Пустующий трон - Кен Лю

на луну – лик Нальуфин, бесстрастно взирающий на разыгравшуюся в долине бойню, – и молча помолилась богам Укьу-Гондэ.

«Прошу вас, оберегайте всех, кого я люблю. Я никак не могу поверить, что тысячи людей уже погибли. Я зазналась и не усвоила важнейший урок этой земли: малейшая неосторожность может оказаться роковой. Я была слишком алчной. Рисковала без нужды. Заставляла людей играть собственной жизнью и жизнями своих близких. Хотела одним решительным ударом лишить льуку возможности вовремя отправить города-корабли сквозь Стену Бурь. Жажда легкой и быстрой победы заставила меня забыть об осторожности и осмотрительности, о необходимости советоваться с другими. Вина целиком лежит на мне, так покарайте же меня, а других оставьте в покое».

Приготовления завершились. Напоследок грустно оглядев полыхающие в долине пожарища, Таквал свистнул, и Алкир поднялся в воздух. Спустя несколько секунд следом взлетела и Ратопэ. Под завязку нагруженные гаринафины летели медленно и неуклюже, тяжело дыша.

Таквал повел Алкира на северо-восток вдоль Рога. Тэра сидела рядом с ним, обнимая за талию. По мере подъема холодный ветер принялся щипать ее лицо, не прикрытое плотным мехом, защищавшим тело. Тэра подалась вперед и уткнулась лицом в спину Таквала. Тело мужа согревало не только ее щеки, и она тихо заплакала.

Ветер усиливался, подгоняя их в спину. Они бесшумно летели в ночи и вскоре оставили долину далеко позади. Казалось бы, с каждым взмахом гаринафиньих крыльев, отдаляющим их от опасности, Тэре должно было становиться легче, но почему-то ей, напротив, делалось все больше не по себе.

Что-то было не так.

Тэра оглянулась на Ратопэ, дабы при свете луны убедиться, что с ее сыновьями все хорошо. И в ужасе воскликнула:

– Таквал!

На Ратопэ завязалась драка. В тусклом свете луны сложно было разобрать, кто с кем дрался, но вскоре Тэра поняла, что Радия и Тооф отстегнулись от портупей и боролись с Варой. Радия обхватила наездницу из-за спины, удерживая руки и оттягивая назад. Тооф что-то кричал Варе и пытался перебраться через борющихся женщин в седло. Дети и остальные взрослые, накрепко привязанные к сетке, могли лишь беспомощно наблюдать за происходящим.

Молодой гаринафин и без того устал от чрезмерной нагрузки. Оставшись без управления, Ратопэ отвлеклась на драку и потеряла курс, с каждой секундой отставая от Алкира.

– Развернись! Развернись! – кричала Тэра мужу.

Таквал оглянулся и чуть сжал коленями основание шеи Алкира. Пэкьу побледнел как смерть. Алкир успел набрать скорость и с лишним грузом разворачивался крайне медленно. Тэра наблюдала, как Тооф и Радия вытаскивают Роналек из седла. Не успел Тооф вскочить в седло, как прижал к шее Ратопэ костяную дудку и принялся успокаивать животное. Молодая самка резко развернулась в направлении долины Кири и полетела быстрее. Перспектива возвращения в родной дом и желание получить долгожданный отдых придали ей новых сил. Тем временем Вара продолжала бороться с Радией. Без портупей женщины дрались на спине летящего гаринафина, как матросы на палубе корабля в бурю. Спустя несколько болезненно растянувшихся секунд Варе удалось столкнуть Радию, и та упала, в последний момент уцепившись пальцами за сетку, свисавшую с плеч гаринафина.

