Море серебрянного света - Тед Уильямс

 –  Это не марионетки,  –  тихо сказал Нанди. Пол с удивлением посмотрел на него.  –  Это пустые симы,  –  сказал темноволосый человек.  –  Видишь  –  они не сгнили и даже не изменились, только застыли. Настоящие люди, оживлявшие их, умерли, или ушли в офлайн, оставив за собой пустые симы.

Мартина остановилась перед огромной, доходящей до потолка дверью во внутренней стене, обе ее створки были покрыты чеканной бронзой. От размера двери желудок Пола болезненно сжался.

Я совершенно не хочу знать, что находится по другую сторону...

Кто-то коснулся его руки и он подпрыгнул.

 –  Никому не лгал, я,  –  тихо сказал Т-четыре-Б. Пола потрясло, что, посреди напоенной смертью атмосферы, мальчик беспокоился только о том, что думают о нем другие.

 –  Я верю тебя, Хавьер.

 –  Извини. Извини... я пытался закрыть тебя.  –  Он говорил так тихо, что Пол с трудом понимал его.  –  На горе, типа.

 –  О, это! Я давно простил тебя, успокойся.

 –  Но эта девчонка, Эмили, она была чизз. Пожалел ее, я. Реально.  –  Он, похоже, отчаялся пытался, чтобы Пол его понял.  –  Когда весь этот фен слетел...

Полу весь этот разговор казался чем-то нереальным. Сначала Нанди, а теперь этот пацан. С каких это пор я стал исповедником? Или они оба думают, что нам долго не прожить  –  и скоро будет слишком поздно для извинений...

 –  Эй вы, двое, собираетесь ходить вокруг и около, и ждать, пока кто-нибудь не убьет нас?  –  голос Мартины, искаженный страхом и болью, или ими обоими, напугал как Пола, так и Т-четыре-Б.  –  Идите сюда и помогите открыть дверь!

Оба быстро прошли через гулкий зал. Все остальные уже собрались около двери, и тихо перешептывались. Полу захотелось громко рассмеяться, но страх слишком давил на него. Почему они говорят так тихо? Неужели они думают, что тварь на той стороне действительно спит и боятся ее разбудить?

Он вспомнил чудовищное присутствие, которое испытал на Итаке, и то, что пришло к Орландо и Фредерикс в Холодильнике. Неужели они не понимают это место? Иной всегда спит  –  и всегда слушает.

Дурные предзнаменования давили, было трудно думать и двигаться, но он сам давил, вместе с Т-четыре-Б и Нанди, на закрытую двойную дверь. Какое-то время ничего не происходило, но потом бронзовые створки с ужасающим скрежетом распахнулись  –  как будто завыл разозленный первобытный зверь. Озлобыши бросились прочь от открывшегося отверстия, как если бы оно вело в пещеру, наполненную отравленным газом или обжигающим воздухом; Пол не мог не вспомнить слова Мартины о печке.

 –  Не идем туда!  –  крикнула одна из обезьянок.  –  Ждем здесь!  –  Они бросились в вестибюль и повисли в воздухе около входной двери, возбужденно и боязливо переговариваясь.

Мартина уже вошла внутрь, идя как будто против сильного встречного ветра. Пол последовал за ней, ожидая похожих ощущений, но, к его удивлению, чувство опасности внутри было не больше, чем снаружи.

Помещение внутри было сделано из грубого темного камня, как если бы кто-то очень быстро и неряшливо вырезал его в живой горе. В центре, по контрасту тщательно отполированном, находился огромный черный саркофаг.

Пол почувствовал, что все давление идет из него, но ему не хотелось делать следующий шаг. Мартина опять прижала ладони к ушам и закачалась, как если бы у ней закружилась голова. Пол испугался, что она может упасть, но даже это не могло заставить его подойти к молчаливому каменному ящику.

 –  Он... он чувствует меня...  –  сказала Мартина задыхающимся шепотом.  –  Ее слова отразились от стен и вернулись обратно. "Чувствует меня... чувствует..."

Свет, болезненно яркий, вспыхнул у края пещеры, мерах в двадцати от гроба. Чувствуя себя как в ночном кошмаре, Пол не мог двигаться, но сердце в груди билось как сумасшедшее.

Свет мгновение повисел в воздухе, разбрасывая вокруг себя искры, как от горящего магния, потом искры сложились белую дыру, по форме напоминающую человека. Пол с удивлением ощутил смутное и немного тревожное чувство узнавания. Тем не менее ни он, ни его товарищи оказались не готовы к высокому тонкому голосу, прозвучавшему в пещере.

 –  Черт побери! Что за mierda этот сумасшедший старик, который бросил меня сюда?

Невероятное зрелище перекошенной безликой фигуры, ругавшейся по-испански, внезапно прервал крик, донесшийся из облака желтых обезьянок, висевшего у входа в погребальную комнату.

