Дневники и письма - Эдвард Мунк

и тоже пылающей кистью писать до последнего —

Я заметил, что пламя моего факела вспыхнуло и угасло – и наконец совсем сошло на нет, и я в страхе огляделся во мраке – Неужели я заблудился – кто я —

Неужто я потерял дорогу.

Но я видел свет впереди и медленно продвигался вперед по пустыне – Я падал и бежал – я продирался вперед, стирая ноги в кровь – Где же путь? И, изможденный, я тащился вперед с пылающим, искрящимся факелом. Но люди глядели на меня – Смотрите-ка на него, говорили они – Он ищет золото – Он… ищет золото!

– Он утаивает сокровища – Он прячет золото под землей – Давайте охотиться на него —

И они насмехались и подшучивали надо мной:

Скряга

Расхититель сокровищ.

И вот он сказал: «Хватит – Я иду к далекой, высокой цели, сказал он. – Вы, шуты – Вы думаете, я тружусь до кровавого пота ради денег? —

Нет, хватит с меня! —

Я умываю руки. Я одеваюсь в чистую одежду – чищу ботинки – кладу на пол ковры – Заходите, будьте добры – Вы будете „избавлены“ от того, чтобы получить то „золото“, которое я искал – Я предложу вам чашечку чая на столике со сладкими пирожными.

Будьте добры, с вас 10 крон!»

* * *

Академии – это огромные фабрики художников —

Туда приходят таланты, а выходят автоматы

по изготовлению картин.

<…>

Чего нам не хватает,

так это мужества

поднять планку для современных идеалов —

создать стили, подходящие для верований и чувств нашего времени —

Даже Клингеру, чтобы его признали великим,

приходится писать «Пьету»[76],

Художник может достичь признания лишь после того,

как написал «Пьету»[77].

– Кто величайший художник

Франции – Месонье[78].

Ему лучше всех удалось угодить

порочным вкусам буржуазии.

– Искусство нашего времени – один большой салон

– искусство академии – медалей

– Такие направления, как натурализм, импрессионизм,

символизм. Стали средствами

для выражения единственно важного —

человеческого.

Честность – вывеска, которой

злоупотребляют в наше время.

Как много кристально честных

реалистов расхаживают, гордясь тем,

что они якобы чего-то достигли, только потому,

что в сотый раз повторили, что зеленая трава —

зеленая,

а красный дом – красный.

Любой, кто обладает восприятием цвета,

может стать художником,

Все зависит лишь от того,

насколько он способен чувствовать

и достаточно ли у него смелости

выразить то, что он чувствует.

Запись 1892–1894

В галереях[79]

Музей наполнен отвратительным

немецким искусством – тоскующими женщинами —

батальными сценами с конями,

встающими на дыбы —

и сверкающими пушечными ядрами – тебе становится дурно – мерзко,

пока не останавливаешься перед картиной Бёклина

«Священный огонь»[80] —

Сумерки опускаются на рощу.

Деревья выделяются огромными темными массами

на фоне тумана – но снаружи еще сияет

угасающий день.

Внутри рощи так тихо – сочная зеленая трава

так нежна – священный огонь

горит так спокойно, и ввысь поднимается

голубоватый дым —

здесь божество —

двое в белых накидках преклоняют колени —

из чащи выходят другие молящиеся.

День, что еще виднеется снаружи, меж стволов,

так лучезарно светел.

Тьма в роще так глубока – здесь

так тихо – так торжественно —

Тьма накрывает Гамбург.

День угасает – красные газовые фонари

и голубоватые электрические на темно-синем фоне —

тысячи огней.

– Река Альстер таинственно темнеет —

Тысячи фонарей горят вдоль ее берегов —

там, в пугающей тьме, скользит лебедь —

одинокий, с белой шеей,

и растворяется во мраке.

Недатированная записная книжка

Что убивает современное искусство

– так это крупные выставки

– огромные ярмарки —

– то, что картины должны хорошо

смотреться на стене – украшать – они

делаются не ради самих себя – не для того,

чтобы что-то донести.

– Семь лет назад я приехал в Париж, снедаемый желанием посмотреть Салон.

Я думал, что буду восхищен, но почувствовал лишь отвращение.

Запись 1890–1892

Искусство и деньги

Наше время – время рыночное, базарное —

Печать этого лежит на всем искусстве наших дней

Большие салоны – это рынки,

где искусство – товар, предназначенный

для охочей до покупок буржуазии.

