Работа для гробовщика - Марджери Аллингхэм

- Нет. Разумеется, теоретически он прав. Мне самому приятно сознавать, что о двух полукронах, полученных в почтовом отделении, знаем лишь я и девушка в окошке. Другое дело, что он мог бы нам что-то рассказать как частное лицо.

- Как друг семьи? Конечно мог бы. Во всяком случае, с ним стоит поговорить. Мисс Рут перед гибелью тратила слишком много денег, как я узнал. Это могло стать мотивом, но могло и не стать. Джей говорит, что деньги - единственный разумный мотив убийства.

Чарли Люк от комментариев воздержался и снова занялся своими листочками.

- Вот, у меня записано, - наконец воскликнул он. - После долгих уговоров мне все-таки удалось выудить это из Рени. Мистер Эдвард платил ей три фунта в неделю, включая стирку. Мисс Ивэн платит ей теперь столько же. Это за полный пансион. Мистер Лоуренс платит два фунта за полупансион. На самом деле все равно за полный, потому что Рени не может смотреть спокойно, когда кто-то ходит голодным. Мисс Клития платит двадцать шиллингов, потому что ровно столько это бедное дитя и зарабатывает. И дома не обедает. Мисс Джессика платит пять шилингов.

- Сколько?

- Пять шилингов. Я говорю Рени: "- Перестань дурака валять, как ты думаешь сводить концы с концами?", а она в ответ - мол, а я чего хотел? Старуха ест только ту гадость, которую готовит сама, комната её под самой крышей, и так далее, и так далее." - Ты с ума сошла, - говорю я ей, сегодня даже пса не прокормишь на пять шилингов в неделю." А она заявляет, что мисс Джессика не пес, а скорее уж кошка. "- Кажется мне, что вы снова на сцене играете, - говорю я, - добрую фею." И тут шило вылезло из мешка. "Слушай, Чарли, - говорит она мне, - положим, я ей откажу, и что тогда? О ней придется заботиться остальным членам семьи, верно? Тогда им всем придется экономить, и кто на этом проиграет? Только я." И она совершенно права. Могла бы, разумеется, выгнать их всех, но мне кажется, для этого она их слишком любит. Чувствует, что они - какой-то особенный класс, и такие безобидные и беспомощные...Ну, словно кормит кенгуру.

- Каких ещё кенгуру?

- Ну, скажем, муравьедов. Любопытных и необычных. Нечто такое, о чем можно рассказывать соседям. В нынешние времена с развлечениями проблема. Выбирать не приходится.

Как обычно, помогал он себе руками и телом, изображал Рени, делая странные движения большим и указательным пальцами. Каким чудом сумел он передать острый маленький носик престарелой актрисы и её птичье щебетание, Кэмпион не понимал, но все равно видел её как живую. И сразу ощутил внезапный прилив энергии, словно пробудился давно бездействовавший закоулок его мозга.

- А мисс Рут? - спросил он, смеясь. - Платила фунт и девять пенсов, и небось на этом настаивала?

- Нет, - главный сюрприз инспектор приберег под самый конец. - Нет. Последний год жизни мисс Рут платила очень нерегулярно. Временами давала семь фунтов, а порой буквально несколько пенни. Рени ведет точнейшие подсчеты и утверждает, что та осталась ей должна ещё пятерку.

- Интересно...А сколько Рут должна была платить?

- Три фунта, как все остальные. И вот ещё что. Рени - особа состоятельная.

- Ротшильд в юбке.

- У неё есть деньги, и немало, - уныло сообщил Чарли Люк. - Надеюсь, не от контактов с Джесси Боулсом. Знаете, это подорвало бы мою веру в женщин.

- Не думаю. Будь это так, тянула бы она меня вниз среди ночи, чтобы поймать с поличным своего сообщника?

- Верно, - инспектор посветлел лицом. - А теперь я пошел заниматься делами. Мы вместе навестим почтенного директора банка? Зовут его Генри Джеймс, почему-то это имя кажется мне странно знакомым. Я собираюсь заглянуть туда часов около десяти.

- А сколько сейчас? - Кэмпион устыдился, что ещё валяется в постели. Его собственные часы, видимо, остановились, потому что показывали без четверти шесть.

Люк взглянул на свою серебряную луковицу, которую извлек из кармана пиджака. Потом тряхнул её как следует.

- Это же надо, без десяти шесть. Я пришел около пяти, но не хотел будить вас сразу, боялся, что вы поздно легли...

- Мы, старики, любим поспать, - пошутил Кэмпион. - Вам теперь предстоят несколько часов писанины, если я правильно понял?

