Море серебрянного света - Тед Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пошли, – сказала Сэм. – Хочешь, я понесу тебя?
Каменная Девочка скованно покачала головой, подбежала к Сэм и неожиданно крепко схватилась за ее руку своей холодной ручкой.
К тому времени, когда они добрались до остальных, !Ксаббу уже был готов забросать Клемента вопросами о Рени, но Жонглер, полный холодной ярости, и не думал прерывать потока обвинений. Только тут Сэм, с омерзением, сумела рассмотреть предмет, который Клемент держал в руках. Тело младенца, бесформенное лицо и отвратительный сине-серый цвет. Бррр!
– Ты когда-нибудь ответишь мне? – продолжал разъяренный Жонглер. – Я-то думал, что ты мой союзник, Рикардо – я стольким пожертвовал ради тебя. И тем не менее ты исчез именно тогда, когда нам было очень плохо, и теперь не хочешь даже сказать, где ты был. Может быть ты хотя бы объяснишь, что это за... маленький сувенир?
На мгновение Клемент прижал к себе крепче похожее на младенца создание – первый человеческий жест, который Сэм видела у этого мужчины. – Он... мой.
– Тогда скажи мне, что ты делал все это время, – потребовал Жонглер.
– Ждал, – после долгой паузы сказал Клемент.
– Ждал... чего?
– Чего-нибудь. – Клемент медленно повернулся к Колодцу, потом опять к Жонглеру, !Ксаббу и Сэм. – И... и я нашел его.
Мгновением позже Рикардо Клемент исчез.
Сэм безнадежно уставилась на пустое место, потом повернулась к !Ксаббу, наполовину веря, что с ней что-то не то. Ее друг выглядел таким же удивленным, но им обоим было далеко до Жонглера, который выглядел так, как будто на него напала его собственная мебель.
– Что?... – едва выдохнул он. – Как?..
И тут вселенная сдвинулась, мир содрогнулся и остановился. Уже много дней Сэм не чувствовала ничего похожего, и почти забыла ужас, который испытывала во время остановки времени и пространства. Цвета и звуки расплылись, превратились в путаницу чувственной информации. Уверенная, что настал конец и система рухнула, она покрепче сжала зубы, готовясь к ужасной, раскалывающей кости боли, которую она испытала перед тем, как ее выдернуло из системы Грааля. Но тут хаотическое переплетение света и звука исчезло и реальность вернулась, как будто кто-то повернул ключ и заставил механизм идти дальше. Мир восстановился. Почти.
Каменная Девочка дернула ее за руку, но Сэм не видела ее и вообще почти ничего не видела – свет вокруг потускнел, как если бы старый генератор, освещавший виртуальную вселенную, начал останавливаться. Тени вокруг нее стали меньше, чем тени, но она слышала крики ужаса беженцев, собравшихся вокруг Колодца, похожие на шум ветра в ветвях деревьев.
Каменная Девочка опять дернула ее за руку. – Звезды, – задыхаясь прошептала она.
Сэм посмотрела вверх.
Небо стремительно темнело, превращаясь из вечернего в по настоящему ночное, но звезды не становились ярче. Вместо этого они гасли, одна за другой. Наконец небо стало абсолютно черным, свет звезд погас, и земля вокруг Колодца погрузилась в глубочайшую смоляно-черную тьму.
ГЛАВА 36
Без Сетки
СЕТЕПЕРЕДАЧА/РЕКЛАМА: АНВАК означает "Доверие"
(Изображение: гуляющие собаки и дети на фоне загородных домов и парков)
ГОЛОС: В эти дни говорится много глупостей, но когда люди называют нашу компанию замкнутой, высокомерной или мстительной, они заходят чертовски далеко. Наш бизнес – защищать людей. Да, среди наших клиентов действительно есть ведущие мировые политики и бизнесмены, но большинство из них такие же обычные люди, как и вы. Хорошие люди. Люди, которые знают, что для счастья нужна безопасность, а безопасность – это АНВАК.
Многие спрашивают: "Что означает ваше имя? Это первые буквы чего-то особого?" Это наше внутреннее дело. Мы – частная корпорация, и нам, как и вам, не понравится, если кто-нибудь проникнет к нам в дом и начнет читать наши старые записи. У нас тоже есть право на личную тайну. А вам достаточно знать, что мы стоим на страже наших пользователей, и что буквы А-Н-В-А-К на самом деле означают "доверие"...
ОНА стояла на платформе, не в силах пошевелиться, и смотрела на белую трапецию, которая подлетела к ней, зависла в воздухе, и качнулась обратно, в тень верхушки огромного тента. Она знала, что должна прыгнуть и схватиться за трапецию при следующем махе, иначе она никогда не схватится за нее и останется на высокой платформе, навсегда. Но она знала и то, что предохранительной сетки нет, и упасть в круг с опилками, сейчас невидимый из-за яркого света прожекторов – все равно, что нырнуть с высоты в восемьдесят футов в цемент.