– Супралинеарное искусство[81] нашего времени

управляется самой мерзкой денежной кликой,

буржуазией

[…]

Искусство лучше понимают

полусумасшедшие

аристократы и князья,

чем крестьяне от сохи.

Когда однажды салон отменят

или же он займет подобающее ему место —

базара искусств, —

тогда для искусства создадутся

более благоприятные условия.

[…]

Сейчас же на этих базарах искусств

предлагаются продукты, достойные

таких базаров —

Рождественские открытки.

Для художника

это ремесленная работа.

Это как если бы музыкант

писал свои пьесы для шарманки.

Газеты пишут

– Восхваляют нас.

Почему же эти господа

не занимаются живописью.

Почему так мало установлено норм —

не говоря уже об искусстве —

норм для гравюры —

литографии – офорта.

Кстати —

Наши галереи заполнены

увеличенными рождественскими открытками

– Эти работы как будто оказывают

обратное воздействие на художников —

Множество метровых рождественских открыток

заполняют залы —

от пола до потолка.

Торговля —

слишком сильно

влияет на искусство.

Наши художники охотнее

напишут дурную картину,

чем откажутся от бутылки шампанского

или экипажа с лошадью.

Записная книжка 1896

У меня в больших ящиках

лежат рукописи, в том числе

автобиография и множество новелл.

Если бы я решился их опубликовать,

я бы наверняка заработал на этом денег —

Но разве для этого они создавались?

То же с «Фризом жизни»

То же и с гравюрами.

Недатированная записная книжка

Подумываю собрать эти дневниковые записи в единое целое

– Это отчасти записи впечатлений, отчасти поэтические зарисовки —

– Свои впечатления я напрямую обнародовать

не собираюсь.

– Это все равно что тревожить скрытые силы, выставлять их напоказ

– излагая их заново – усиливая их эффект, чтобы с наибольшей ясностью проявить эти силы, управляющие той машинерией, которая зовется жизнью человека – в ее конфликтах с жизнями других людей.

Сейчас, когда я собираю эти записи – на них влияют

мои нынешние душевные установки.

Недатированная записная книжка

Все время обсуждают декоративное искусство.

Искусство с самого начала было украшением —

так говорят

Это все равное что сказать, что поэзия – это литература для развлечения.

Искусство изначально родилось отчасти из желания украшать, отчасти

из стремления выразить себя – рассказать – и это было религиозное откровение.

Создавались рассказы о королях и правителях народов, их рисовали большими буквами

(тоже в своем роде графика), писали народные саги.

Строились дворцы – украшались стены и колонны – расписывались стены —

колонны оформлялись растительным орнаментом.

Запись 1930–1940

Из записной книжки

1908

С. 41

Искусство и человек

Хогарт писал

порок – и лондонскую

богему,[82] – сам будучи

бюргером, и умер

счастливой смертью

в лоне семьи.

Рафаэль, воспевавший красоту

и чистоту, умер

от сифилиса[83].

Шекспир умер

как рантье[84].

Разве Хогарт и

Шекспир

не отражают

известное английское

лицемерие.

Может быть,

это тяга порока к

чистоте – или стремление

чистоты

к грязи —

Возможно, искусство —

это лилия, поднимающаяся

из навозной кучи

– именно такая почва

ему и нужна, чтобы

вырасти, словно жемчужина

из слюны моллюска.

С. 61

Не стоит писать

с натуры —

нужно брать дары природы,

черпать из ее

щедрого

источника.

С. 63

Стиль и импрессионизм

В искусстве проявляется тяга

человека к кристаллизации.

– Материя распадается в природе,

чтобы вновь принять форму —

стилизовать самое себя.

Импрессионизм – это фактически

расширение энергии до ее растворения —

в то же время она стремится

закрепиться в определенной форме, в стиле.

С. 83

Реализм – Общим знаменателем

был натурализм —

Золя – Мопассан

– Отзвуки Вольтера и Руссо

– В Англии Дарвин

– Георг Брандес

– Бьёрнсон —

– Александр Хьелланн

и Ибсен[85] – которого тогда

считали реалистом.

С. 86

Верность до последней детали

– Было необязательно

выбирать мотивы.

Я тогда писал с натуры

из окна – одни и те же

мотивы – в солнечную

и дождливую погоду —

летом и зимой —

– березовую рощицу.

Сначала рисовал общую массу —

затем делил на части

и прорисовывал каждый ствол

– делил и прорисовывал каждую