Сёгун - Джеймс Клавелл

Фудзико, которая была в полубреду, лежала на футоне около неповрежденной садовой ограды. Увидев, что Блэкторн жив и здоров, она чуть не расплакалась.

– Я благодарю Будду, что вы не пострадали, Андзин-сан, – едва смогла произнести бедняжка.

Все еще не отойдя от потрясения, она попыталась встать, но Блэкторн приказал ей не двигаться. Ее ноги и низ спины очень сильно пострадали от огня. Около нее уже хлопотал лекарь, накладывая на ожоги примочки, пропитанные чаем и настоями целебных трав, чтобы унять боль. Блэкторн заметил, как сосредоточен врачеватель, и подождал, пока тот не закончит работу, потом, отведя его в сторону, спросил:

– Фудзико-сан до ка (поправится)?

Лекарь пожал плечами:

– Хай. – Его губы снова раздвинулись, обнажая выступающие вперед зубы. – Карма, понимаете?

– Хай. – Блэкторн видел достаточно много обгоревших матросов, чтобы знать, как опасны сильные ожоги. Вздувшаяся пузырем кожа лопалась, оставляя открытые раны, которые почти всегда воспалялись, ибо нечем было остановить заражение. – Я не хочу, чтобы она умерла.

– Додзо?

Он повторил свои слова по-японски, и лекарь уверил его, что госпожа наверняка поправится – она молодая и сильная.

– Сиката га най, – изрек врачеватель и приказал служанкам следить, чтобы примочки не пересыхали, дал Блэкторну настой трав – смазать его царапины, сообщил, что скоро вернется, а потом поспешно отправился вверх по склону холма к покосившемуся дому Оми.

Блэкторн стоял у главных ворот, которые уцелели. Стрелы Бунтаро все еще торчали из левого столба. Он рассеянно потрогал древки.

«Это карма, что она обгорела», – мелькнула печальная мысль.

Он вернулся к Фудзико и распорядился, чтобы принесли чая. Блэкторн напоил ее и держал за руку, пока она не заснула или сделала вид, что спит. Вокруг кипела работа, слуги собирали все, что можно было спасти, работали быстро, им помогали жители деревни. Все знали, что скоро должны пойти дожди. Четверо мужчин пытались поставить временный навес.

– Додзо, Андзин-сан. – Повар предложил ему свежего чая, пытаясь стереть скорбь с лица – погибшая девочка была его любимицей.

– Домо, – ответил Блэкторн. – Сумимасэн. (Я очень сожалею.)

– Аригато, Андзин-сан. Карма, да?

Блэкторн кивнул, взял чашку и сделал вид, что не замечает горя повара, чтобы тот не стыдился его. Потом к ним на холм поднялся самурай и передал приглашение Торанаги, предложившего Блэкторну и Фудзико ночевать в крепости, пока их дом не отстроят заново. Прибыло два паланкина. Блэкторн заботливо устроил Фудзико в одном из них и отправил со служанками. Свой паланкин он отпустил, сказав, что скоро придет.

Начался дождь, но Блэкторн не обратил на него внимания. Он смотрел на сад, которым уже привык любоваться. Теперь это ухоженное место выглядело как после побоища. Маленький мостик был сломан, пруд стоял пустой, без воды, ручеек исчез.

– Не важно, – сказал он, ни к кому не обращаясь, – камни целы.

Ёки-я объяснял ему, что сад устраивают вокруг камней, без них он пустой – просто место произрастания.

Один из камней был угловатый, самого обычного вида, но Ёки-я с таким искусством расположил вокруг него цветы и травы, что на закате из скрытых в глубине валуна прожилок и кристаллов начинал литься красноватый свет. Долгому, внимательному взгляду открывался целый горный хребет с манящими долинами и глубокими озерами, а вдали – зеленеющий горизонт, на который надвигалась ночь.

Блэкторн дотронулся до камня.

– Я назову тебя Ёки-я-сама, – пообещал он.

Это обрадовало его, и он понял, что, будь Ёки-я жив, тот тоже порадовался бы. «И даже мертвый, он, может быть, знает, – подумал Блэкторн. – Наверное, его ками теперь где-то здесь». Синтоисты верили, что после смерти превратятся в ками…

– Что такое ками, Марико-сан?

– Этого не объяснить, Андзин-сан. Ками похож на дух, но это не дух, подобен душе, но это не душа. Может быть, это бесплотная сущность вещи или человека… Вы знаете, человек становится ками после смерти, но дерево, камень или растение, картина тоже ками. Они существуют между небом и землей, и навещают Землю богов, и покидают ее в одно и то же время.

– А синто? Что такое синто?