 –  Кто-то идет,  –  заверещали они.  –  Смотри! Le big chien (*большая собака, фр.)!

Их восклицания слились в гул, из которого нельзя было понять, что присходит.  –  Дети, что произошло, почему вы кричите?  –  спросила Бонита Мей Симпкинс.  –  Зунни, говори ты  –  остальные, молчок!

 –  Не удивительно, что вы все друзья Селларса,  –  объявила сияющая фигура со смесью радости и недовольства.  –  Вы все loco (* сумасшедшие, исп), ясно!

 –  Селларс?  –  вздрогнув сказала Флоримель.

 –  Она идет,  –  объяснила маленькая обезьянка по имени Зунни.

 –  Кто?

 –  Большая черная собака,  –  пропищала она.  –  Идет через пустыню.

 –  Очень, очень большая,  –  запищала еще одна.  –  Как гора. И идет очень быстро.

ГЛАВА 35

Обувь Радуги

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Зарядники осаждают "В настроении"

(изображение: пациентки ВСН ждут подгонки модуля)

ГОЛОС: Вагинальная Симуляция Нервов, или ВСН, искусственный процесс, позволяющий изменить настроение, который некоторые врачи прописывают для лечения от зарядной зависимости, может сам стать некоторой формой наркомании.

(изображение: Доктор Карина Каванде, вставка)

КАВАНДЕ: "В сущности это было неизбежно. Стимуляция вагинальных нервов, которая должна освобождать от стресса, является приемлемой заменой крайне опасным уличным устройствам только в том случае, если проходит под наблюдением врача. Но любое устройство, основанное на коде, может быть взломано, и уже появились пациентки, которые используют ВСН двадцать четыре часа в сутки... "

Пока они шли сквозь толпу, мимо Сэм Фредерикс проходила череда странных лиц и созданий, которые как будто вышли из бесконечного ночного кошмара  –  собаки, птицы, змеи с опаловыми глазами, дети с крыльями и птичьими головами, мальчики и девочки, сделанные из дерева, пряника или стекла. Но среди тысяч созданий, окружавших Колодец и его надоедливые огни, целого лагеря беженцев, раскинувшегося под бесконечным сумрачным небом, не было ни одного знакомого.

Ни одного, кто бы был Рени Сулавейо.

Она даже не могла смотреть на !Ксаббу, который, она знала, должен быть еще больше разочарован, чем она. Оставив Азадора с его вновь найденной цыганской семьей, !Ксаббу почти бегом бросился на поиски Рени, но день уже увял, шаги маленького человека стали намного более медленными, а ни малейших следов Рени они так и не нашли. Во время их путешествий, даже в самые отчаянные времена, она не видела его таким усталым. А теперь он едва дышал.

 –  Пошли, нам надо вернутся назад.  –  Сэм взяла его за руку.  –  Позже мы еще раз все осмотрим.

Он повернулся к ней с пустым, глубоко разочарованным лицом.  –  Ее здесь нет, Сэм. Нигде. И если это  –  последнее место в этом мире...

Она не знала, что и думать об этом, и не хотела, чтобы !Ксаббу тоже думал.  –  Нет, на самом деле мы не знаем, как работает это сканированное место. И мы могли пропустить ее  –  я так устала, что перед глазами все плывет.

Он вздохнул.  –  Это ужасно, я не должен был так таскать тебя, Сэм. Пошли, вернемся к народу Азадора и немного отдохнем.

 –  Чизз. Ты помнишь, где они?  –  Сэм поглядела на кольцо окружающих Колодец одинаковых холмов.  –  Лично я заблудилась.  –  Сэм чувствовала себя слегка виноватой  –  она нарочно рассчитывала на его защитительные инстинкты  –  но знала, что так будет лучше ему самому. Даже смешно, насколько !Ксаббу похож на Орландо, подумала она. Ты не можешь заставить их сделать что-то для самого себя, но они в лепешку расшибутся ради друга.

Орландо даже погиб, спасая меня... Это была не самая хорошая мысль, и она отбросила ее.

Казалось, что путь через плотную толпу занял несколько часов. Большинство из беженцев просто стояли, ничего не делая, и только некоторые из них пытались найти своих пропавших товарищей  –  крошечные общины из мест вроде Где Бобы Разговаривают или Скамья Башмачника пытались даже помочь Сэм и !Ксаббу  –  но все остальные просто подошли к Колодцу так близко, как только могли, и остановились.

Цыгане Азадора то ли приехали раньше всех, то ли были более агрессивными, чем все остальные, но их лагерь оказался очень близко к краю Колодца, раскрашенные фургоны сгрудились у самого края пропасти, как если бы группа туристов решила устроить пикник на краю гигантской воронки от бомбы  –  но никакая воронка никогда не выглядела похожей на Колодец.