- О да, нужно спешить. У нас тоже не хватает людей. А тут ещё это, он принялся внимательно всматриваться в какой-то листок, несколько чище остальных. - Директор тюрьмы Его Королевского величества в Чарлзфилдсе сообщает, что у них в госпитале находится некий Лаки Джефриз, который отбывает двухлетний срок за кражу со взломом. Он при смерти, какие-то внутренние проблемы. - Люк запнулся. - Во всяком случае, в бреду он непрерывно шепчет:" - Эпрон Стрит, избегай Эпрон Стрит." Твердит одно и то же. А когда приходит в себя и его спрашивают, что это значит, разумеется, не хочет или не может объяснить. Утверждает, что вообще не слышал о такой улице. В Лондоне три Эпрон Стрит, поэтому дирекция тюрьмы уведомила полицию всех трех участков. Быть может, нашей улицы это не касается, однако заставляет задуматься.

Кэмпион внезапно сел, и хорошо знакомый порочно сладостный холодок медленно пополз по спине.

- Значит он чего-то боится?

- Видимо да. В заключение там такая пометка:" - Врач сообщает, что пациент при этом сильно потеет и нервничает. И хотя прочие слова, даже весьма неприличные, произносит громко, про Эпрон Стрит всегда поминает только шепотом."

Кэмпион отбросил одеяло и заявил:

- Встаю!

9. РАЗГОВОР О ДЕНЬГАХ

Кабинет директора банка был старомоден каждым своим дюймом. Небольшая комната с угольным камином была оклеена богатыми красно-золотыми обоями с китайским узором, на полу лежал турецкий ковер, а угол занимал шкаф, где наверняка держали шерри и сигары. Еще там стояло большое бюро красного дерева, смахивавшее на катафалк, а для клиентов - кресло зеленой кожи, высокая спинка которого обита была по краям медными гвоздиками.

Над камином висел неплохой портрет маслом, изображавший джентльмена в вычурном сюртуке викторианских времен и высоком воротничке, заслонявшем подбородок.

Пока Кэмпион оглядывался вокруг, ему без всякой видимой причины вдруг пришло в голову, что прежде старательно избегали писать слово "банкрот", словно нечто непристойное.

На таком фоне мистер Генри Джеймс выглядел слишком современно и неуместно. Стоял за бюро, он с сомнением присматривался к своим гостям. Банкир был ухожен до неприличия, его редевшие волосы так плотно прилегали к голове, что производили впечатление покрытых лаком. Сорочка сверкала безупречной белизной, а деликатный узор на бабочке был почти незаметен.

- Простите, джентльмены, но ситуация в самом деле весьма щекотливая. За всю мою карьеру мне ещё не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Голос был таким же приглаженным, как и он сам, - чистые гласные, прекрасно произносимые согласные. - Я уже вам говорил, инспектор, что Банк - он явно произносил это слово с большой буквы, почти как "Бог", - не может дать вам никакой информации, кроме как по требованию суда, а я искренне надеюсь, что до этого не дойдет.

В этом кабинете Чарли Люк больше чем обычно походил на гангстера. Широко ухмыляясь, он поглядывал на своего спутника как верный пес, который только ждет команды, чтобы задать перцу.

Кэмпион с интересом поглядывал сквозь роговые очки на свою жертву.

- Это неофициальная беседа. Почти... - добавил он.

- Извините, как это?

- Я имел в виду, что вам стоит на минутку забыть про банк.

Слабая улыбка скользнула по округлой физиономии собеседника.

- Это мне довольно трудно обещать.

Не иначе как по чистой случайности оба собеседника одновременно взглянули на портрет над камином.

- Основатель? - спросил Кэмпион.

- Внук основателя, мистер Джефферсон Клодж, в возрасте тридцати семи лет.

- Он ещё жив?

- Ну конечно нет. Портрет написан в тысяча восемьсот шестьдесят третьем.

- Банк в числе известных?

- Не слишком. - В голосе Джеймса звучал легкий укор. Лучшие банки, если позволите заметить, отличаются отсутствием этого качества.

Улыбка Кэмпиона просто обезоруживала.

- Вы довольно близко знакомы с семейством Палинодов, верно?

Директор провел ладонью по лбу.

- Да, черт возьми, - неожиданно заявил он. - Да, пожалуй. Я их знаю с детства, они наши старейшие клиенты.

- Тогда постараемся избегать денежных вопросов. Хорошо?

Мистер Джеймс казался и грустным, и довольным.

- Придется. Что вас, собственно, интересует?

Инспектор вздохнул и придвинул кресло поближе.

- А что может интересовать следствие? Мисс Рут Палинод была убита.

- Это официальная версия?

- Да, но мы её пока не разглашаем, пока следствие не закончится. Мы из полиции, как вы вероятно догадываетесь.

В беспокойных круглых глазках блеснула признательность.

- Вы хотели бы знать, как давно я знал её и когда видел в последний раз, верно? Ну что же, знал её я с детства, а в последний раз видел как-то утром, за несколько дней до её смерти. Трудно вспомнить, когда именно, но полагаю, накануне её болезни. Она приходила сюда.