Все же
Я следую за ней, хотя мой ум
Противодействует, как встречный ветер.
Уходят.
СЦЕНА 11
Александрия. Зал во дворце.
Входит Антоний со свитой.
АнтонийВы слышите? Земля как будто стонет,
Прося, чтоб я не попирал ее;
Носить Антония она стыдится.
Друзья мои, такая тьма вокруг,
Что в мире не найти уж мне дороги.
Там есть груженный золотом корабль.
Казну между собою поделив.
Бегите. С Цезарем вы сговоритесь.
ПриближенныеБежать? Нет, никогда!
АнтонийЯ сам бежал,
Я трусов научил, как надо спину
Показывать врагу. — Друзья, бегите!
Я выбрал путь, где обойдусь без вас.
Спасайтесь! В гавани казну найдете,
Все ваше. — О! Сгорю я со стыда,
Взглянув на ту, за кем вослед пустился.
И волосы мои в междоусобье:
Седые выговаривают черным
За безрассудство; черные — седым
За трусость и влюбленность. О друзья!
Бегите. Я вас письмами снабжу,
Которые расчистят вам дорогу.
Не надо скорбных лиц. Примите выход,
Предложенный отчаяньем моим.
Предавший сам себя да будет предан.
Бегите прямо к морю, на корабль,
Я вам дарю сокровища и судно.
Оставьте же меня. Я вас прошу.
Прошу, — приказывать не смею больше.
Итак, прошу. Мы свидимся еще.
(Садится.)
Входят Эрос и Клеопатра, которую ведут под руки Хармиана и Ирада.
ЭросЦарица, подойди к нему, утешь.
ИрадаО, подойди, царица!
ХармианаУтешь его! Что делать, госпожа.
КлеопатраЯ сяду. О Юнона!
АнтонийНет, нет, нет, нет, нет!
ЭросВзгляни же, император.
АнтонийО стыд! Стыд! Стыд!
ХармианаЦарица!
ИрадаДорогая госпожа!
ЭросО повелитель мой!
АнтонийДа… Цезарь… При Филиппах, как плясун,
Держал в руках он меч34 свой бесполезный.
А мной в тот день сражен был тощий Кассий,35
Прикончен был отчаявшийся Брут…
Он действовал руками подчиненных,
Он был несведущ в воинском искусстве, —
И вот теперь… А впрочем, все равно.
КлеопатраАх! Помогите мне!
ЭросМой господин, царица здесь, царица.
ИрадаЦарица, подойди, заговори с ним.
Раздавлен он стыдом.
КлеопатраНу хорошо… Я обопрусь на вас.
О!..
ЭросВстань же, господин мой благородный. —
Царица приближается к тебе,
Едва ступает, голову повесив.
Воспрянь же духом, иль она умрет.
АнтонийЯ над своею славой надругался.
Позорнейшее бегство!..
ЭросЗдесь царица!
АнтонийО! Египтянка, до чего меня
Ты довела! Ну что же, полюбуйся,
Как я страдаю, глядя со стыдом
На все, что я разбил и обесчестил.
КлеопатраО господин! О повелитель мой!
Прости моим пугливым парусам.
Не знала я, что бросишься ты следом.
АнтонийТы это знала, египтянка, знала —
Руль сердца моего в твоих руках,
И за тобой последую я всюду.
Ты знала, что душой моей владеешь,
Что твоего достаточно кивка,
И я веления богов нарушу.
КлеопатраПрости меня!..
АнтонийПридется мне теперь
Послов смиренно посылать к мальчишке,
Заискивать, хитрить и унижаться —
Мне, кто играл небрежно полумиром,
Вязал и разрубал узлы судьбы!
Ты знала — завоеван я тобой,
Ослаб мой меч, опутанный любовью,
И подчиняется во всем лишь ей.
КлеопатраПрости меня!.. Прости меня!..
АнтонийНе плачь.
Дороже мне одна твоя слеза
Всего, что я стяжал и что утратил.
Один твой поцелуй все возместит. —
Наставника своих детей отправил
Я к Цезарю послом. Он не вернулся? —
Любовь моя, весь налит я свинцом. —
Эй, вы, кто там, — вина, еды подайте. —
А, все равно! Пусть роком я гоним,
Тем с большим вызовом смеюсь над ним!
Уходят.
СЦЕНА 12
Лагерь Цезаря в Египте.
Входят Цезарь, Долабелла, Тирей и другие.
ЦезарьПускай посол Антония войдет. —
Кто он такой?
ДолабеллаНаставник их детей.
Как должен быть ощипан наш Антоний,
Чтоб нам послать столь жалкую пушинку
Из своего крыла. А ведь давно ли
Гонцами отряжать он мог царей.
Входит Евфроний.
ЦезарьПриблизься. Говори.
ЕвфронийКто б ни был я,
Я как посол Антония явился.
Я в замыслах его не больше значил
До сей поры, чем капля в океане.
ЦезарьПусть будет так. С чем прислан ты ко мне?
ЕвфронийВластителя судьбы своей Антоний
Приветствует и просит позволенья
Остаться здесь, в Египте. Если ж нет,
Он просит меньшего: позволь ему
В Афинах жить как частному лицу,
Дышать под небом, по земле ступать.
А Клеопатра просит, чтобы Цезарь,
Пред чьим могуществом она склонилась,
Не отнимал корону Птолемеев36
У сыновей ее. Ведь их судьба
В твоих руках.
ЦезарьЯ глух ко всяким просьбам
Антония. А что до Клеопатры,
То слушать просьб ее не стану я,
Пока не будет изгнан из Египта
Иль умерщвлен ее любовник жалкий.
А при таком условии готов
Я ей помочь. Вот мой ответ обоим.
ЕвфронийУдача да сопутствует тебе.
ЦезарьПускай его проводят через лагерь.
Евфроний уходит.
Тирей, для красноречья твоего