– Ах, это тоже невозможно объяснить. Синто похоже на религию, но это не религия. Сначала это не имело даже имени – всего тысячу лет назад мы назвали это синто, путь ками, чтобы отличать от буккё, учения Будды. Но хотя синто неопределимо, оно – сущность Японии и японцев. Не имея ни теологии, ни божеств, ни верований, ни собственной этики, оно служит оправданием нашему существованию. Синто – это природный культ мифов и легенд, в которые никто не верит всем сердцем, но которые почитает каждый. Человек есть синто, если рожден японцем.

– И вы синто… так же как и христианка?

– О да, конечно.

…Блэкторн снова тронул валун:

– Пожалуйста, ками Ёки-я, оставайся в моем саду.

Забыв о дожде, он стал всматриваться и увидел цветущие долины, спокойное озеро и зеленеющий горизонт, где собиралась темнота.

Какой-то шорох заставил его обернуться. Он поднял глаза. За ним наблюдал Оми, спокойно сидящий на корточках. Все еще шел дождь, и новое отглаженное кимоно Оми прикрывал дождевик из рисовой соломки, а вымытые волосы – широкая коническая шляпа из бамбука.

– Карма, Андзин-сан, – сказал он, указывая на тлеющие обломки.

– Хай. Икага дэс ка? – Блэкторн вытер дождевую влагу с лица.

– Ёй. – Оми показал на свой дом. – Ватаси но юя ва хакайсарэ-тэ имасэн. Оцукай ни наримасэн-на? (Моя баня не пострадала. Не хотите воспользоваться?)

– А, со дэс! Домо, Оми-сан, хай, домо. – Блэкторн с благодарностью последовал за Оми по извилистой тропинке в его садик. Слуги и деревенские мастера под надзором Муры что-то приколачивали, пилили, ремонт шел вовсю. Центральные столбы снова были на местах, крышу почти восстановили.

Знаками и простейшими словами с большим терпением Оми объяснил, что его слуги вовремя успели погасить пожар.

– Через день-два, – сообщил он Блэкторну, – дом будет как новый, не стоит беспокоиться. На то, чтобы заново отстроить ваш, уйдет больше времени – неделя, Андзин-сан. Не беспокойтесь, Фудзико-сан – прекрасная хозяйка. Она оговорит с Мурой все расходы, и ваш дом будет лучше прежнего. Я слышал, она обгорела? Ну, это иногда бывает, но не тревожьтесь, наши лекари имеют большой опыт врачевания ожогов. Да, Андзин-сан, это было большое землетрясение, но все закончилось не так уж плохо. Рисовые поля почти не пострадали, и главные оросительные сооружения не повреждены. И лодки целы, а это очень важно. Осыпь погребла под собой сто пятьдесят самураев. Что касается деревни, неделя – и вы не заметите, что здесь произошло землетрясение. Погибло пять взрослых крестьян и несколько детей – всего ничего! Андзиро очень повезло, да? Я слышал, вы спасли Торанага-сама от смертельной опасности. Мы все благодарны вам, Андзин-сан. Очень. Если бы мы потеряли его… Господин Торанага сказал, что принял ваш меч. Вы счастливчик: это большая честь. Да. Ваша карма сильная, могучая. Мы вам очень благодарны. Слушайте, мы поговорим еще, после того как вы примете ванну. Я рад, что вы мой друг. – Оми позвал своих банщиков и распорядился: – Исогу! (Поторопитесь!)

Слуги проводили Блэкторна в баню, которая стояла в кленовой рощице и соединялась с домом красивым извилистым переходом, до пожара крытым. Баня была намного роскошней его собственной. В одной стене образовалась глубокая трещина, но крестьяне уже заделали ее. Крыша уцелела, хотя и подтекала в тех местах, где отвалилось несколько черепиц, но это не имело значения.

Блэкторн разделся и сел на скамью. Слуги намылили его и вымыли под дождем. Уже чистым он прошел внутрь и немедленно погрузился в исходящую паром ванну. Все его беды тут же отступили.

«С Фудзико все будет в порядке. Я удачливый человек: мне посчастливилось спасти Торанагу и Марико, а потом Торанаге удалось вызволить нас».

Волшебник Суво, как всегда, ублажил его, перевязал ушибы и порезы. Надев чистую набедренную повязку, кимоно и таби, оставленные для него, Блэкторн вышел. Дождь прекратился.

В углу сада возвели временную односкатную постройку со съемным полом, который был устлан чистыми футонами, здесь имелась даже небольшая ваза с цветочной композицией. Оми ждал его в компании беззубой старухи с жестким лицом.

– Пожалуйста, садитесь, Андзин-сан, – пригласил Оми.

– Благодарю и спасибо за одежду, – ответил он на своем запинающемся японском.

– Пожалуйста, даже и не упоминайте об этом. Чего бы вам хотелось, чая или саке?

– Чая, – решил Блэкторн, подумав, что разговоры с Торанагой лучше вести на ясную голову. – Большое спасибо.

– Это моя мать, – церемонно представил Оми свою родительницу, которую он явно почитал.