Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

напротив того, много представили свидетельств в пользу епископа Афанасия, утверждая, что разглашаемое против него – неправда и что оклеветан он по заговору; и все епископы Египта и Ливии письмами подтвердили,[993] что поставление его было законно и согласно с церковными правилами и все, сказанное вами против него, – ложь, потому что убийства не было, никто им не умерщвлен, и чаша не была разбита, но все это ложь.

И по судебным записям, которые были составлены в Мареоте при одностороннем исследовании дела, епископ Афанасий показал, что один оглашенный был допрашиваем и сказал,[994] будто бы он был с Исхиром внутри, когда, как говорят, явился на место Макарий, пресвитер Афанасия; а другие допрошенные сказали, будто бы Исхир, по словам одного, в малой келлии, а по словам другого, за дверью лежал больной, когда, как говорят, пришел туда Макарий. Из сего сказанного Афанасием и мы справедливо выводим заключение: как же возможно, чтобы Исхир, который лежал больной за дверью, в то же время стоял и совершал священнодействие и Приношение? Или как возможно, чтобы предложено было Святое Приношение там, где внутри были оглашенные? Ибо если оглашенные были внутри, то, значит, не настало еще время Приношения.[995]

Это, как было сказано, епископ Афанасий говорил и доказывал, опираясь на судебные записи, и бывшие с ним подтверждали, что Исхир совсем никогда не был пресвитером в кафолической Церкви и что они никогда не принимали его в Церкви за пресвитера. Ибо утверждали они, что, когда Александр по снисхождению великого Собора принимал пресвитеров из Мелетиева раскола, Исхир не был назван Мелетием в числе поставленных им.[996] А это служит весьма сильным доказательством того, что Исхир и не был поставляем Мелетием. Ибо если бы он поставлен был в пресвитера, то и его, без сомнения, включили бы в число прочих. Кроме же этого, Афанасий было доказал [исходя] из судебных записей, что Исхир лгал и в ином. Ибо жаловался, что были сожжены книги, когда, как они говорят, явился Макарий, но изобличен был во лжи теми, которых сам представил в свидетели.

29. Итак, после всего сказанного, когда столько было свидетелей, говоривших в пользу [Афанасия], [Col. 297] и столько представлено оправданий им самим, что надо было делать нам? Не то ли, чего требует церковное правило, – то есть не осуждать Афанасия, но скорее принять его и признать епископом, как и признали? К тому же пробыл он здесь год и шесть месяцев,[997] ожидая, что прибудете вы или кому угодно будет прийти. И присутствием своим всех склонил на свою сторону, потому что и не явился бы, если бы не был уверен в правоте своего дела, так как пришел не сам по себе, но вызванный нами и получивший от нас письма, как и к вам было нами написано.

И однако же, после всего этого вы порицаете нас, как поступивших против правил. Посему смотрите, кто поступил против правил: мы ли, которые после стольких доказательств приняли Афанасия, или те, которые, находясь за тридцать шесть переходов в Антиохии,[998] нарекли епископом человека чужого [999] и отправили его в Александрию с воинской силой? Сего не было, [даже] когда Афанасий послан был в Галлию,[1000] ибо и тогда был бы поставлен на его место другой, если бы Афанасий подлинно был уличен. Но известно, что, возвратившись, нашел он церковь никем не занятую и ожидающую его.

30. А теперь не знаю, каким образом произошло случившееся. Во-первых, если говорить правду, когда было написано нами, что надо быть Собору,[1001] то не следовало кому бы то ни было предварять соборный суд. Потом не надлежало допускать такого нововведения, противного Церкви. Ибо где [вы нашли] такое церковное правило или такое апостольское предание, чтобы, когда Церковь была в мире и такое число епископов пребывали в единомыслии с епископом Александрии Афанасием, послать туда Григория, который не из этого города, не там крещен и многим неизвестен, о котором не просили ни пресвитеры, ни епископы, ни народ и который поставлен в Антиохии,[1002] в Александрию же послан не с пресвитерами, не с диаконами, но с воинами? Ибо это говорили и на это жаловались [Col. 300] пришедшие сюда. Если после собора Афанасий оказался бы виновным, то и тогда не надлежало делать поставления так противозаконно и несогласно с церковными правилами, а следовало бы епископом этой епархии поставить кого-либо из той же церкви, из того же святилища и из этого же клира и в нынешнее время не нарушать апостольских правил. Если бы случилось это с кем-нибудь из вас, то разве не стали ли бы вы кричать, не потребовали ли бы наказания за нарушение правил? Как перед Богом, возлюбленные, говорим и утверждаем по сущей правде: это неблагочестиво, незаконно, не по правилам Церкви.

И рассказываемое о Григориевых поступках, [которые он совершил] при вступлении в Александрию, показывает, каков чин его поставления. В такое мирное время, как рассказывали пришедшие из Александрии и как писали епископы, в церкви произведен пожар, девы были обнажаемы, монахи попираемы, пресвитеры и многие из народа терпели поругания и насилия, епископы заключаемы в темницу, многие ограблены; Святые Таины [1003] (в неуважении к которым винили они пресвитера Макария) были похищаемы язычниками и повергаемы на землю. И это делалось, чтобы некоторые признали поставление Григория. Но все такие поступки доказывают нарушение правил. Если бы поставление Григория было законно, то не стал бы он беззаконными поступками принуждать к повиновению законно ему не повинующихся. Однако же после таких происшествий вы пишете, что в Александрии и Египте великий мир: если только не извратилось у вас само понятие о мире, и подобные смятения называете миром!

31. Но и это посчитал я нужным заметить вам: Афанасий утверждал, что Макарий в Тире был под воинской стражей, а обвинитель один пошел с отправившимися в Мареот, пресвитерам же, желавшим присутствовать при исследовании дела, это не было дозволено, и исследование о чаше и трапезе произведено в присутствии епарха и сопровождавших его, [Col. 301] при язычниках и иудеях. Этому вначале мы не поверили, пока не было это доказано из судебных записей, и подивились мы этому, думаю же, удивляетесь и вы, возлюбленные. Не дозволяют быть при деле пресвитерам, священнослужителям Таин, а при судье-мирянине, в присутствии оглашенных и, что всего хуже, язычников и иудеев, известных своей неприязнью к христианству, производится следствие о Крови Христовой и Теле