Пустующий трон - Кен Лю

ее от зрителей. Служанка поставила клетку на стол рядом с маленькой игрушечной тележкой.

Кинри вытянул шею, чтобы получше рассмотреть тележку. Она была треугольной, с двумя большими колесами позади и одним маленьким впереди. Длиной в два фута и шириной в один, тележка эта напоминала уменьшенную копию тачек, в которых возили тяжелые мешки риса или муки. Днище было сделано из дерева толщиной с ладонь, а единственным приметным атрибутом была бамбуковая жердь, торчащая из задней части, примерно в три фута высотой и с запястье толщиной. Учитывая относительно небольшой размер тележки, длинная жердь казалась неуклюжей и несбалансированной, как мачта океанского корабля, приделанная к речной плоскодонке.

Рати Йера наклонилась и заговорила с чижиком:

– Зузу, знакомься: это дух тележки. Он будет слушать твои трели и поворачивать налево или направо. Уверена, твое пение придется ему по вкусу. К слову, это напоминает мне историю про Дэа Су из старого Аму, которого за красоту прозвали маркизом Чижом! Дэа разъезжал по улицам Димуши как раз в таком экипаже, направляя лошадей своим медоточивым голосом. Знатные дамы и их служанки едва не лишались чувств, завидев его прекрасный лик. Они присвистывали, ахали и осыпали экипаж цветами и фруктами, надеясь привлечь внимание Дэа. Каждый день у него набиралось столько фруктов, что не нужно было на рынке покупать…

Пока восторженная толпа вместе с чижиком внимала рассказу пожилой женщины, Кинри обратил внимание, что Рати Йера не вынимает рук из-под накрытого скатертью стола и украдкой поглядывает на растущий лабиринт.

Наконец дети закончили строительство. Старуха нагнулась и что-то неслышно шепнула чижику. Зрителям не терпелось увидеть представление.

– Бабуля, не тяните! Запрягайте птичку!

– Вы ведь не водите нас за нос? А то меня уже дома муж заждался…

– Просто скажите ему, что встретили маркиза Чижа и не удержались, чтобы не посмотреть…

– Тсс! Дайте послушать, что она бормочет!

Рати Йера продолжала что-то шептать чижику, не обращая внимания на возгласы и упреки. Затем откатилась от стола и сказала служанке:

– Будьте любезны, поставьте клетку на тележку, привяжите ее бечевкой к шесту и отнесите тележку ко входу в лабиринт.

Служанка выполнила указания пожилой женщины. Толпа приутихла.

– А теперь потяните вон за тот рычаг – это тормоз – и посмотрим, как Зузу усвоил уроки вождения.

Служанка дернула рычажок, блокировавший задние колеса тележки.

Зрители затаили дыхание. Чижик прыгал в клетке, весело щебеча.

Тележка тронулась с места и медленно, но ровно покатилась в лабиринт.

У первого же перекрестка она остановилась. Птичка уселась на ветке и молча поглядывала то в одну, то в другую сторону.

– Зузу, давай! – переживая за питомца, закричала женщина в мерцающем платье-коконе.

Птичка подпрыгнула и пропела несколько трелей, после чего левое колесо тележки закрутилось назад, а правое – вперед, и миниатюрное транспортное средство повернуло налево.

Зеваки скандировали и хлопали все громче, пока тележка, как будто и в самом деле управляемая чижиком, ехала по лабиринту. В горшок рядом с креслом Рати Йеры сыпались медные и даже серебряные монеты; пожилая женщина с улыбкой благодарила зрителей.

Кинри пожалел, что у него не было денег для старушки. Не дожидаясь окончания представления, он выбрался из толпы, чтобы вернуться к выполнению своего поручения.

Но образ тележки, едущей по лабиринту, не давал ему покоя. Кинри был уверен, что птичка тут ни при чем. Но в чем же заключался фокус Рати Йеры?

В миле от города, возле небольшой тенистой рощицы, раскинувшейся у широкого тракта, ведущего в Гинпен, остановился караван конных повозок. На первый взгляд этот караван был ничем не примечателен, но внимательный человек отметил бы, что возницы, слуги и служанки, собравшиеся вокруг повозок, выглядят несколько необычно. Все они были молоды, крепки телом и настороженно осматривали дорогу. Никто не шутил, никто не играл в карты. Держались они не как торговцы, а скорее как солдаты.

Внутри самой большой повозки спорили две девушки лет двадцати.

– Твой брат и государыня-тетушка просили приглядывать за тобой, – сказала одна из них, миловидная, стройная, со смуглой кожей и зелеными глазами, выдававшими хаанское происхождение. Говорила она, впрочем, с акцентом Кокру – этот выговор при дворе Одуванчика считался самым престижным, ведь Куни Гару был выходцем из этого древнего государства Тиро. Девушка покрутила на пальце защитное кольцо для стрельбы из лука, намекавшее на одну из причин ее прекрасной физической формы. Ее тело было крепким и гибким, как ствол зимней сливы. – Даже не думай отвязаться от «предусмотрительных». Да Гори Рути с меня голову снимет, если я тебя отпущу.

– Айя, в окружении такой толпы я даже толком отдохнуть не смогу, – возразила другая девушка.

Светлокожая и белокурая, она могла похвастаться необычной для этих мест красотой. Благодаря бледно-желтому шелковому платью – простому, но ладно скроенному и прекрасно сшитому, так что швы были почти не видны – и макияжу – золотой пудре и легкой губной помаде, – в ней сочетались благородство хризантемы и бойкость одуванчика. Общий эффект подчеркивал цветной писчий воск, скопившийся под ногтями, придавая девушке облик, который воспевали так называемые вообразители – приверженцы поэтической школы древнего Аму, ставившие красоту созидания выше внешнего вида.

– Если хочешь спокойно развлечься, могу отправить с тобой замаскированных телохранителей.

– Не выйдет. Да их хоть извозчиками наряди, хоть торговцами – все равно сразу видно по осанке и суровому взгляду. Ко мне никто мало-мальски интересный даже подойти не осмелится.

– Хочешь сказать, ни один недотепа не станет увиваться вокруг тебя, как шмель вокруг цветущей розы. – Айя Мадзоти закатила глаза. – Вот поэтому-то меня с тобой и отправили. Или тебе мало скандалов? Придворные ученые снова завалят императрицу претензиями.

– Ну и пусть, – беззаботно бросила Фара. – Можно подумать, императрице есть дело до этих напыщенных моралистов. Да и они тоже хороши: нашли кому выражать негодование по поводу женской нескромности. К слову, гхм, чтобы ты знала: я сюда вовсе даже не за мальчиками приехала, а за народными сказками и легендами. У кого что болит, тот о том и…

– Ладно, ладно. – Айя вздохнула. – Тебя все равно не переспоришь. Уже выбрала, где остановиться?

– У старого друга семьи, – ответила Фара. – Напишу, когда устроюсь.

– Не забывай, что я здесь по официальному делу. Шпионы льуку и пираты сами себя не изловят, да и корабли тоже надо строить. У меня и без того забот хватает, не хватало еще за тебя трястись…

– Обещаю, не придется, – уверила ее Фара, умоляюще сложив перед собой ладони. – Сестренка, милая, ну пожа-а-алуйста?

– Так и знала, что не стоило брать тебя с собой. – Айя грозно посмотрела на нее.

– Ну почему