Комок подступил к горлу Тэры, но она была не в силах что-либо сделать; лишь молилась, чтобы Алкир летел быстрее. Вдали вновь показалась пылающая долина. Тэре отчаянно хотелось, чтобы Вара вернула себе управление, прежде чем предатели льуку заметят их. Пока Радия отчаянно пыталась спастись, Вара набросилась на Тоофа. Тот как будто не ожидал угрозы, но в последний момент успел пригнуться, распластавшись на шее гаринафина. Роналек проскочила мимо и скатилась с плеча Ратопэ.

Таквал и Тэра испуганно вскрикнули. Тооф резко протянул руку и схватил Вару за фуфайку. Удерживая тана одной рукой, он что-то прокричал ей. Вара в ответ помотала головой.

– Скорее! Скорее! – подгоняла Тэра мужа.

Таквал хлестал Алкира ладонью по шее, и тот понемногу настигал молодую самку. Теперь Ратопэ была впереди всего на три корпуса, и благодаря бледному сиянию луны Тэра отчетливо видела, что происходило у нее на спине, впереди и внизу.

Тооф снова что-то спросил у Вары, но та опять помотала головой. Затем, оттолкнувшись ногами от скользкой шкуры гаринафина, старая женщина развернулась и огрела льуку кулаком.

Тот разжал пальцы.

С криком, мгновенно потерявшимся в вое ветра, Роналек полетела навстречу гибели, поджидавшей ее в сотнях футов внизу.

Тэра в ужасе разинула рот. Но не успела она принять смерть Вары, как Ратопэ перемахнула через последнюю гряду, отделявшую их от долины Кири. Алкир не отставал. Внизу уже виднелись горящие останки поселения, над которыми кружили гаринафины льуку.

Взмахивая крыльями, Ратопэ начала пикировать, держа курс прямиком на воздушных наездников льуку.

Таквал прижал к шее Алкира свою костяную дудочку и что-то крикнул в нее. Тэра крепче вцепилась в мужа, приготовившись к погоне за вероломными льуку, похитившими ее детей.

Но долина перед глазами Тэры вдруг покачнулась, дернулась и поплыла в сторону.

– Что ты делаешь? – закричала она в ухо Таквалу. – Почему мы разворачиваемся?

Таквал обернулся и посмотрел ей в глаза. В его слезах отражались звезды.

– Поздно, душа моя. Нельзя, чтобы нас заметили.

Он отвернулся и уставился вперед. Гаринафин резко взмахивал крыльями, вздыхая подобно кузнечным мехам. Резким рывком он перемахнул через горы, оставив за спиной долину, где они жили последние семь лет.

Тэра колотила Таквала по спине, требуя вернуться.

– Кунило-тика! Джиан-тика! – заливаясь слезами, яростно и надрывно вопила она.

Таквал терпел побои молча, как риф терпит яростные удары прибоя. Алкир твердо держал курс. Остальной экипаж молча наблюдал за трагической сценой, не находя слов утешения. Некоторые, вроде Годзофина, чьи дети также остались на Ратопэ, тихо плакали и стискивали зубы от отчаяния.

Когда тумаки прекратились, Таквал одной рукой потянулся к жене и крепко сжал ее ладонь. Тэра не вырывалась. Она чувствовала, как их скорбь смешивается. Лишь спустя долгое время ее пальцы сжались на пальцах мужа.

В полной тишине гаринафин скользил навстречу восходящему солнцу, унося их от тлеющей, залитой кровью, долины, где еще совсем недавно царила надежда.

На восходе солнца Кудьу Роатан, сын Тенрьо Роатана, сына Толурору Роатана, пэкьу льуку и Глас Божий, с удовольствием окинул взором пепелище лагеря агонов в долине Кири и связанных коленопреклоненных пленников.

Он уже многого достиг, но победа обещала стать еще слаще.

Его отцу Тенрьо было непросто управлять разношерстной коалицией племен, собранных под одним знаменем. Каждому вождю хотелось стать таном-гаринафином, каждый кулек мечтал быть наро. Племена враждовали по любому поводу, от права захватить то или иное пастбище до распределения захваченных рабов. Все желали лишь