Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих

поясе сумку, затем снял с себя всю поклажу и даже лук. Винтовку в чехле он повесил на ремень через плечо. Пригнувшись, он прыжками двинулся навстречу всадникам. По звукам он догадался, что те решили обогнуть холм, на котором стояли мустанги, окружить их и поймать с помощью лассо. И то, что лошади стояли неподвижно, вселяло в охотников надежду. Вероятно, это были разведчики дакота, видевшие мустангов еще предыдущей ночью, но не обнаружившие всадников.

Зная заранее, как будут действовать всадники, Рогатый Камень спрятался за большим заснеженным терновым кустом и затаился. Камни он держал наготове.

Всадники стремительно приближались. Из-под копыт летел снег вперемешку с землей. Рогатого Камня они не замечали. Это были пятеро полуобнаженных дакотских воинов, молодых, но уже заслуженных, о чем говорили перья у них на головах и прекрасные мустанги. Они и в самом деле скакали вереницей на небольшом расстоянии друг от друга. Все пятеро держали наготове лассо. Еще несколько мгновений, и они, растянув цепь, начнут окружать буланого. Рогатый Камень должен был успеть осуществить свой план.

Пораженные восхитительным зрелищем на холме, дакота, ничего не подозревая, помчались мимо куста, за которым укрылся Рогатый Камень. Как только последний всадник миновал куст, тот вскочил и один за другим метнул в них камни, как ножи или томагавки. Четверым он попал в затылок, и, как только они слетели с лошадей, он огромными прыжками бросился вперед. Передний всадник, заметив, что сзади что-то происходит, обернулся. В тот же миг на нем затянулась петля лассо, и он рухнул на землю. Прежде чем он успел понять, что случилось, руки и ноги его были связаны, а петля лассо снята.

Рогатый Камень поспешил к остальным. Они еще лежали на снегу; двое не подавали признаков жизни. Третий перевернулся со спины на живот, четвертый уже встал на колени. Рогатый Камень схватил последнего и заломил ему руки за спину. Через минуту тот тоже был связан. На всякий случай Рогатый Камень связал и тех, что лежали неподвижно.

Лошади пленников проскакали еще несколько сотен метров и растерянно остановились.

Рогатый Камень собрал оружие разведчиков и подошел к молодому воину, который возглавлял отряд, а теперь с открытыми глазами, сделав равнодушное лицо, лежал на промерзшей, покрытой тонким слоем снега земле. Он оказался единственным из пятерых, кто был в полном сознании. Рогатый Камень намеренно поймал его с помощью лассо, чтобы сохранить ему ясность ума. Сложив в кучу рядом с ним оружие, он сходил за своими вещами, сел перед пленником и закурил трубку. Дакота, казалось, не обращал на его действия никакого внимания. Его победитель спокойно курил, давая ему возможность осмыслить то малоприятное положение, в котором он совершенно неожиданно оказался. Ночь была светлой, и Рогатый Камень мог хорошо рассмотреть пленника, его очень искусно сшитые меховые мокасины, штаны и пояс, его выразительное, открытое лицо. На вид тому было не более двадцати пяти лет. На шее у него висело ожерелье из медвежьих когтей. Правда, это были когти не серого, а обычного медведя. На голове у него красовались перья ястреба. Рогатый Камень узнал пленника. Этот молодой воин, родственник верховного вождя по имени Махпия-Лута, был на Великом Празднике и во время игры в мяч играл в команде Сына Антилопы. Он, несомненно, тоже узнал Рогатого Камня, но не подавал виду.

– Мы знакомы, – сказал Рогатый Камень. – Ты – Орлиный Глаз, племянник Красного Облака. Я сын Маттотаупы. Я заманил тебя и твоих воинов в ловушку с помощью своего буланого мустанга. Я пленил вас, потому что хочу вам кое-что сказать. Вам придется набраться терпения и выслушать меня.

Орлиный Глаз резко выпрямился.

– Ты можешь говорить что хочешь! – грубо и высокомерно ответил он, словно это не он, а Рогатый Камень был связанным пленником. – Твой язык всегда будет лживым, и я никогда не поверю речам человека, чей отец – предатель!

– Веришь ты мне или нет, мне все равно, – спокойно произнес Рогатый Камень, пропустив мимо ушей оскорбление. – Мне это и в самом деле безразлично. Но я отпущу тебя и твоих воинов, хотя мог бы без особого труда убить вас и снять с вас скальпы. Я мог бы просто расстрелять вас из лука. Но я не хотел этого. Тебе придется терпеливо выслушать все, что я скажу, и, поскольку ты должен доложить своим вождям обо всем случившемся, тебе придется передать им и мои слова. Этого мне достаточно. Большего я не хочу. Для этого я вас и пленил. Вы вели себя неосторожно. Вам следовало подумать о том, что мустанг мог свободно скакать один не только ночью и что где буланый, там и я. Увидев его без всадника, вы надеялись найти мой труп или подумали, что я еще в прериях у реки Желтых Камней стал пищей для койотов и стервятников. Как видите, вы ошиблись. Итак, слушай! Я еду к Черным холмам. Отныне я буду жить в пещере над поляной на южном склоне и убивать каждого белого человека, которого встречу в лесах Черных холмов. Дакота я трогать не стану. Хау, я все сказал. Передай это своим вождям. Татанке-Йотанке и Махпии-Луте, а главное – Тачунке-Витко. Если Тачунка-Витко еще желает сразиться со мной, я готов. Пусть он велит нарисовать красной краской на скале под пещерой свой тотем, и на следующий день я приду к нему. Вы можете попытаться убить меня, открыть на меня охоту, как на дикого зверя. Когда-нибудь вам это, возможно, удастся, но для этого вам придется пожертвовать многими воинами. А можете оставить меня в живых; тогда умрет много белых людей, ищущих золото. Выбирайте. В ваши вигвамы я не вернусь; разве что вы признаете, что Маттотаупа невиновен и вы вынесли ему несправедливый приговор. Я не сын предателя. Хау. Я все сказал. Теперь скачите домой!

Он развязал пленникам руки, привел им их лошадей, и дакота медленно, шагом поехали в сторону Черных холмов.

Рогатый Камень не сразу последовал за ними. Он провел в прерии остаток ночи, следующий день и еще одну ночь и только утром поехал дальше, уже не заботясь о безопасности. Вскоре он пересек первые перелески и вышел к реке, огибавшей Черные холмы.

Он стал подниматься верхом, лишь изредка, на самых крутых и опасных склонах, спешиваясь и ведя буланого на поводу. Обойдя отвесную скалу, в которой зияла темная дыра, и поднявшись на ее вершину, он тщательно обследовал все вокруг, но свежих следов не обнаружил, а старые были оставлены индейцами. После этого он продолжил путь и