Выходи гулять! Путешествие по дворам нашего детства - Алексей Юрьевич Фёдоров

сколотили носилки, Славик выпросил у родителей дачную лопату. Убирать плотно утрамбованные за многие годы листья оказалось не так просто, раскопки продолжались почти неделю. Но когда у тебя есть цель, время пролетает незаметно. Взрослые одобрительно кивали головами: «Вот молодцы!»

Наконец лопата чиркнула о бетон. «Кажется, мы достигли дна», – пошутил я. Дно находилось в двух метрах ниже уровня почвы. Здесь заканчивалась лестница и в сторону уходил тоннель, по которому можно было передвигаться только на корточках. В тоннеле стояла вода.

На следующее утро мы сказали родителям, что собираемся на рыбалку, и вышли во двор в резиновых сапогах. Я взял фонарик. Вперёд в тоннель пошла разведбригада: Макс, Тима, я и Хоха. Мелкие остались шухерить наверху, к ним был приставлен Шкура, который со своим ростом даже в будку пролезал с трудом. Гудок прикрывал нам спины на лестнице.

Идти на корточках было тяжело, от затхлого запаха застоявшейся воды мутило, да ещё приходилось постоянно напрягать ноги, чтобы не намочить штаны. Мы медленно двигались по подземелью. Пройдя таким образом около двадцати метров, процессия остановилась.

– Что там? – спросил я идущего впереди с фонариком Макса.

– Здесь железная дверь, прохода нет, – отозвался он.

– Попробуй её открыть, – предложил я.

– Тут вентильный замок, как в бункере Гитлера, плотно закручен и ржавчиной прикипел. Иди ближе и подержи фонарик, я попробую обеими руками, – с одышкой ответил товарищ, несколько раз пытавшийся раскрутить ржавое колесо.

Мы что, на подводной лодке? К чему такие укрепления? А главное, что будет дальше, если кто-то неведомый так хорошо перекрыл проход? Каждый из нас вслух высказывал свои вопросы.

Фонарик по цепочке передали последнему, и мы так же медленно пошли обратно. Посовещавшись наверху, решили открывать заклинивший механизм с помощью лома – загнать его внутрь вентиля насколько возможно и давить на него сверху. На всякий случай захватили с собой молоток. После первых ударов стало ясно, что придётся закрывать уши, чтобы не оглохнуть от громкого эха. Крикнули мелким найти и принести вату. Последовали несколько часов мучительной работы. К вечеру сообразили крепить лом на одну из перемычек колеса и по команде садиться вдвоём на импровизированную лавочку. Несколько раз бились головой о покрытый мхом скользкий потолок, основательно перепачкались, но в какой-то момент колесо скрипнуло и поддалось. Ещё попытка – и замок не выдержал. Мы ликовали, но вскоре стало ясно, что проделана лишь половина дела. Дверь просела и открывать её пришлось ещё целый день: сначала, засунув в узкую щёлку носик лома, приподнять её, а затем, сменяя друг друга, часами дёргать на себя. Ноги затекали, руки замерзали, но мы не собирались сдаваться. Нас впечатляла толщина двери и её хорошая герметичность – воды в тоннеле за дверью практически не было. Мы понимали, что проникаем в бункер или бомбоубежище.

Наконец, открыв дверь и пройдя короткий участок сухого тоннеля, мы столкнулись с новым препятствием – железной решёткой. Идущий первым Макс не стал церемониться и с ходу нанёс по ржавой решётке несколько ударов раскрытой ладонью, от чего она отвалилась и улетела в тёмную пропасть. По её стуку о пол мы поняли – перед нами помещение.

– Что там, Макс, дай позырить. – Каждому из нас трудно было сдержать любопытство.

Через плечо друга я видел, как луч фонаря скользит по каким-то ящикам, выстроенным вдоль стены коробкам, бетонным стенам.

– Это бомбоубежище, – сказал, осмотревшись, наш предводитель. – Мы в вентиляционной шахте, под самым потолком. Под нами стена, просто так не спустишься, нужна верёвка.

В качестве верёвки в нашем районе всегда выступал старый пожарный гидрант. Должна же быть хоть какая-то выгода от соседства с пожарной частью. Из гидрантов были сделаны все окрестные тарзанки, на гидранте вместо троса взрослые буксировали сломавшуюся машину.

На следующий день мы притащили гидрант в тоннель, закрепили его за вентиль замка той самой двери-заглушки и сбросили свободный конец в неизвестность. Идущему первым предстояло развернуться в узком тоннеле, чтобы спуститься вниз спиной вперёд. Это был Тима. В полной тишине было слышно, как шлёпнула по полу подошва резиновых сапог:

– Всё нормально, спускайтесь.

Мы по очереди спустились и оказались в большом помещении, которое озарилось ярким светом, как только Тима нащупал на стене выключатель.

– Квадратов сто, – хмыкнул Макс.

Вдоль стены стояли большие деревянные ящики, в которых стройными рядами лежали десятки противогазов. Этим добром нас было трудно удивить, уж чего, а дефицита противогазов в Союзе точно не наблюдалось, зато вдоль другой стены выстроились коробки поинтереснее – картонные, с яркими импортными наклейками.

– Ну-ка, что тут у нас.

Я предусмотрительно захватил с собой перочинный ножик и быстрым движением надрезал скотч на одной из коробок. Внутри оказалось девять бутылок алкогольного напитка.

– Амаретто, – прочитал я вслух, достав одну из них.

– Это какое-то крутое итальянское пойло, когда мы с родителями в Прибалтику ездили, они это в баре заказывали, – вспомнил Хоха.

– Давайте сначала осмотримся, что тут ещё может быть, – предложил Макс.

Но больше ничего интересного в убежище не оказалось. Рядом с большим помещением были две комнаты поменьше, в них стояло несколько двухъярусных кроватей, за углом скрывался пыльный санузел с расколотым унитазом. Коридор, судя по всему, вёл к выходу.

Только сейчас, когда мы полностью изучили все помещения, вырисовывалась полная картина: странные будки-скворечники во дворах и идущий от каждой из них тоннель представляли собой систему вентиляции бомбоубежища. Железная дверь-заглушка позволяла защитить скрывающихся под землёй людей от дыма, затопления или газовой атаки. А теперь ставшее ненужным помещение использовали в качестве склада кооператоры, торгующие спиртным.

– Берём коробку амаретто и линяем отсюда, – предложил Тима.

– Нас же четверо, надо брать четыре, – искренне поразился я скромности друга.

Правда, сам я никогда не пробовал алкоголь. А родителям не подаришь, спросят, где взял.

– Одну мало, четыре много, надо брать две, – вывел правильную формулу Макс. Так и решили.

Взяв коробки, мы пошли по коридору к выходу. С ноги открыли входную дверь, заменявшую мощную, которую давно отнесли на металлолом.

После победы над железным монстром открыть обычную дверь для нас было нетрудно. Но Макс, предусмотрительно взявший не только молоток, но и отвёртку, быстро вернул слетевшие петли и замок на место.

– Никто не должен догадаться, что мы здесь были. Пропажу двух коробок из ста точно не заметят.

Мы оказались в ещё одном длинном коридоре и сквозь незапертую дверь проникли в подвал моего дома.

– Офигеть, можно было не играть в кротов несколько дней, а просто сорвать замок и оказаться там же! – шутливо возмутился я.

– Зато мы прочистили вентиляцию, и теперь амаретто точно