Трапеция опять полетела к ней и, судя по ее слегка изменившейся траектории, возможности прыгнуть больше не было. Она напрягла мышцы и через подошвы мягких тапочек почувствовала край платформы, и, против всех инстинктов, наклонилась вперед так, что едва держала равновесие. Все, возврата назад нет. Когда перекладина приблизилась к концу размаха и уже замедлялась, чтобы повиснуть в воздухе на долю секунды, она прыгнула вперед, в колонны света и бесконечную тьму.
Только тогда, когда она коснулась перекладины, схватилась за нее и почувствовала, как она мнется под ее пальцами, как кусок мыла, только в тот момент, когда она на мгновение потеряла вес, но смерть и вечность затвердели вокруг нее, превратив ее из личности в доказательство закона всемирного тяготения – только тут Ольга сообразила, что она спит. Во сне зрители зааплодировали от удивления и ужаса, оглушив ее, пока она падала, а потом она выдохнула уже на полу кладовой, в которой заснула, дрожа и сражаясь за каждый вздох, пока кондиционер над ее головой ревел как мотор самолета.
К тому времени, когда она нашла фонтанчик с водой и напилась, руки уже перестали трястись. От низкого гула кондиционера она чувствовала себя больной, поэтому быстро собрала вещи и отправилась на другую сторону склада.
Непреднамеренный сон взбодрил ее, она почувствовала себя лучше. И все-таки она еще чувствовала, как скользит и падает, ведь даже после стольких лет работы над сеткой вместе с отцом и его воздушными акробатами, она никогда не переставала бояться.
Цирк перестает быть цирком, если никто не может умереть.
Странно, но эта мысль слегка успокоила ее. Ничто не может тебе гарантировать жизнь – даже хорошая сетка. Дженси, венгерский канатоходец, хороший друг отца, во время тренировки упал на сетку, зацепился за нее ногой, и каким-то образом перевалился через край. Всего-навсего пятнадцать футов высоты, но его парализовало.
Никаких гарантий, даже с сеткой.
Она выпила еще немного воды, опять попробовала позвонить Рэмси, но магия, через телематический разъем связывающая ее с настоящим миром за стенами башни, исчезла. Карета опять стала тыквой, а лакеи мышами. И она была предоставлена самой себе.
Она собрала свои скромные пожитки и отправилась к служебному лифту.
Почти полный день жизни в стенах дома Жонглера научил ее прятаться не хуже крысы. Когда лифт открылся на антресоли, она выглянула из него прежде, чем выйти, и немедленно бросилась обратно, увидев в конце коридора молодого человека, огибающего угол. На нем была рубашка без воротничка и рабочие брюки, но он казался скорее служащим, одетым в повседневную одежду, чем уборщиком – возможно юный менеджер-карьерист, решивший произвести на боссов впечатление работой в неурочные часы. Он быстро скрылся из виду.
Даже черти в аду не переодевались в уикенд, подумала она. Во всяком случае я не помню, чтобы мистер Данте упоминал об этом.
Она подержала двери несколько лишних мгновений, для безопасности, и подумала о самых-обыкновенных-служащих, которых она видела в здании, занимающихся самыми-обыкновенными-делами. На самом деле все, что она видела здесь, говорило только об одном: сюда ее привел самый-обыкновенный-бред. За черным фасадом штаб-квартиры Джи Корпорэйшн не было нечего, что она не могла бы найти в любом небоскребе города. И даже бронированный офис охраны наверху не был чем-то необычным, учитывая то, что здание являлось резиденцией одного из самых богатых людей в мире.
Разумный человек не смог бы не признать, что фантазия о похищенных детях и мировом заговоре стала казаться все более и более надуманной – а Ольга сама себя считала разумным человеком.
Можно ли быть разумной и безумной одновременно? спросила она саму себя. По-моему это немного чересчур.
Убедившись, что коридор пуст, она спустилась по лестнице с антресоли в обширное фойе с пирамидальной крышей. Хотя оно и видела, как несколько людей пересекают его, идя от одного лифта к другому, сейчас оно было пусто – шокирующе пусто, как бывает только в закрытых общественных зданиях. Она быстро пошла по черному мраморному полу к главной стойке администратора, эхо ее шагов било в уши как выстрелы из пистолета. Добравшись до стойки, она устроила шоу для невидимых камер, как бы случайно перевернув квадратную вазу с цветами, стоявшую на ней, так что вода и увядающие ирисы, политые еще в пятницу утром, оказались на полу перед стойкой. Сделав вид, что она ничего не заметила, она заторопилась обратно, в сравнительную безопасность антресолей.